Александр Кучин. Русский у Амундсена

Александр Кучин. Русский у Амундсена
Людмила Анатольевна Симакова

Александр Степанович Кучин – полярный исследователь, гидрограф, капитан, единственный русский, включённый в экспедицию Р. Амундсена на Южный полюс по рекомендации Ф. Нансена. Он погиб в экспедиции В. Русанова в возрасте 25 лет. Молодой капитан русановского «Геркулеса», Кучин владел норвежским языком, составил русско-норвежский словарь морских терминов, вёл дневниковые записи. До настоящего времени не существовало ни одной монографии, рассказывающей о жизни этого замечательного человека, безусловно достойного памяти и уважения потомков.

Автор книги, сотрудник Архангельского краеведческого музея Людмила Анатольевна Симакова, многие годы занимающаяся исследованием жизни Александра Кучина, собрала интересные материалы о нём, а также обнаружила ранее неизвестные архивные документы.

Написанная ею книга дополнена редкими фотографиями и дневником А. Кучина, а также снабжена послесловием профессора П. Боярского.

Людмила Симакова

Александр Кучин. Русский у Амундсена

Перевод писем с норвежского Л. Н. Истомина

© Издательство «Паулсен», 2015

* * *

В дневнике Александра Кучина, а также в письмах сохранены оригинальные орфография, пунктуация и написание географических названий, воспроизведённые в соответствии с современным алфавитом.

Факсимильную копию некоторых страниц дневника А. Кучина вы можете видеть на вкладке.

В остальном тексте все географические названия, названия учреждений, имена собственные приведены в их современном написании.

Список сокращений

АКМ, АОКМ – Архангельский краеведческий музей

ГААО – Государственный архив Архангельской области

ИАОИ РС – Известия Архангельского общества изучения Русского Севера

МАА – Музей Арктики и Антарктики

МАМИ – Музей Арктического морского института им. В. И. Воронина

ОИММ – Онежский историко-мемориальный музей А. С. Кучина

Александр Кучин. Опыт биографии в письмах и документах

Посвящается моей маме Симаковой Вере Яковлевне.

Конец XIX – начало XX века. На Земле уже не осталось белых пятен. Мраком неизвестности покрыты лишь приполярные области. Именно к ним прикован интерес общества. Именно сюда устремляются экспедиции ведущих стран того времени. Австро-венгерская экспедиция Карла Вейпрахта и Юлиуса Пайера в 1873 году открывает архипелаг Земля Франца Иосифа. В 1893–1896 годах в море Лаптевых дрейфует легендарный «Фрам» и Фритьоф Нансен с Яльмером Йохансеном совершают попытку пробиться к Северному полюсу. Он будет достигнут американцем Фредериком Куком 28 апреля 1908 года. В 1878–1879 годах Нильс Адольф Эрик Норденшельд впервые вышел к Берингову проливу Северо-Восточным проходом вдоль берегов Сибири. Западным проходом через Канаду и Аляску в 1903–1905 годах прошёл Руаль Амундсен.

Героическим веком исследований Антарктиды (Heroic Age of Antarctic Exploration) называли период, когда в течение 25 лет было совершено 19 экспедиций на этот ледовый континент.

В 1907 году ирландец Эрнест Шеклтон идёт к Южному полюсу и не доходит всего 180 км. Сюда с разницей всего в 33 дня придут группы Руаля Амундсена (11.12.1911 г.) и англичанина Роберта Скотта (17.01.1912 г.).

Освоение Арктики и Антарктики превращается в гонку национальных амбиций, в соревнование личностей. Вернувшихся ОТТУДА встречают как национальных героев. Их книги расходятся многотысячными тиражами, переводятся на иностранные языки. Сотни людей приходят на их публичные выступления.

Им подражают, они становятся кумирами молодёжи.

Россия, омываемая шестью морями Северного Ледовитого океана и тремя Тихого, не остаётся в стороне. Цусимская трагедия, когда измотанный дальним переходом через южные моря российский флот был разбит японцами, подтолкнула правительство изучать достижение своих восточных окраин Северным морским путём. Ежегодно в северные моря отправляются гидрографические и научные экспедиции. Для Гидрографической экспедиции Северного Ледовитого океана (ГЭСЛО) построены ледоколы «Таймыр» и «Выйгач», на которых экспедиция Б. А. Вилькицкого в 1913 году открыла архипелаг, названный им Архипелаг императора Николая II, в советское время получивший название Северная Земля. Это открытие было признано самым значительным географическим открытием XX века. В 1914–1915 годах ГЭСЛО прошла Северным морским путём из Владивостока в Архангельск.

Российских морских офицеров и исследователей не встречали овациями. Они были малоизвестны современникам и почти забыты потомками, но их имена остались на карте Арктики: архипелаг Седова, остров Макарова в Карском море, полуострова Борисова и Русанова на Новой Земле, острова Коломийцева и Васильева в архипелаге Норденшельда, пролив Вилькицкого, остров Самойловича, море Лаптевых и многие-многие другие.

Героическое время рождает героев. И среди великих имён достойное место занимает имя совсем молодого человека, прожившего всего 25 лет, Александра Кучина. Ему посвящена эта книга, в основу которой легли письма, дневники, документы, хранящиеся в фондах Онежского историко-мемориального музея А. С. Кучина, Архангельского областного краеведческого музея, Музея Арктики и Антарктики в Санкт-Петербурге, Государственного архива Архангельской области, а также из частных коллекций.

Имя Александра Степановича Кучина известно читателям, которые интересуются освоением Арктики. Первая большая публикация – статья Г. А. Бергмана «Капитан А. С. Кучин»[1 - Бергман Г. А. Капитан А. С. Кучин // Летопись Севера. Т. 3. М., 1962.]. Автору посчастливилось общаться с сёстрами Анной Степановной и Елизаветой Степановной, изучать документы, которые хранились в семье.

В 1980-е годы была организована экспедиция газетой «Комсомольская правда». Д. И. Шпаро и В. А. Шумилов побывали в Онеге и Архангельске. Их замечательная книжка «Капитан «Геркулеса»[2 - Шпаро Д. И., Шумилов В. А. Капитан «Геркулеса». М., 1992.], являясь научно-популярным изданием, имеет существенный недостаток – в ней нет ссылок на документы и источники, которыми пользовались авторы.

Очень интересную работу подготовила архангельский краевед Т. Ф. Мельник, которая на основе документов Государственного архива Архангельской области восстановила родословное древо рода Кучиных.[3 - Мельник Т. Ф. Род Кучиных из села Кушерека // Ладья. № 1. Архангельск.]

Казалось бы, написано много, но находятся новые документы, по-иному прочитываются уже известные. Что-то стало мифом и переходит из одной публикации в другую, поэтому что-то из устоявшихся взглядов нуждается в корректировке.

В нашей книге много цитат из документов и писем. Это позволит читателям самим делать выводы и почувствовать аромат эпохи. В своём движении вперёд человечество неизбежно что-то теряет. В эпоху мобильных телефонов и электронной почты мы потеряли культуру написания писем близким людям, где были бы не только передача фактов и описание событий, но и размышления, и чувства. Может быть, поэтому с таким трепетом мы сейчас читаем письма, написанные много лет тому назад.

Выражаю благодарность коллегам из Онежского историко-мемориального музея А. С. Кучина, Архангельского краеведческого музея, Музея Арктики и Антарктики, сотрудникам Государственного архива Архангельской области и Архангельской областной научной библиотеки им. Н. А. Добролюбова, а также переводчику с норвежского языка Людмиле Николаевне Истоминой.

Особые слова благодарности Петру Владимировичу Боярскому, без которого эта книга не состоялась бы.

Л. А. Симакова

I. Детство

Родился Александр Кучин 16 (28 по н. с.) 1888 года в селе Кушерека Онежского уезда Архангельской губернии. Село стоит на берегах реки Кушы в 6 км от места впадения её в Белое море. Так, отгораживаясь лесами от студёных морских ветров, на берегах пресноводных рек, расположено большинство поселений Беломорья. Название реки Куша происходит от финского «кушк» – «порог». Река Куша – порожистая река, оттого её и прозвали в Кушереку «звонкой».

Кушерека была большим селом, административным центром волости. По переписи 1897 года 713 душ мужского пола и 825 женского[4 - ГААО Ф. 6. Оп. 18. Д. 116.], а также почта, фельдшерско-акушерский пункт, приходская школа и мореходные классы. По меркам XIX века Кушерека была богатым селом, одних судовладельцев в 1898–1902 годах здесь было 19 человек, владевших 29 судами.[5 - Ружников А. В. Судовладельцы Поморья. Архангельск. «Норд». 2013. С. 181–187.]

По официальным документам Кушерека состояла из двух деревень: Логиновская на правом берегу и Кузьминская на левом. Но народная память сохранила более древнюю топонимику, свидетельствующую о том, что Кушерека, как и большинство поселений на Севере, была гнездом деревень. На правом высоком берегу стояли Гора, Лахта и Низ, а на левом более низком – Верховье, Крюк и Бачина деревня.

Кучины жили на Горе, это лучшее место в округе. Оно не затапливалось, в непогоду было сухим и обдувалось ветрами. Именно на таких местах обосновались первопоселенцы. Вероятно, и род Кучиных был из первопоселенцев, а такие роды вне зависимости от их имущественного достатка пользовались особым почетом и уважением.

Дома для выросших сыновей и их семей ставились рядом с родительскими. В основном это были громадные дома-дворы, где хозяйственная часть с хлевами и поветью для сена стояла под одной крышей с жильём, располагавшимся на двух этажах или на одном, стоявшем на высоком подклете.

Невест далеко не искали, женились, судя по той же переписи, на своих, кушерецких. Венчались и детей крестили в Вознесенской церкви[6 - Вознесенская церковь, построенная в 1669 году, шедевр деревянного зодчества Русского Севера, перевезена в Архангельский музей деревянного зодчества и народного искусства «Малые Карелы».], стоявшей на левом берегу.

Приходскому храму следовало бы располагаться в центре волости, но Успенская церковь на правом берегу дважды отстраивалась и дважды горела. Вознесенская церковь, хоть и была двухэтажной и имела большую трапезную, вряд ли могла вместить одновременно более 150–200 человек, не много для большого села. Одна из причин – в старообрядческих корнях. Кушерека считалась одним из оплотов старой веры. Не случайно в своё время архиепископ Афанасий поставил сюда приходским священником человека из своего окружения. Но и в XIX веке старая вера считалась более истинной. Она не была воинствующей. Всю жизнь человек ходил в никонианскую церковь, соблюдал её обряды, а в старости перекрещивался в старообрядчество. Нередки были случаи, когда старики перед смертью уходили от мира в лесные избушки отмаливать грехи и вести праведный образ жизни. Иногда смерть «задерживалась», и они жили здесь годами. Раз в год приезжали родственники, привозили продукты, если человек умер, то и хоронили.

В двух верстах от села стояла часовня с крестом. В 1801 году на морской берег у Кушереки вынесло огромный крест с кириллическими надписями. Священник Иван Кононов известие об этом направил архангельскому и холмогорскому епископу, тот указал поставить часовню и ежегодно служить молебен в тот день, когда крест вынесло на берег, что и было исполнено. По преданию семьи Кононовых, предки которых в нескольких поколениях были священниками в Кушереке, это тот самый крест, который срубил Петр I в память о своём чудесном спасении в Ундской губе во время поездки на Соловки в 1696 году. Во время сильной бури основание креста подмыло, он опрокинулся, его унесло в море и северо-восточными ветрами прибило к кушерецкому берегу. Монахи Пертоминского монастыря, которым было велено надзирать за крестом, обнаружили пропажу и, не долго думая, сделали копию и установили в монастыре.[7 - Кононов А. М. Кушерецкий приход // Север, № 2, 1996, С. 157–158.] Крест из Пертоминского монастыря вывезли и установили в Троицком соборе в Архангельске, а после разрушения собора в 1930 году передали в Архангельский краеведческий музей, где он и хранится в настоящее время. На этом кресте нет резных надписей, только внизу у основания слабо читается «Петр», а концы креста вырезаны в виде трилистников, что нехарактерно для поморских крестов. Поэтому крест, приплывший к Кушереке, видимо, обвалился где-то в другом месте.

На побережье и островах Белого моря и Северного Ледовитого океана было много поморских крестов, громадных – 8–10 м высотой и небольших – до 2 м. Они служили навигационными знаками и отмечались в рукописных поморских лоциях. Их ставили поморы по обету-обещанию в честь чудесного спасения или богатого промысла. На тонях и становищах – на местах промыслов – служили часовнями, возле которых совершались религиозные обряды. Были и памятные кресты на могилах промысловиков, умерших во время промысла или погибших в море. Чаще это были простые восьмиконечные кресты, иногда под крышей – «голбцом». Были и кресты настоящие произведения искусства с узорами и умело вырезанными буквенными киптограммами, с изображением креста и голгофы. Судя по описаниям, именно такой резной крест был и в Кушереке.

С Кушерецким крестом связана и другая, трагическая история. В годы Гражданской войны два молодых солдатика из красных стали по нему стрелять метров с десяти. Выстрелы гремят. Щепки летят. Весело. Вдруг оба упали. Подошли люди и увидели, что один был убит наповал, другой тяжело ранен и вскоре скончался. Оказалось, пули от креста обратно в них прилетели.[8 - Дерягин Г. Б., Харлин Л. А. Старая Онега. Онега, 2012. С. 173–174.]

Жила Кушерека морскими промыслами. В марте мужчины и мальчики-подростки уходили на Мурман – побережье Баренцева моря – на добычу рыбы, вторая партия уходила в мае, когда Белое море освобождалось ото льда, возвращались осенью к Покрову. Начиналось жаркое время свадеб и любви, недаром дети в основном рождались в августе-сентябре. «Отпуск» продолжался до Крещения, и снова наступали трудовые будни. Ходили в извоз, ловили навагу, строили суда, справляли дома, амбары, бани, готовились к промыслу. Наступал март, и снова укладывались на саночки-лодки, называемые «кережками»[9 - Форму санок «кережек» в виде лодки с одним полозом русские позаимствовали у саамов.], немудреные пожитки и отправлялись промысловики пешком через Кольский полуостров к становищам Мурмана. Село пустело, все работы по дому и в поле ложились на плечи женщин. Сеяли рожь, ячмень-«жито», картофель, репу, другие огородные культуры, сено косили. Удобных пахотных земель и сенокосов было мало. Отдельные сенокосы были от села за 20 верст. Выращенного хлеба хватало на несколько месяцев, да и то не каждый год. Держали скот – лошадей, коров, овец, коз. Так и текла жизнь из года в год установленным порядком.

Саша был первенцем в семье моряка Степана Григорьевича и Фёклы Андреевны. Жили они в те годы бедно в маленькой прогнившей избушке с подслеповатыми разновеликими окнами, зимой прикрывавшимися мешками с сеном. Достаток придёт позднее, когда Степан Григорьевич будет капитаном, но в те годы жили очень тяжело.