Повешенный

– Не ожидал, что такой человек, как я, будет сам готовить себе. Да-да, Уилл. Это правда. А еще я не живу во дворце, – с раздражением рявкнул Алан, хватаясь за спинку стула и опускаясь на него.

– Ну это с какой стороны посмотреть, – полным скептицизма голосом отозвался Уильям.

– Мой тебе совет, Уилл, – ожидай от жизни чуть больше, чем сейчас. А то что-то ты совсем всему удивляешься.

Алан расстегнул жилет и достал из кармана брюк портсигар.

– Действительно, – закатил глаза Уильям. – Я ведь каждый день встречаюсь с людьми, которые называют себя верховными существами этой вселенной. А хотя постой-ка. Я знаю парочку таких. У Даниэля лечатся. Вместе с Наполеонами.

Маккензи смерил его усталым взглядом и щёлкнул спичками. Огонёк на кончике сигареты тут же вспыхнул оранжевым, и мужчина выпустил в воздух струйку приторного сизого дыма.

– Аптечка должна быть где-то здесь, – Алан неопределённо махнул рукой, откинувшись на спинку стула. – Правда я понятия не имею, что в ней.

– Предлагаешь мне поставить вам йодную сетку и подуть? – Уильям принялся открывать все подряд ящики. – Ты же понимаешь, что тебе нужно сейчас в больницу? Нужно сделать снимок и наложить гипс. Я не могу делать все это вслепую.

– Все бывает в первый раз, Уилл, – спокойным тоном ответил Алан, размеренно раскуривая сигарету. – Так что постарайся справиться. Будь так добр. Там всего-то нужно сдвинуть края кости друг к другу. Как будто я первый раз ломаю ноги.

– И как же ты до этого обходился без меня? – Уилл выглянул из-за столешницы.

– Само заживало, – Алан пожал плечами и улыбнулся.

Аптечка нашлась на самом верху одного из шкафов, и ее содержимое заставило Уильяма застонать. Несколько рулонов бинтов, йод, бутылка спирта и бесполезный шприц. Зачем все это было нужно Алану, Уилл постарался не задумываться. К счастью, перелом оказался не столь серьёзным, как Уильям изначально считал, – ему даже показалось, что он уже начал заживать, как и сказал Алан. Но все же Уильям пошёл на варварский поступок: один из стульев лишился ножки, которую тут же поспешили прибинтовать к ноге под одобрительный взгляд Алана.

Уильям начал сомневаться в том, что Маккензи вообще была нужна его помощь.

К счастью Уильяма, на кухне у Алана нашёлся кофе, который он поспешил сварить. Как всегда горячий напиток перелился через край и залил горящую конфорку, а Уильям сдавленно начал ругаться на глупую кухонную утварь. Алан только молча за всем этим наблюдал, выкуривая сигарету за сигаретой, отчего вскоре пришлось открыть окно – перед глазами Уилла начали плясать разноцветные круги, а внутри разлилось неожиданное спокойствие.

Чашка с кофе со звоном опустилась на стол, и Уильям плюхнулся на стул напротив Алана, откинувшись на спинку и блаженно прикрыв раскалывающиеся от боли глаза. Часы мерно щелкали, отсчитывая секунды до рассвета. Тишина ставшей неожиданно уютной кухни успокаивала, и Уильям медленно потягивал кофе, наслаждаясь прогорклым вкусом и выдавшейся минутой отдыха.

Которая не продлилась долго.

– Уилл, кажется, ты мне еще сегодня понадобишься как врач.

Уильям подскочил на стуле и напряженно посмотрел на Алана, оценивая все возможные варианты полученных по время сидения на стуле травм. Он даже не заметил пролившийся на жилетку и рубашку кофе.

– Что еще? – побледнев, пробормотал Уилл.

– У меня болит зуб.

Протяжный и полный обречённости стон Уильяма, скорее всего, было слышно даже на другом конце штата.

Как и полный искреннего веселья смех Алана.

Глава XVIII. Бизнес

Март, 1934

Март встретил Уильяма проливными дождями, ветром и сгоревшим фондю.

Зима промчалась слишком быстро, чтобы Уилл заметил ее, но проигнорировать шагнувшую в город весну он уже просто не мог. Насильный отпуск, в который его отправило начальство не без помощи Алана, подошёл к концу, но Уилл чувствовал себя еще хуже, чем в его начале. Долгие часы сна только больше выматывали, а надоедливые звонки от Даниэля и Маргарет яркими гирляндами телефонных проводов обматывались вокруг шеи Уильяма. Он хотел поскорее вернуться на работу, чтобы не думать. Чтобы зарыться в работе, пока глаза не начнут чесаться от раздражения. Чтобы выматывать себя до последней капли и без сил падать на кровать, где его ждала темнота забвения. Чтобы не вспоминать о своих обязанностях перед семьёй и об очередной дюжине приглашений в дом Анхеля Куэрво, которого он очень успешно избегал последние полгода.

Уильям остановился перед входом в автомобильный салон Алана, и за шиворот ему тут же налилось с добрую столовую ложку ледяной талой воды. Уилл обиженно зашипел, втягивая шею, и с грохотом входной двери влетел в тёплое прокуренное сигаретами Маккензи помещение.

Уилл замер. Он не был здесь несколько лет, но все осталось таким же. Автомобили стояли в том же порядке, а между ними сновали люди Алана, остановившись только на секунду, чтобы недовольно посмотреть на Уилла и покачать головой. Разве что обстановка стала несколько более… разорённой. Повсюду валялись листы бумаги, чеки и куски автомобильной обшивки. Около одного из автомобилей возвышалась гора из наполнителя для сидений, окурков и пуль, а чуть поодаль распахнутыми дверьми дышал автомобиль. Все его внутренности были вытащены наружу, и даже крышка от бензобака валялась на полу.

– Уилл? Что-то случилось?

Алан возник за спиной Уильяма неожиданно: привстал на цыпочках и выдохнул свои слова на ухо слишком тихо и осторожно, чтобы Уилл не отшатнулся в сторону и сбил высокий столик-стойку. Маккензи хмыкнул и насмешливо проследил за тем, как сотрудники салона тут же бросились поднимать стол и приводить вокруг босса все в порядок.

– Да нет. Я просто решил заглянуть. – Уилл рассеянно крутил в руках шляпу и переминался с ноги на ногу, слыша, как под подошвой хрустят осколки лобового стекла соседнего автомобиля. – Осмотреться. Последний раз я здесь был…

– До того, как ты познакомился с моими частыми клиентами. Точнее, – поправил себя Алана с улыбкой, – с теми, кто работает на моих частых клиентов. Проходи, не стесняйся. У нас тут небольшой ремонт. Внезапный. Федералы ведут себя крайне некультурно, когда доходит до чужой собственности.

– Предполагаю, они ничего не нашли.

Алан прошёл вглубь салона и махнул рукой, приглашая Уильяма следом.

– Разумеется, – Алан отвёл плечи назад, выпрямляясь. – Я же не идиот, чтобы держать весь товар в салоне у всех на виду. А машины они не трогали. Ну, большую часть. Парочку люксовых они вскрыли. Дешевле будет теперь их сжечь. Но… Эту они так и не осмотрели. Ведь кто будет провозить в этой малютке несколько килограммов «снежка»?

Уилл выгнул бровь, обвёл взглядом опершегося с гордым видом на машину Алана и красноречиво кивнул. Маленькая, округлая, «малютка» была образцом тех машин, что в последние месяцы активно рекламировались, как «женская машина». Женского в ней был только размер: Уилл в неё точно никогда не поместится, даже если переломает себе все кости и попросит кого-нибудь впихнуть в салон, а Алан будет крутить руль грудью.

– Подозреваю, что ты. Или отчаявшаяся домохозяйка из Гленвью.

Самодовольная ухмылка Алана без всяких слов подтвердила слова Уильяма. Алан Маккензи сиял, как новенький цент, и с какой-то заботой гладил машину, скользя пальцами по гладким округлым формам и осматривая со всех сторон. Алан смотрел на машину, как обычно смотрят на женщину. Или на бутылку долгожданного коньяка. Все зависело лишь от вкусов смотрящего.

– В нашу первую встречу ты сказал, – прищурившись, вспомнил Уилл, – что ищешь один очень ценный и редкий образец машины. И что он сейчас находится в этом городе, но ты не знаешь, где именно.

– Да, – вскинул голову Алан и хлопнул ладонью по крыше машины. – К счастью, я его нашёл.

– И что теперь?

– Что теперь? Теперь осталось заполучить его в своё полное и безраздельное владение. Если можно так выразиться.

Алан говорил удивлённым и обиженным тоном – еще секунда и Уилл посчитал бы, что обидел Маккензи до глубины души. Но растягивающиеся в ухмылке губы и горящий пьяным огнём взгляд, напомнили, что перед ним стоит не школьный товарищ, не Даниэль Куэрво и даже не его собственный отец, а Алан Маккензи, и обидеть его было невозможно. Можно было лишь удивить своей близорукостью к простым и очевидным фактам, понимать которые Уилл начал совсем недавно. Когда проснулся сегодня от очередного кошмара с участием Алана Маккензи.

Уильям сжал руки в кулаки – он не курил уже несколько недель, и с каждым днём желание затянуться едким дымом становилось сильнее. А затянуться сигаретой в компании Алана стало такой же доброй традицией, как вытаскивать задницу Даниэля Куэрво из очередной стычки с ирландцами. Уилл даже не заметил, как это произошло – Алан стал частью его жизни незаметно и уверенно. Алан Маккензи стал новой вредной привычкой, от которой было невозможно избавиться.

– Речь ведь не о машине, верно? Мисс О’Брайан…

– Что, мисс О’Брайан? – резко с раздражением оборвал его Алан. – Неужели ты думаешь, что я искал именно ее? Что за вздор? – насупившись, он прыснул от возмущения и пожал плечами. – Мисс О’Брайан просто мой интерес. Как и ты, Уилл.

– Просто интерес обычно не преследуют, мистер Маккензи. Вы… – Уильям осёкся, глядя на дёргающийся глаз Алана и тут же поправил себя: – Ты выглядишь одержимым этой девушкой, Алан. Ты прострелил себе ногу, чтобы встретиться с ней. И едва не отправил Даниэля в больницу, увидев их вместе. Это не просто интерес. И я не отпущу тебя, пока не узнаю правду.

Уильям не хотел знать правду. Он не хотел заглядывать глубже внутрь бесконечной бездны Алана Маккензи, но состояние последнего беспокоило Уильяма. Алан осунулся, черты его лица заострились, а под глазами пролегли глубокие круги. Он выглядел даже хуже, чем минувшей осенью. К рассеянности добавилась вечная усталость. Даже цветы на подоконнике в квартире Маккензи пожухли, пусть Уилл и поливал их ответственно. Алан все время отмахивался от Уильяма и прятался в своём баре. Даже сейчас он выглядел так, будто несколько минут назад побывал под копытами табуна, а затем выпил литр кофе, чтобы хоть как-то держаться в сознании. Алан был болен, и Уильям никак не мог ему помочь.

Маккензи криво усмехнулся и повёл плечами.

– Боюсь, ты еще не дорос до этой правды. – Алан по-дружески похлопал Уилла по плечу и оттеснил в сторону, прячась за одним из высоких автомобилей; Уилл нырнул следом. – Ешь побольше кашки, и однажды, я тебе расскажу.