Непокорная невеста

– Я тоже от них не в восторге, – Томас наклонился осмотреть медную деталь трубопровода, торчавшую из котла, и принялся полировать ее наждачной бумагой. – Обычно я их просто игнорирую: это не для меня.

– А у вас есть какие-то собственные правила?

– Всего три.

Кассандра удивленно вскинула брови:

– И только-то?

Хоть лица его ей не было видно, она уловила усмешку.

– Да, зато очень хороших.

– И в чем они заключаются?

Северин порылся в сумке с инструментами, потом ответил:

– Никогда не обманывать партнера. Если это принесет потом выгоду, идти на уступки. Помнить, что все плюсы, упомянутые в основной части договора, могут быть аннулированы примечанием, напечатанным мелким шрифтом.

– Да, совершенно особенные правила, – согласилась Кассандра. – Жаль, что для меня подобные не подходят.

Том открыл жестяную банку с надписью «для пайки» и указательным пальцем нанес пасту на трубу и деталь соединения.

– А каким следуете вы?

Кассандра немного подумала и, загибая пальцы, принялась перечислять:

– Когда леди представляют джентльмену, не поднимать взгляд выше пуговицы на его воротничке. Не принимать дорогих подарков. Не надевать высокую шляпку в театр. И самое важное: не пускать собак в комнату, где работаете с перьями и клеем. Еще…

– Подождите, – прервал ее Северин, выпрямляясь и вытирая руки тряпкой. – Почему нельзя поднимать взгляд выше пуговицы на воротничке мужчины, с которым вас знакомят?

– Потому что, если посмотреть джентльмену в лицо, – церемонно ответила Кассандра, – он решит, что леди слишком дерзкая.

– Или что ей не помешает осмотр окулиста.

Она не смогла сдержать смешок, но все же заметила:

– Да, смешно, но это правило нарушать нельзя.

– Во время нашей первой встречи вы смотрели прямо на меня, – заметил Северин.

Кассандра окинула его мягким осуждающим взглядом:

– Мы не были представлены друг другу официально. Вы внезапно выскочили перед нами, словно чертик из табакерки, и вмешались в приватный разговор…

Он даже не попытался изобразить раскаяние:

– Я не мог сопротивляться внутреннему порыву. Мне было необходимо предложить вам альтернативу браку с Уэстом Рейвенелом.

Горячий румянец залил ее лицо, жар начал растекаться по всему телу. Разговор неожиданно стал слишком личным.

– С моей стороны это был глупый порыв. Я переживала, потому что иногда мне кажется, что я никогда… Впрочем, за Уэста, я, конечно, не выйду.

Он пристально посмотрел на нее и тихо спросил:

– Значит, у вас нет к нему чувств?

– Нет, он мне как родной дядя.

– Дядя, которому вы сделали предложение.

– В минуту отчаяния, – возразила Кассандра. – Уверена, вам знакомо нечто подобное.

Том покачал головой:

– Отчаяние не входит в число моих эмоций.

– Вас никогда и ничто не приводило в отчаяние?

– Нет. Давным-давно я определил полезные для меня чувства и решил, что испытывать буду только их, не беспокоясь об остальных.

– Неужели можно вот так просто решить, что ощущать, а что нет? – удивилась Кассандра.

– Лично я могу.

Их негромкий разговор прервала кухарка:

– Как обстоят дела с ремонтом котла, мистер Северин?

– Конец уже виден, – заверил ее Томас.

– Леди Кассандра, – проворчала кухарка, – вы бы не отвлекали джентльмена от работы.

– Не буду, – покорно пообещала девушка и, заметив удивленный взгляд мистера Северина, вполголоса пояснила: – Кухарка знает меня с детства. Помню, как я сидела на табурете у ее рабочего стола и играла с кусочками теста.

– А какой вы были в детстве? Серьезной и правильной девочкой с кудряшками?

– Нет, я была сорванцом с ободранными коленками и разным мусором в волосах. А вы? Наверное, необузданным и непоседливым, как и большинство мальчишек?

– Не сказал бы, – ответил Томас, и его лицо вмиг посерьезнело. – Мое детство было… коротким.

Склонив голову набок, она с любопытством уточнила:

– Как это? Почему?

Когда между ними повисло молчание, и она поняла, что мистер Северин раздумывает, стоит ли отвечать. Между его темными бровями залегла небольшая складка.

– Однажды, мне тогда было лет десять, – проговорил он наконец, – отец взял меня с собой на вокзал Кингс-Кросс. Он искал работу, а там было место носильщика. Когда мы добрались до станции, отец отправил меня в главное управление узнать насчет работы. Сказал, что ему нужно уехать на некоторое время и мне придется самому заботиться о матери и сестрах, пока он не вернется. И ушел покупать билет.