Кот из бездны. Антиутопия

Свет его был таким же ярким и таинственным, он еще дарил вдохновение поэтам и художникам, но не было в нем прежнего тепла, скорее холод и одиночество появились.

№№№№№№№

Если тогда это кто-то и заметил, так это был повелитель муз красавец Аполлон, он тогда вознесся на свой Олимп, и никто даже не догадывался, как мало этот юноша значил без Люцифера. Сам он о том знал, потому и всполошился, как только понял, что происходит в мире. Искусство придет в упадок, канет в Лету все, чего они достигли, если он исчезнет вдруг.

Ему не нравилась грустная музыка, печальные песни, которые стали распевать его творцы, прославлявшие одиночество, ведь это бросало тень и на него самого, и в новом свете показывало все его недостатки и просчеты.

Тогда, поздно вечером, когда разбежались все его музы, и обратил он взор с Олимпа к Люциферу. Но тон беседы не мог понравиться лучезарному Титану:

– Что там с тобой происходит, ты дурно на моих муз и их подопечных влияешь, мне не нравится все, что они в последнее время творят.

– А разве я что-то должен тебе, мы ни о чем не договаривались, – отрезал Люцифер.

Просить его о чем-то, в чем-то убеждать было бесполезно.

Аполлон слишком поздно понял, что он не с Паном, который все вытерпит и благодушно простит, разговаривает, а с богом света, но и остановиться в своей заносчивости он уже никак не мог.

– Ты создан был для того, чтобы мир освещать, и не стоит забываться.

– А ты создан был не для того, чтобы плодами чужих трудов пользоваться. Тебе вообще никакого света не надо бы давать, – отрезал Люцифер, – и скажи спасибо за то, что ты уже получил, но я больше не стану терпеть тех, кто пользуется плодами чужого труда. Света ты, и твои творцы от меня больше не дождетесь.

№№№№№№

Они, вероятно, наговорили бы друг другу немало гадостей, и неизвестно чем бы вообще все это закончилось, если бы Пан не встал между ними.

Смешно и грустно было видеть добродушное чудовище там, где Аполлон ссорился с самим Люцифером, и это после того, как они уже соревновались с Паном в музыке. Но Пан потерял страх, а может, никогда не имел его, потому он и появился снова, рискуя очень серьезно собственной шкурой, не такой и привлекательной, и все-таки родной. Без шкуры ему лучше не станет.

– Оставь его, – обратился он к Аполлону, зла на которого не держал никогда, – он и без того так много для нас делает, и мы должны быть ему благодарны.

И взглянув на бесстрашного Пана, он отошел в сторону, решив, что поддаст ему хорошенько, когда Люцифер исчезнет с его глаз, чтобы у того не нашлось бесплатных защитников вдруг. Но он сам знал, что пыл его ослаб, что остановил его Пан вовремя, и если благодарить он его не станет, то и ругать не за что. Но все трое, в тот момент они еще не ведали, что после этого разговора все изменилось.

Глава 15 От света к тьме

Все дальше уходил Люцифер от тех, кто считался носителями света – его порождением, и все ближе подходил он к тем, кто все время оставался во тьме, да и сам был не слишком приятным созданием.

С грустью думал он, что красота, внешний блеск и даже таланты еще ничего не значат. Если холодна и пуста душа, если ты стремишься к вершинам Олимпа, забывая о каких-то более мелких, но более важных вещах, которые никак не были названы пока, но от этого они не перестали в мире существовать.

Люцифер в те дни понял, что ему не хочется сиять, выкладывая всю свою душу для того, чтобы такие, как Аполлон только отражали его свет и при этом надувались от собственной значимости.

В замешательстве был и Аполлон, когда он смог рассуждать здраво, то сразу же поспешил к Артемиде, и не сомневался, что она слышала обо всем, что происходило между Олимпом и небесами.

– Что это на тебя нашло, братец, ты все еще не усвоил, что Титанов обижать не стоит, даже прикованного Прометея, не говоря уж о Люцифере, хранящем свет, которым ты бессовестно пользуешься и одариваешь своих творцов.

Аполлон ждал поддержки от сестры, а она набросилась на него с упреками, и тогда он бросил первое, что пришло на ум.

– Это твой Пан меня так разозлил, что я уже не знал, на ком зло срывать. Какой же он все-таки скверный.

– Если бы Пана там не оказалось, ты бы вообще уже свет и покой потерял, скажи спасибо, что он там был и Люциферу, кстати понравился.

– Ему только этого и надо.

– И тут ты его с собой путаешь. Не надо ему этого, он тебя спасать бросился, хотя даже я его о том не просила, – подчеркнула она.– А тебе нужно быть осторожным с Люцифером, если произойдет еще одна стычка, и он покинет нас, то от тебя почти ничего не останется. Это я тебе говорю, и не забывай о том. Мы ведь без света и не жили сроду, так зачем же на такое себя обрекать в вечности?

Если бы у Аполлона была в руках молния, то он бы метнул ее в Артемиду, Пана и всех, кто поблизости оказался, хорошо, что руки его были пусты.

И хотя Люцифера не было в тот момент на небосклоне, но он все это видел и слышал. И понимал Хранитель света, что мир нравится ему все меньше. И какой уж тут свет, когда становится понятно, что чем меньше светишь, чем темнее будет, тем лучше и спокойнее для тебя самого.

Он хватался за последнюю соломинку, чтобы как-то переменить свое мрачное настроение, но плохо это у него получалось. Глаза не смотрели на всех, кто на земле обитал, хотелось только одного – уйти от них подальше и не возвращаться никогда.

Глава 16 Решение принято

Еще какое-то время по привычке светил для них Люцифер. Но теперь и Аполлон все реже к нему свой взор обращал, а уж когда непонятно как оказалась на небесах Кассиопея, та самая гордая царица, которая чуть свою дочь не уничтожила, когда похвалялась перед Посейдоном, что она краше всех будет, тогда совсем не стало житья на небесах Люциферу.

Правда, к тому времени все уже установилось, и он видел, как по приказу Зевса был освобожден Прометей. Но это – то для Люцифера и стало последней каплей, переполнившей чашу его гнева. Прометей вернулся назад и оставался прежним помощником своего палача, словно и не переживал всех тех страданий, которые с ним приключились. Это казалось невероятным Люциферу, и он понял, что никогда ни у кого, ни о чем не будет просить, а уж у Зевса в последнюю очередь о чем-то просить станет, не бывать этому.

– Да лучше пусть исчезнет свет совсем, лучше пусть эти боги остаются в полной тьме, чем я с ними рядом встану.

Говорил он это Пану, а тот слушал его молча. Он мучительно старался понять, что им делать, как быть, чтобы не лишились они света. Все время он готов был спасать этот мир, и даже упрямца Аполлона, хотя лично ему тот был не приятен, но это не меняло сути дело.

Не в силах ничего придумать, Пан бросился к Артемиде и рассказал ей о последнем разговоре с Люцифером. И она сама не решилась к нему обратиться, а бросилась к своей матери, ведь Лето тоже была Титанитой, и если уж он кого-то послушается, то именно ее.

№№№№№

Лето не разделяла уверенности дочери, но к Люциферу все-таки обратила свой взор, как только он появился на небесах.

– Не лишай их света, они глупы и неразумны, они ничего не понимают, но нуждаются в тебе.

Усмехнулся Сияющий:

– А ты, отчего к ним так добра, что-то не понятно мне это, забыла, как гнала тебя Гера по всему миру, и не рвался заступаться за тебя возлюбленный твой.

Сколько не пыталась уговорить и сдержать его Лето, ничего у нее не получалось. Она могла успокоить себя только тем, что пыталась это сделать, но у нее ничего не вышло. И разозлился еще больше Люцифер, он никак не мог понять, как и почему защищают тех, кто им столько бед, унижений, несчастий причинили. Не может такого быть, не должно быть, но ведь было.

И тогда в запале и бросил он отцу своему Астрею, а тот то ли сам к нему пришел, то ли Лето его отправила.

– И не говори ни о чем, не проси меня, да лучше я в подземный мир подамся, говорят Аид из всех из них хоть и темен, но значительно приятнее этих небесных богов.

Астрей неожиданно с ним согласился.

– И там посветить не мешало бы, тем более что там ты будешь один, а здесь и без тебя света хватит.

Отец бросал ему вызов, а всегда он был добр и терпим. И хотя минуту назад еще не думал Люцифер о подземном мире, а теперь уже точно знал, что именно туда он и отправится и останется, если там он получит желанное одиночество.

Глава 17 Исчезновение

И в ту же ночь исчез с небосклона Люцифер. Замер от ужаса Аполлон, поняла Артемида, что все их усилия были напрасными, затосковал Пан, ведь ему так нравилось беседовать с хранителем света в темные ночи, когда другие звезды не решались появляться на небесах. И стали они гадать, вернется ли он оттуда, появится ли, и, вспоминая о его гордости, понимали, что не вернется он из тьмы, как бы там плохо и одиноко ему не было (а почему одиночество, это обязательно плохо), он не придет к ним, и никого ни о чем просить не станет. Разве не говорил он Пану на прощание:

– Никого ни о чем не проси, особенно сильных мира сего. Они сами все принесут и сами все дадут тебе.