ИЗМЕНА. Обида исчезает после мести

– Познакомься, Артур.

Мужик встаёт.

– Агата. Вы и есть гипнотизёр? – начинаю я беседу с места в карьер.

Можно и не спрашивать – тёмные волосы до плеч, заботливо разглаженные феном, куртка из кожи крокодила цвета хаки, даже если и не из настоящего, всё равно не из дешёвых, джинсы клёш и ковбойские сапоги. Я бы не сказала, что эпатажно, так как всё в меру, но тем не менее, не каждый второй ходит в таком прикиде.

– Угощайтесь, – садится на место и наливает мне в чистую чашку из чайника.

– Благодарю.

– Агатик, мы уже всё решили. Артур нам сделает сценический гипноз, и мы устроим допрос с пристрастием для некоторых умников из «Рощи».

– Шоу? И когда?

– Ровно через десять дней. Сделаем столики по шесть человек, какое-нибудь оригинальное угощенье – огурцов солёных в вазочках, что ещё? – спрашивает Мартин гипнотизёра.

– Лимоны можно, чернослив без косточек, обсудим позже.

– А пить что? – интересуюсь я. Интересное меню.

– Выпивка не наше дело, ты что! Откроем буфет, пусть каждый выбирает, – по-деловому так отвечает Мартин.

– Можно ещё грецкие орехи в скорлупе, – добавляет Артур.

– А желуди? – подбрасываю я идейку.

– Само собой, это даже не обсуждается, так как мы «Дубовая роща».

– То есть мы начнём со сценического гипноза, так? Я – ведущая, – поясняю я.

– Я приеду к вам на днях, посмотрю место, обсудим более подробно план вечера.

У него такая дикция и такой приятный голос, что я начинаю верить в успех предприятия. И вообще он симпатичный и воспитанный. Кстати сказать, у Мартина в основном все дружки и дружки дружков очень культурные люди, только староваты, в отличие от этого. Этому я бы дала лет тридцать пять от силы.

Раньше я всегда думала , что гипнотизёр это какой-то смуглый сухощавый восточный мужчина с длинным горбатым носом, очень чёрными лохматыми бровями и с чалмой на голове. А на чалме страусиное перо, которое прикреплено вертикально у лба брошкой с камнем.

Мы поэтому с Мартином откладывали открытие, что никак не могли прийти к консенсусу, что, собственно, на открытии делать и кого пригласить.

– Можно ещё чаю? – прошу я гипнотизёра.

И точно в тот момент, когда он мне почти налил вторую чашку, я понимаю, что именно я пью.

– Как вы это сделали?

– Что, дорогая? – Мартин поднял брови.

– Я терпеть не могу облепиховый чай, а сейчас я его пью.

– Хотел вам показать, что гипноз работает, – щёлкает пальцами Артур.

– А вы случайно не экстрасенс в дополнение к гипнотизёру?

– Агатик, да какое нам дело? – Мартин чует моё смятение и старается увести от темы.

– Если вы экстрасенс, то это ещё лучше.

– Как я рад, что мы договорились! – восклицает Мартин, – наконец-то я открою клуб, и мне будет чем заниматься. Сын с внуками у меня живёт во Владивостоке, а Лена уже девять лет, как ушла.

Мне неудобно переспрашивать как-то, но я не поняла, от Мартина она ушла или в мир иной. Скорее, второе.

Обмениваемся телефонами с Артуром и прощаемся.

Едем домой.

– Он известный парень, – Мартин опять про Артура, – мне его приятель посоветовал, который очень крутой в нашей среде.

– Архитектурной?

– Да.

– А чем он известен?

– Он генетик, биохимик, кандидат наук. Это у него хобби. И почему-то его полюбили художники.

– Денег, наверное, не берёт.

– Берёт. Как ему не дать. Сам возьмёт. Шучу, конечно.

– Женат? – само как-то спрашивается.

– А ты с какой целью интересуешься?

– Сексуальный такой.

– Да? А я не почувствовал.

Включаю поворотник.

Глава 8. Рядом с Тверской

Мартин спешит домой. То ли кот у него один не может, то ли он без кота. Зовут Спойлер. Чёрный целиком.

Приезжаю к себе. Вхожу. Картина ясная – всё кувырком, вещи наполовину вытащены, разбросаны, скомканы, как будто обезьяна попала в гардеробную. Плевать. Главное, смотался. Видеть его не хочу. Собираю шмотки и реву.

Чувствую, как во мне просыпается агрессия. Я готова его вытолкнуть в окно, а Ифэй спустить с лестницы. Переломать им все кости, а потом вызвать Скорую.

Начинаю вспоминать все его обиды, грубости, безразличие, хладнокровие. Это когда я лежала после больницы и не хотела даже вставать, чтобы поесть. А он работал допоздна. Даже почти не звонил. Вечные его командировки, куда почему-то нельзя с жёнами. Всем можно, а ему нельзя.