ИЗМЕНА. Обида исчезает после мести

Может, кто-нибудь ему уже про Ифэй сказал? Но кто этот смелый человек? Позвонить? И? Нет, подожду. Не буди лиха.

Заезжаю за любимым шоколадом для Виктора, неудобно без подарка.

А вот и старое место. Захожу в кафе.

– Артур, он уехал, не дождавшись Ифэй, понимаете? – это мой главный вопрос, почему он это сделал, и куда и зачем поехал. Понятное дело, что Артур не прорицатель из Древней Греции, и не маг, как мне кажется, но раз он сам обозначил проблему, он мне нужен. В моём положении хватаешься за любую соломинку.

– Мартин же обещал, но что теперь? – улыбается Артур.

– Почему вы считаете, что у мужа проблемы с законом?

– Смотрите, Агата, я не читаю сайт с вопросами и ответами, и не посылаю запросы всезнающему модератору, знания или ощущения приходят ко мне сами. В этом и есть ненаучность и необъяснимость таких людей, как я. Иногда мне надо попросить, согласен, но чаще информация приходит сама. Когда она приходит, я не должен молчать, она за этим и приходит, чтобы я помогал.

– То есть вы решили, что этим мне поможете?

– Я не могу от вас требовать откровенности, я просто передал, что слышал. Надеялся, что узнаю что-нибудь ещё, поэтому попросил Мартина пока помолчать.

– Игорь должен был лететь с любовницей в Стамбул, но она попала под машину за несколько часов до их самолёта, и у неё разбился телефон. С ней не было связи. А он улетел, не разобравшись.

– Агата, какой у вас вопрос ко мне?

Я его понимаю. Экстрасенс он или не совсем, они же тоже разные, но он не знает ситуации, и ему сложно. Стоит ли посвящать его в эту гнусь – измену, враньё?

– Мне жалко девушку, она в реанимации.

– Любовницу вашего мужа?

Киваю.

– Я с ней познакомилась вчера на съёмках.

– Вы куда-то идёте сейчас?

– Да, к моим друзьям. На презентацию новой книги. Не могу, к сожалению, взять вас с собой, меня впервые пригласили.

Была бы моя воля, я бы осталась с Артуром. От него веет покоем и чистотой. Уверена, с ним есть о чём поговорить, не только об Игоре.

– Вы художник?

– Нет, что вы. Хотя, я делаю венецианскую мозаику из камня. Две работы у меня взял Эрмитаж на выставку, а одну я продала одному коллекционеру без усилий. Но это было давно, до …

– Мне кажется, простите, я не навязываю, но у вас может получиться интересная карьера.

– Я забыла совсем про ту себя.

– Когда можно к вам приехать в «Рощу»?

– Давайте завтра созвонимся. Я вам наберу часа в три, как раз с Мартином побеседую.

– Слушайте внимательно всё, о чём будут говорить сегодня вечером. Просто слушайте.

– Артур, а если к вам придёт какая новость, ну, оттуда, – я показываю глазами наверх.

– До завтра! Идите!

Он нежно так берёт и целует мою руку.

ГЛАВА 12. Синяя машина

Слушайте! Почему он так сказал? Он считает, что Виктор и Наташка могут что-то знать? Или я чего-то не знаю? Скорее, второе.

Открываю дверь в студию, всё в зелени, с редкими белыми цветами кое-где. Оформлено так интересно, что я хочу это побыстрее сфотографировать. Наташка сто пудов приложила руку, несмотря на всех этих крутых-дорогих флористов.

На главной пустой стене красуется изображение новой книги «Я так вижу» Виктор Богатырёв. На обложке стилизованный женский профиль. Если бы я лично не познакомилась с Ифэй, то, конечно бы, этот профиль не узнала. А сейчас я знаю, что полупрозрачный и размытый профиль на обложке его новой книги принадлежит Веронике Ифэй.

Или она небесной красоты, как ему кажется, или у них что-то есть, или ему заказали. А до денег Виктор падок. Смотря каких. У всех есть цена за любой поступок.

Я нахожу место, где встать, беру стакан сока, так как не могу позволить себе шампанское из-за того, что за рулём, и вслушиваюсь в речь Виктора.

Он говорит о том, что в год исчезает около пятнадцати профессий, и среди переводчиков, логистов, туроператоров, журналистов и дальнобойщиков скоро окажутся и фотографы. Остаётся только посыл и стиль. Да, живая модель ещё нужна, но она, скорее, нужна как личность, а не как демонстратор одежды. Личностей всегда не хватает.

Не поспоришь. Он красиво рассказывает, с шутками и обратной связью. Виктор много выступает, и я подозреваю, что это одна из основных статей его дохода.

Подходит Наташка. Целуемся. Она в каком-то опять необычном платьице, скромненьком таком, но скроенном очень прикольно. А ботинки на ней просто из будущего. Откуда она всё это берёт и совершенно не жалеет бабки на свои луки? Может, Виктор требует от неё такого уровня, трудно сказать. Она не красавица, она даже не сказать, чтобы была очень интересной, если объективно, но кто её сейчас понимает, эту объективность и красоту? Человек нравится, когда он сам на себя похож, вспоминаю я слова бабушки. А Наташку ни с кем не перепутаешь.

– Что с Вероникой, есть новости? – я могла бы и позвонить, но не хотела выступать какой-то не от мира сего простушкой, всё-таки она любовница моего мужа. Кому-то, может, это не треплет нервы, мне – так очень.

– Ты не знаешь? – Наташка немного хитрованка, даже со мной. Она всегда ждёт, что собеседник что-нибудь скажет такое, что обычно не говорит, когда ситуация непростая.

– Не спрашивала бы.

– Она умерла ночью. Не спасли. Кровоизлияние в мозг, кажется. Не помню точно диагноз. И в себя так и не приходила.

– Ты что, была в больнице?

– Да, мы с Виктором оба там были. Родня у неё где-то за Уралом. Отец прилетит сегодня, может, прилетел уже.

Мне становится не по себе. Что же там случилось, в московском переулке?

– Никаких версий не знаешь?

– Пока нет. Женщина одна вспомнила, что машина, которая её сбила, была синего цвета, как твоя. Но номер не запомнила.

Что она такое говорит? Моя машина? Она стояла на парковке около ресторана. Причём тут моя машина?

– Я была в ресторане с Мартином, – зачем-то оправдываюсь я.

– Да успокойся, Агатик. В Москве достаточно синих машин, ты что?