Моя любимая – Кикимора. Сказки для взрослых

Матвею было не больно, не особенно больно, но обидно, потому что он не только чуть не раздавил ежика, хотя бес был и худой, но для ежика тяжеловат, и Леший бы за такое варварство ему спасибо точно не сказал. Но еще, и случится же такое, та самая Кикимора Настя оказалась в двух шагах от того места, где он и грохнулся на ежика.

Сначала она не поняла, что это черти с деревьев падать начали, да еще и полосатые, а когда поняла, то начала хохотать, да так, что черт на нее с кулаками бросился. От обиды. Сделал он это напрасно, потому что был бит, и еще как, Водяной оттаскивал от него Кикимору, и ему еще перепало, а Леший держал его и ругал нехорошими словами, так, что слышали не только недоступные русалки, но и все Кикиморы, с которыми в грядущем у него могло что-то и получиться.

Больше на это надеяться точно не приходилось. Когда Леший окунул его пару раз в озеро, в двух шагах от которого все это и происходило, и он охладился, и понял, что никакая Кикимора ему не нужна больше, Леший решил его отпустить из своих медвежьих объятий, но перед этим спросил:

– Что, больше с Кикиморами связываться не будешь?

– Да ни за что на свете, – заверил Матвей, – все кикиморы – гадюки.

Он говорил это так убедительно, что Леший поверил ему, хотя и по опыту знал, что нельзя верить на слово чертям, особенно полосатым. Но не держать же его вечно, и не удержишь, и дел своих у него море.

Черт встал на ноги, поковырял мох копытами, огляделся по сторонам, вспомнил о том, что он обещал Лешему, и пошел в дремучий лес, там тоже были Кикиморы. Они могли еще не знать о том, что случилось. Он обещал не связываться с Кикиморами из заповедного леса, а не с теми, из дремучего. Конечно, от слов своих бес Макар не отказывался, Кикиморы все были и останутся гадюками, только без них что-то скучно.

А филин Марк, из-за которого весь переполох и случился, сидел на той самой ветке, где недавно валялся бес, он отвоевал свое место под солнцем. И Кикиморы его не интересовали.

Изменяют все, кто может

Остуди мое пламя в груди

Я горю, я сгораю дотла

(Змеиная народная песня)

И снова по заповедному лесу то летели, то ползли слухи о том, что Огненный Змей воспламенился страстью к какой -то смертной Марфе. Верная Змеиха долго это терпела, отворачивалась, молчала, но тут не выдержала, и полетела на суд Духов лесных. Такой издавна существовал в заповедном лесу. Собирались они и всем миром решали самые важные и спорные дела, и приговоры выносили, которым хочешь не хочешь, а подчиниться должен. На то он и суд, уж если замечен был в чем не потребном, то умел напакостить, умей и ответ держать. Все знали, что на суд этот лучше не попадаться, знали, но некоторые все-таки попадались. Всякое случается.

В тот полдень именно такой суд и состоялся, туда Змеиха и полетела, крыльев своих не жалея.

Переглянулись Лешие, и Водяной, и черти и все остальные уважаемые духи. Не особенно хотелось им снова с ОЗом возиться. Все они точно знали, как свинья грязи найдет, так и он себе возлюбленных новых. А куда деваться, если жалоба на него от супруги законной поступила. Это надо разобраться и вынести приговор.

Конечно, парень он пламенный, и все горит в груди его, даже когда он тех самых девиц не видит. А уж как увидит, так и дым из всех отверстий валить начинает. Но должно быть понятно даже неуемному змею, если уж ты стал женатым парнем, то хотя бы какие-то приличия соблюдать надо, чтобы жена родная на тебя поменьше жаловалась. У всех духов в бессмертии разное случается, но ведь не так же, чтобы ни одной юбки не пропускать.

Об этом примерно и говорил Леший Заповедного леса Тихон, который и сам вовсе не был тихим, но нигде и никем не замечен. И внушение он делал понуро стоявшему перед судом Огненному Змею.

Он и без того сверкал всегда, а уж тут, когда волновался да ярился, ослепить всех своим блеском готов был. Да деваться некуда. Сам виноват, что безобразие такое допустил, и даже неповоротливая его и невозмутимая Змеиха засекла в объятьях той самой Марфы. Вот беда очередная и грянула, как снег на голову.

Конечно, выкручиваться он научился, и убеждал ее в том, что пролетал случайно мимо, увидел девицу, которой плохо от его сияния стало, вот он и решил спасти ее, потому что хоть клятвы Гиппократа и не давал, но причислял себя к ведьминской братии, а потому не мог пролететь мимо.

– Она смертная все-таки, а что бы вы сказали мне, если бы я ее умирать оставил без всякой помощи.

– Ты не одну не оставлял, – подтвердил бес Федор, – умирали они все-таки чаще после того, как им твоя помощь оказана была, не выдерживали их душонки от накала такого.

– Всякое случалось, – соглашался Змей, – его языки не повернулись отрицать очевидного, – только ведь никогда не знаешь, кого спасешь, а кого убьешь, люди вообще странные существа, хрупкие очень.

– Вот потому последнее тебе предупреждение, – пролетай лучше мимо, и сдается, что от этого меньше вреда будет, – рассудительно говорил Леший.

ОЗ сначала готов был с ним согласиться, чтобы они его поскорее отпустили, он что угодно им пообещать был готов, только ведь когда перед таким судом слово дашь, то и исполнять его придется, а этого он точно, при его пылающей натуре делать не собирался. Да и подумать только, гуляет девица красавица, на него любуется, если не красавица, и тогда не так страшно, а он что должен пролетать мимо, и внимания на нее не обращать? Да, где такое видано, они чего – то не того от него требуют. Это что же значит, он откажись от девиц, а им больше достанется, – нет, не мог на такое согласится ОЗ.

№№№№№№

Кот Макар узнал от вороненка о том, что там, на совете разбирают и осуждают ОЗа, которого он не то чтобы очень любил, но понимал. И если тот наобещает каких-то глупостей, то потом ведь сам мучиться станет, а кот никак не мог смотреть на чужие мучения, он послал вороненка за Горынычем, а сам к Яге бросился.

– А Горыныч – то зачем, – на лету спрашивал его вороненок.

– Пусть свидетелем будет, может с тремя его головами и большим опытом по девицам, и он что-то дельное подскажет.

Вороненок хотел прокаркать, что тот может подсказать только, как лучше тех самых девиц извести, но не стал время терять, Горыныч, так Горыныч, хуже ОЗу уже не будет. Если он так влип, то чтобы вытащить его из беды, может и Горыныч пригодиться, ведь все в сравнении познается, а рядом с Горынычем ОЗ кажется блестящим и очень даже мирным парнем.

Яга встретила кота равнодушно.

– Допрыгался по бабам, вот и пусть отдувается сам. С какой стати я его защищать буду, я из-за этих Змеев и без того со всеми уже перессорилась. Вот и пусть сами отвечают, уж не маленькие, каждому дет по 300, а то и больше будет, я их растила, мучилась с ними, а теперь мне и дела нет, что с ними еще приключиться может.

Яга, конечно, горячилась, она всегда очень переживала за всех своих змеев, потому что они остались для нее детьми малыми и в 300 лет. Но на этот раз она твердо решила не вмешиваться в то, что там происходило. Ведь точно знала, что горбатого только могила исправит, а ОЗу и это не грозило. А стоять рядом с ним перед судом духов и давать обещания, которых никогда не исполнишь, с чего бы это?

Кот понял, что с Ягой на этот раз каши не сваришь, и стал Горыныча дожидаться. Смотреть на то, как все порядочные духи судят непутевого и страстного ОЗа у него не было никаких кошачьих сил.

Но Горыныч нашелся быстро, вороненок свое дело знал и был, хотя и маленький, но уже ищейка настоящая.

Змей приземлился около кота, едва не задев его. Кот отпрыгнул.

– Прости, не рассчитал, – вежливо извинился он, – чего звал – то

– Думаю, ОЗу твоя помощь нужна.

– С девицей справиться не может? А ты, с каких пор сводником стал? – поинтересовался Змей.

– С судьями справиться не может. Одному ему от них не отбиться.

Змей присвистнул так, что и Соловей бы ему позавидовал, хорошо, что голову в другую сторону отвернул, а то и кота и вороненка бы точно сдуло и унесло куда-нибудь далеко и надолго, и Яга бы не отыскала.

Змей покосился в сторону поляны.

– Не хочу я туда идти, не уговаривай даже.

Кот оторопел от такого заявления, хотя, что еще ждать от Горыныча.

– И ты брата родного в беде бросишь, глазом не моргнув? – наступал он, уже не особенно веря в успех.

– Вороненок зря за тобой летал, получается, крылья только бил? – наступал безжалостно кот.

Ничего на это не ответил Горыныч. Самая умная из его голов подсказывала, что лучше исполнить то, что от него требует Макар, чем объяснять, почему он не хочет этого делать.

Но Горыныч, всегда легкий на подъем не особенно представлял, что его там может ждать, а показательный суд был уже в разгаре.

Горыныч довольно бесцеремонно пожаловал.

– Я хочу выступить в его защиту, – указал он лапой на ОЗа.

– Защитник нашелся, нам тебя только не хватало, – усмехнулся таивший до сих пор молчание Водяной.