Протеже советника. Подчинить тени

– Лучше для кого?! – неожиданно сорвалась женщина. Затем, чуть успокоившись продолжила: – Сатем, мне пора. Я не готова сейчас встретиться с дочерью, для меня это тоже тяжело. Не могу же я сообщить ей, что, едва вернувшись в ее жизнь, подаю на развод. Но и скрыть тоже не смогу. Это нечестно.

Все. Я достаточно узнала, пора уносить ноги.

Тихонько попятилась, и едва успела отойти от двери кабинета на несколько шагов, как она распахнулась. Грациозная, хищная, великолепная, несмотря на возраст, принцесса пролетела мимо, едва скользнув по мне обжигающим взглядом. Я еле успела посторониться и прижаться к стене. Глядя ей в спину, отметила, какая мощная у женщины аура жизни, и поспешила в отведенную мне комнату. Там стоя у раковины, долго умывалась ледяной водой и не могла прийти в себя.

– Великая Мать, как же удержаться и не выложить все Оэльрио? – спросила у собственного отражения. Ну за что мне все это?

Мой зазеркальный двойник скорчил в ответ жалобную моську.

Потратив минут десять на то, чтобы вернуть себе присутствие духа, решила, что пора возвращаться в беседку, пока девочки меня не потеряли. Вышла в коридор, аккуратно притворив за собой дверь комнаты, и вздрогнула от неожиданности. Передо мной стоял лорд Сатем Яррант собственной персоной. В облике советника сейчас не наблюдалось привычной строгости. Длинные волосы растрепались, а их теневые кончики печально поникли, не подавая признаков самостоятельной жизни. Верхняя пуговица темно-синей рубашки напрочь оторвана, следующая болтается на честном слове. Я тут же представила, как мужчина разрывает ворот, чтобы стало легче дышать, и сердце сжалось от сочувствия.

Зрачки теневика резко расширились, чернота полностью поглотила радужку, и свет не отражался в темной глубине. Черты лица заострились, вокруг глаз появились темные круги. Отражая эмоции своего господина, в коридоре стало темнее, по углам заклубились тени.

– Все слышали?

Вопрос был задана ледяным тоном, и я поняла, сейчас не время для реверансов и расшаркиваний.

– Врать, так понимаю, бесполезно? – ответила как равному и тут же пожалела.

Что я такое несу? Ну почему мой язык иногда живет собственной жизнью? Щеки снова залила краска, я сглотнула пересохшим горлом. Сатем, не отводя от меня взгляда, склонил набок голову, и тени вдруг ожили, соткавшись в девичью фигурку в легком платьице. Посреди коридора стоял Мой теневой двойник! И пусть он был напрочь лишен всяких красок, сходства не заметил бы разве что слепой.

– Ого! – совершенно неженственно восхитилась я детальной магической проработкой.

Не знаю, как это советнику удалось, но у моей копии даже веснушки были на тех же местах! Советник сделал небрежный жест, точно прогоняя прислугу прочь, и моя копия двинулась по коридору. Шла она почему-то задом наперед, повторяя все мои движения в обратном порядке. Мы с советником направились следом. Двойник остановился у двери кабинета, и замер в неоднозначной позе, а затем развеялся. Любые оправдания были бесполезны, меня раскусили.

Я покаянно опустила голову и пробормотала:

– Вы слишком громко беседовали…

Сатем вдруг потянулся к моему лицу. Раньше, чем успела сообразить, прянула назад и вжалась лопатками в стену. Уставилась на советника во все глаза. Его рука замерла на полпути и медленно опустилась. Взгляд мужчины завораживал, запуская волны странного жара по всему телу. Против воли я замерла в тайном предвкушении.

– Ничего не говорите моей дочери, Тилирио, – попросил советник. – Сам скажу, когда придет время.

– Я ничего не скажу Льяре. Обещаю! – ответила я с запозданием и сглотнула.

Хозяин поместья кивнул и направился прочь. Ни одна его тень так и не коснулась моих лодыжек, и это неожиданно разочаровало. Но сделав несколько шагов, мужчина остановился и спросил не оборачиваясь:

– Интересно, как это у вас получилось?

– О чем вы, лорд Яррант?

Советник не ответил. Просто двинулся дальше, и его фигура растворилась в тенях.

Глава 1

За неделю до девичника. Поместье Хортес-холл.

«Лорд Сатем!» – безмолвный призыв помог вырваться из липких объятий кошмара.

Я села на постели, часто дыша и прислушиваясь к уютной тишине дома. За окном все еще было темно. Напольные часы, старинные с маятником, мерно тикая, подтвердили догадку. Глубокая ночь.

– Великая Мать, когда все это кончится? – шепнула в полумрак комнаты.

Устало поднявшись, поплелась в ванную и долго умывалась прохладной водой, боясь смотреть на собственное отражение. Бледное лицо в обрамлении мокрых рыжеватых прядей и затравленный взгляд ярких серо-зеленых глаз совершенно не радовали.

На миг мне почудились разбитые губы, и я моргнула, прогоняя наваждение. Зло ударила ладонью по мраморной поверхности умывального столика и зашипела от боли. Потирая ушибленные пальцы, вернулась в кровать, раздумывая не принять ли снотворное. Продержалась я час, прежде чем снова потащилась в ванную. Достала из шкафчика пузырек, что дала мне Лаисса, и задумалась, перекатывая его в пальцах.

Нет! Не хочу! Должен быть другой способ.

Выплеснув снадобье в унитаз, вернулась в комнату, достала тетради и принялась листать страницы при свете прикроватного светильника. Искомое обнаружилось быстро в разделе о первой помощи. Тщательно выведенный и подчеркнутый моей рукой заголовок гласил: «Как успокоить пациента, чтобы тот не навредил себе или окружающим». То, что надо!

Внимательно изучила схему, освежая в памяти раппорт, дозу и последовательность вливания энергии. Перечитала предупреждение, выделенное красной рамкой.

«Нарушение раппорта будет иметь снотворное действие в следующих случаях…»

Дальше шел целый список.

– Есть!

Радуясь, что нашла способ получше неизвестного зелья, принялась за дело. Следуя предупреждению, влила чуть больше энергии, намеренно растягивая интервалы. Уже ощущая стремительно одолевающую сонливость, подумала: «Главное, не перестара…»

Додумать я не успела, провалившись в глубокий сон.

Лорд Сатем стоит ко мне спиной. Хватаю его за руку раньше, чем он успевает сделать хоть шаг прочь.  Советник оборачивается и пристально смотрит своими невероятными глазами. Прежде чем осознаю всю дерзость такого поступка, делаю шаг ближе и провожу по его обнаженной груди, пальцами ощущая края пореза. Щедрый поток энергии жизни льется из моей ладони. Он настолько мощный, что от глубокой раны не остается и следа.

Советник осторожно берет меня за запястье. Теплые сухие губы касаются подушечек моих пальцев. Взмах густых ресниц, пушистых и мягких, и он смотрит на меня поверх наших рук. Напряженно, словно пытается что-то прочесть на моем лице. На долгое и одновременно такое краткое мгновение наши взгляды встречаются, и что-то происходит.

Лорд Сатем вдруг исчез, а передо мной оказался украшенный лепниной потолок комнаты. Спальню заливал яркий свет, а от неудобной позы жутко затекла поясница. Оказывается, я так и уснула поперек кровати, да еще и ноги свисли с краю, и одеяло на полу валяется.

– Ойййй! – зашипела, переворачиваясь набок и пытаясь выгнуть себя в обратную сторону.

Перестаралась-таки! Зато спала крепко и без кошмаров, так что лесные бесы с ней, с поясницей. Кстати, а сколько сейчас времени? С трудом повернув голову, посмотрела на часы, и те подсказали, что я совершила непростительный поступок – опоздала на семейный завтрак уже в третий раз!

Дядя Раш будет в ярости…

– Лесные бесы!  – подскочила я с кровати.

Ну как подскочила? Поднялась, жалобно скрипнув поясницей. Путаясь в подоле старомодной ночной рубашки, охая и постанывая, как двухсотлетняя бабка, пошкандыбала в ванную приводить себя в порядок. Когда, поставив все мыслимые и немыслимые рекорды по скоростному умыванию, спустилась в столовую, семья уже была за столом. Ждали только меня.

– Доброе утро! – поприветствовала я домашних как ни в чем не бывало.

– Доброе, сестренка! – первым откликнулся мой двоюродный брат Кэсси.

Он уже что-то жевал украдкой, пока дядя читал газету. Лаисса, очаровательно улыбнувшись, жестом пригласила меня за стол. Дядя, проигнорировав мое появление, делал вид, что увлечен статьей в газете.

Когда я заняла свое место, Лорд Хортес, наконец, отложил «Глас Эрессолда», и его тут же нагло умыкнул мой кузен.

– Тилирио, по-моему, ты достаточно долго живешь в этом доме, чтобы знать правила? – сухо начал дядя, не глядя на меня.