Тёмный голос

Сердце ёкнуло, и даже не из-за того, что с малышом могут быть проблемы. Я не могла представить, что меня будет смотреть мужчина. Пусть я крутила любовь и прекрасно знала, откуда берутся дети, но застенчивость перед мужчинами не покидала меня.

Альберт не был похож на свою сестру. Высокий, худощавый, с бледной кожей и серыми глазами. Жесткие, светлые волосы непослушно торчали на голове.

Он окинул меня взглядом, а после надел очки, внимательно посмотрел на лицо, а после на живот.

– Я говорил своей сестре, что это глупая затея. Я врач общей практики… Беременные – это не совсем по моей части.

– Тогда не надо, – прошептала я.

– Она обидится, – мужчина откашлялся. – Когда у Вас была последняя менструация?

– В апреле.

– Число?

– 16-го.

– Роды, 20-23 января. Сейчас 28 неделя, – не отрываясь от календаря, говорил он.

Сняв очки, он уставился на меня.

– Сара сказала, что Вы учились в медицинском институте…

Я чувствовала себя неловко. Если я училась, то должна уметь высчитывать. Я поспешила оправдаться.

– Мы не дошли до этого. Я проучилась только год. Высчитывать сроки я не умею, – тараторила, как первоклассница.

Мужчина удивлённо улыбнулся, покрутил головой и добавил:

– Вы ещё ребёнок, маленькая девочка. Я даже не думал упрекать. Я вообще не думал про это…

Всю оставшуюся жизнь он так и называл меня: «Девочка».

Альберт стал прекрасным отцом для моего ребенка. К сожалению, общих детей у нас не было.

Евгения задумчиво смотрела на фотографию всё время, пока делилась со мной. Возможно, она рассказывала не мне, а напоминала ему о тех далеких событиях.

– Как ты могла догадаться, это Альберт. Мы прошли удивительный путь.

С трудом захлопнув отвисшую челюсть, пробормотала:

– Я поражена! Расскажите, как Вам сделали предложение? Вы сказали, что много путешествовали. Как? Где Вы были? Кого Вы родили? Мальчика или девочку?

Я закидывала её вопросами. Моё любопытство не имело предела. Я чувствовала неподдельный интерес к другой личности. Я себя не узнавала. Раньше, меня мало интересовала жизнь других людей. Если быть откровенной, то кроме меня, моих интересов и переживаний, ничего не существовало. В тот момент я уловила эту новизну, в которую погрузилась с головой. Мне это нравилось не меньше, чем рассказывать о себе в сто первый раз, начиная предложения с местоимения «я».

Бабушка улыбалась. Моё рвение и ненасытный интерес прельщали.

– Ну, все по порядку. Молодёжь не привыкла ждать. Значит, предложение, – она задумалась, собирая крупицы воспоминаний.

Альберт вернулся из рейса в конце марта. Был вечер, я трудилась над заданиями. Стараниями Сары меня взяли в медицинское училище. Альберт помогал мне и параллельно присматривал за ребёнком. Сара, вошедшая в комнату и, некоторое время, словно партизан, наблюдавшая за происходящим, заметила:

– Альберт, мой любимый братик, думаю, что пора тебе женится. Не загоняй себя в старость, не бери пример со своей сестры. Осмотрись по сторонам, далеко ходить не надо, рядом есть готовая жена и ребёнок. Остаются какие-то мелкие формальности с документами, – она таинственно улыбнулась и вышла.

Альберт побледнел, а через минуту залился краской. Я даже не знала, что он может быть румяным, а не мертвецки бледным.

На следующий вечер Сара приготовила ужин, позвала старушку-мать. Альберт прихорошился: парадный костюм, аккуратно уложенные волосы, голённое лицо.

Он был не многословен, сказал, что любовь придёт. Важнее иметь близкого человека, иметь друга, а я именно такая. Колечко с зелёным камнем, доставшееся от прабабушки, скользнуло по пальцу.

Совместная жизнь была фантастикой. Со временем я рассмотрела за его сдержанностью пылкую натуру, жаждущую приключений и новых мест. Ему нельзя было останавливаться: только в пути он чувствовал себя живым. Не скрою, первое время я не понимала его. Обижалась за частые отсутствия. Он внимательно выслушивал мои упрёки и спокойно твердил:

– Погоди, ты все поймёшь! Тебе понравится!

Он не обманул. «Контрабандой», он взял меня на судно, которое следовало в Александрию. С тех пор моя жизнь круто изменилась. Мы задышали в унисон: теперь я знала, какие силы дают новые впечатления – новые города, люди, быт… Я стояла на палубе и созерцала этот кипящий город. Я подумала о дочери, Альберте, Саре, вспомнила тёплые улицы Одессы… Много хорошего всплывало в голове, а ведь всего этого могло и не быть. Под колесами поезда, октябрьским утром моя жизнь могла легко оборваться. Жизнь – это большие возможности. Это выбор! Только в какую дверь постучаться? Решает каждый из нас.

Она умолкла.

– Расскажите о путешествиях! – я не могла себя успокоить. Ведь мне хотелось узнать всё, до мельчайших подробностей. Её история вдохновляла и затягивала в свой мир. Бабушка хихикнула, подлила чая и продолжила.

– Их было достаточно! И каждое живо до сих пор, – она указала на свою голову. – Пока есть я, существуют и они.

Пока Альберт служил на грузовых кораблях, он умудрялся брать меня с собой. Естественно, «контрабандой», только в короткие рейсы, и туда, где это было относительно безопасно. Мою доченьку, Наденьку, я оставляла Саре, отпрашивалась в училище и летела в порт. Так мы посетили с десяток городов.

Перед самой войной наша семья попала в немилость. Благодаря связям Альберта, репрессию заменили эмиграцией. Это было чудо, что мы очутились на борту корабля, плывущего в Стамбул, а не в поезде, идущем на Урал. В начале июня 1941 года мы отправились через Эгейское море в Александрию, оттуда сухопутно в Порт-Саид. Дальше по Суэцкому каналу в одноименный залив. Пересекли Красное море, Аденский залив, Аравийское море и достигли Бомбея. По прибытию узнали о начале войны. Весь этот ужас, что происходил здесь, миновал мою семью. Альберт, Наденька, Сара и старушка-мать были в Индии, за сотни километров от кровопролитной бойни.

Пусть тогда на вокзале я распрощалась с прошлым, пусть отреклась от родителей и профессора, но известие о войне заставило тревожиться. Я думала о них, я волновалась! Моё сердце трепетало, когда я читала военные сводки. Я была беспомощна, ничем не могла помочь, и это меня мучило. Я радовалась каждой победе, каждому отвоёванному городу. Душой я жила на фронте, а вот телом пребывала в Индии.

После войны Альберту удалось навести справки. Родители пережили оккупацию, а профессор отсиделся в Таджикистане.

В Бомбее мы пробыли два месяцев и перебрались на восток, в Мадрас. Там остро требовались врачи. Вначале мы открыли медицинский пункт, а после маленькую больницу. От больных не было отбоя. Медицина в Индии находилась в убогом состоянии. Люди умирали пачками, и это считалось нормой. Первый год мы работали по 15 часов, но особых результатов не достигли. Уровень образованности оставлял желать лучшего. Люди умирали от невежества, от пренебрежения элементарными правилами гигиены. Тогда Альберт предпринял попытку просвещения при поддержке местных властей, она была удачной. Смертность снизилась. Пробыв в режиме бесконечной работы в борьбе за жизни, мы измотали себя морально и физически. Особенно страдал Альберт, жаждущий приключений. Колорит Мадраса за два года изрядно надоел. Индия – удивительная страна, стоит уехать в соседнюю провинцию, и там все иначе: другие люди, уклад жизни, обычаи, природа. Нужно только решиться и сорваться с места, и это подарит свежий глоток воздуха. Однако даже кратковременная поездка была из разряда фантастики. Мы ничего не видели, кроме работы. Постоянно привязанные к больнице, мы теряли жизнь.

Оставить больницу, далось с большим трудом. Мы утешили себя, тем, что сможем помочь в других местах, пусть мимолётно, но наши навыки нужны там, где наши ноги ещё не ступали. Осенним утром мы попрощались с Сарой, старушкой-матерью и Наденькой. Я оставила свою дочь, понимая, что ребёнку нет места в дороге, она может не выдержать. Тем более, за два года она так привыкла к Саре, что называла её мамой. Это не удивительно: она практически не видела меня, я не занималась её воспитанием, не читала сказки, не играла с ней. Даже Альберт ежедневно уделял по двадцать минут ребёнку, говорил с ней, расспрашивал, отвечал на вопросы, чтобы ночью рассказать мне. Я никудышная мать. Сонными глазами она посмотрела на меня, а затем плюхнулась на грудь к Саре, защебетала:

– Мама, а мне банан можно?

Сара чмокнула Наденьку в пухлую щёчку.

– Конечно, родная!

Девочка весело заболтала ножками в предвкушении сладкого.

Моё сердце не волновалось: я знала, всё будет хорошо. Надя в надёжных руках.

Начался мой увлекательный путь. Вначале Индия, потом Непал, Монголия, Китай. Вначале 1946 года мы прибыли в Харбин. Альберт имел знакомых в местном посольстве, именно они помогли навести справки о родителях и профессоре.

Чем больше, мы находились в пути, тем сложнее было остановиться. Скрупулезно осмотрев китайские провинции, перебрались в Мьянму, а оттуда в Сиам.

На пути нашего следования, мы старались помогать всем, кто нуждался в наших знаниях и заботе. Не имел значения статус и цвет кожи. Мы делали всё, что было в наших силах, боролись до последнего за каждую жизнь. Благодарные глаза и слова признательности были наилучшим подарком, только так мы чувствовали себя нужными и полезными этому миру. Сказочная природа, удивительные обычаи, новая еда, одежда, люди, судьбы и откровения очаровывали. Мы с головой уходили в этот фантастический мир. Там мы обретали себя и свое место. Путешествия давали ощущение жизни, а врачевание – главный смысл.