Журнал «Юность» №06/2021

Пусть крутит в легких
Шальной воздух —
Жить будет,
Кого безо всякой пощады душат.

Кто рвется жить – будет,
Сквозь строй бед,
Через бед толчею
Пройдет лихо, без вреда
Для себя, без страха.

Потому что бедой,
Что крестильной водой,
Новорожденным
Был обмыт
И по жизни своей, будто по той воде,
Уверенно идет.

Проза

Михаил Бойко

Родился в 1979 году в Москве. Прозаик, литературный критик, философ, кандидат искусствоведения. Окончил физический факультет МГУ, проходил срочную службу в ВС РФ. Член Союза писателей Москвы. Автор десяти книг, в том числе двух монографий, шести критических сборников и двух сборников рассказов: «Аннигилингус» (2010) и «Вся правда о…» (2020). Работал заместителем ответственного редактора «НГ-Ех libris» (2006–2012), последние годы занимается преподаванием.

Технопарк

Местная растительность была ему, по правде говоря, безразлична, потому что не обладала тем тонким, болезненным обаянием, какое таят в себе жалкие, чахлые деревца, с трудом растущие на городских окраинах.

    Жорис-Карл Гюисманс

От автора

В конце 1990-х я работал курьером в маленькой московской фирме, оказывавшей юридические услуги. Поощрением за хорошую работу нам служили дальние командировки, и я с юношеским пылом их добивался. Мне еще не удалось повидать мир, и я страстно коллекционировал жизненные впечатления.

Первой была командировка в Якутию, с которой я превосходно справился. Во второй раз меня отправили на завод под Питером (название завода в рассказе изменено). Нужно было заключить договор на поставку конвейерных лент. Это мне не удалось, и пришлось уволиться. Но вторая командировка – самая примечательная драгоценность в моей коллекции.

У предлагаемой истории нет никакого философского или морального подтекста, только та незатейливая мысль, что даже «радклифианские» и «кафкианские» замки не могут соперничать по таинственности и мрачности с мегалитами советской техносферы. Странно, что ни одно из таких мест не увековечено в современных романах. Я могу это объяснить только нелюбопытством современных литераторов и, может быть, чувством вины, которое вызывали у них люди, продолжавшие в то время работать на умирающих предприятиях. Впрочем, индустриальных заповедников такого рода наверняка уже нет, – они остались там, в далеких 1990-х годах.

* * *

Перед тем как войти, я для приличия подвернул разорванный рукав демисезонной куртки. Дверь оглушительно хлопнула.

– Извините! – Я уперся в турникет. – Есть здесь кто-нибудь?

Не дождался ответа, ударил костяшками пальцев по фанерной перегородке.

Стеклышко в окошке вахтера задребезжало – противно и визгливо, как голос кляузника. Но голос действительно прозвучал.

– Что вам? – уже разборчивей переспросил вахтер, и стеклышко отъехало в сторону.

Из любопытства я попытался просунуть в окошко голову.

За перегородкой стоял седовласый мужчина в телогрейке канареечного цвета и омывающими движениями грел руки над самодельным калорифером. На запачканной бумаге поверх горизонтального стеллажа с прорезями для пропусков лежали куски черной пористой резины. Это были длинные мазкие ленты, похожие на обугленных угрей. Воняло старыми покрышками. Откуда-то сверху доносилось неясное бормотание радио, передавали не то сводку новостей, не то прогноз погоды.

– Это проходная Заврезтехизда?

Мой голос почему-то тоже звучал неприятно и незнакомо – трескуче и сипло.

– А? – Вахтер повернулся к окошку.

– Здесь находится проходная завода резинотехнических изделий? – стараясь скрыть раздражение, повторил я.

– А ты кто? – насторожился вахтер.

– Я к замдиректора Сукису Валентину Николаевичу.

– Может быть, Скулису?

Проснулась неуверенность, я вытянул из нагрудного кармана бумажку и сверился.

– Ой, извините, Скулису.

– Вам заказан пропуск?

– Да, должен быть! Не подскажете, где бюро пропусков?

– Снаружи, соседняя дверь направо.

Я вышел, натолкнулся на запертую дверь и, вернувшись, с порога объявил:

– Там закрыто!

– Конечно, закрыто! Они до двух работают. Кто будет работать за такие деньги? Может быть, ты?

– Почему я?

– Потому что если ты хочешь работать за гроши, тебе в отдел кадров, снаружи соседняя дверь налево. Но там тоже закрыто. Нужно с утра приходить.

– У меня договор о поставке конвейерных лент. Я договорился о встрече со Скулисом.

– Зачем тебе ленты? Смотри! – всплеснул руками старик. – У меня есть ремни клиновые, ремни вентиляторные, уплотнители для автомобилей, все по договорной цене! Вот эти резиновые коврики – пятьдесят рублей, резиновые сапоги – сто рублей!

– Да не нужны мне сапоги!

– И как же ты собираешься пройти туда без сапог? – усмехнулся вахтер и мотнул седой головой. – Туда, безумец, и без сапог?

– Позвонить хотя бы можно?

– Телефон в бюро пропусков.