Сделаю тебя любимой

– Открой рот и соси. Молча.

– Нет, я не могу. Я никогда этого не делала.

– Тогда мне жаль твоего жениха. Любишь, а не сосала ни разу. Что же это за любовь, – обхватываю второй рукой челюсть, пихая член в открытый в возмущении рот. В глазах возмущение и злость, но мне нравится, нравится, что я первый в этом. Тот, кто научит ее всему.

– Давай, нежнее, скользи губками, бери его глубже, не тормози, – нетерпеливо дергаю бедрами. По телу дрожь. Хочется двигаться жестче, но Василина и правда неопытна. Совершенно не старается. А если сжать грудь. А если обе. А если погладить тугие соски… Взгляд меняется. Теперь она не просто зла, теперь она меня ненавидит, потому что ей нравится, потому что тело отвечает на ласку.

Вытаскиваю влажный член, накрываю его рукой, дергаю несколько раз, в очередной раз марая милое возмущенное личико.

– Ну ты и придурок.

Она стирает сперму, а я даю ей воду, чтобы умылась.

– Посмотри сколько травы, обязательно кончать на мое лицо?

– Считай, что это будет наказанием, пока ты не в состоянии выносить другое.

– Еще долго…

– Ты сильная, может и раньше начнем. Все равно в лесу заняться нечем, верно?

– Ты просто… Чудовище.

– Вставай, пора вернуться в домик. Тебя ждут куропатки.

– Что?

Смотреть как она возмущается можно вечно.

– Тебе надо ее освежевать, разделать и пожарить…

– Я не буду!

– Ну или всегда можно заняться чем – то поинтереснее…

Глава 6

Это какая – то вселенская несправедливость. Наверняка наказания мне за все пакости, которые я делала. Сначала с подачи любимого парня, а потом чтобы его отвоевать. И что теперь. Почему я бродила по лесу три часа, а вернулась в этот проклятый домишко за сорок минут. Даже Юрка не успел проснуться.

Зря я рванула так скоро. Но и просто сидеть я не могла. Мне нужно было действовать. Всегда. А теперь что? Стоять и смотреть, как Булат этот достает две охлажденные тушки. Я сглатываю тошноту, когда он бросает их на стол со словами.

– Знаешь как освежевать?

– Конечно нет! Мой потолок это магазин, в котором они уже разделанные.

– Врешь ведь.

– Да с чего бы?!

– Твой парень с отцом занимались охотой. Значит ты точно знаешь, как ублажить все его желания.

Мне становится жарко. Прижимаю к себе малыша, не веря в то, что слышу. Поскорее бы меня нашли. Его осведомленность меня пугает!

– Откуда ты знаешь?

– Я же сказал, из социальных сетей.

– Вранье! Я про это нигде не публиковала.

– Потому что некрасиво? Давай, начинай. Я пойду воды принесу и дров наколочу.

– Это несправедливо! Я терпеть это не могу, – почти вою, конючу, ресницами моргаю. Ну должен же он пожалеть меня. – Это противно.

– Жизнь вообще штука несправедливая. Не ускакала бы в лес, уже бы ели. Так что давай, приступай.

– Сволочь, – шепчу про себя, когда он уходит. Очень глупо оставлять мне нож. Если умею освежевать, то умею и ножом пользоваться. Но не сразу, нет. Я усыплю его бдительность, сделаю вид, что сдалась и согласилась жить в этом убожестве. Господи, кажется, там ползет паук!

Через пару часов, когда куропатки лежали готовые к жарке, а я выдыхалась от усталости, в дом входит Булат. В одной руке связка дров, в другой еще одно ведро с водой.

– Ребенок спит? – по телу проходит неприятная дрожь. Я не хочу знать, зачем он это спрашивает.

– Отпусти меня. Мой отец хорошо заплатит, – может слезы все – таки помогут?

– Деньги меня не интересуют. У меня их предостаточно.

Что – то незаметно!

– Тогда что? Что тебе от меня нужно? Какой смысл держать меня тут!?

– Для начала прибери тут. Потом пожарим куропатку… Ну а дальше ты знаешь…

– Что знаю?

– Детка, я только что сбежал из тюрьмы, как ты думаешь, чего мне так большего всего не хватало?

– Мне нельзя заниматься сексом.

– Ничего, я покажу тебе много способов как это можно делать без основных дырок.

– Ты просто…

– Да, я помню, извращенец. Бери тушки и пошли жарить. Или опять скажешь, что не умеешь.

– Скажу, что ненавижу тебя.

– Но жрать хочется, да?

– Да!