За твоими глазами

– Что «хм»? Больше ничего не собираешься сказать? Помнишь, ты же хотела меня убить днем.

– Кажется, он не такой плохой, этот Тони, – она постучала длинным ногтем по зеркальной поверхности стола. – Так почему ты ушла?

– В смысле? – теперь пришла моя очередь округлять глаза.

– Я тебя не понимаю, Мэй, – она приблизилась и стала говорить тише. – Ты западаешь на всяких мудаков, которые через неделю исчезают без следа, а когда появился парень, который даже не попытался тебя трахнуть в первый день знакомства – ты делаешь ноги.

– Ты же сама все прекрасно знаешь, – я обиженно взглянула на нее. Не она ли утешала меня весь последний месяц после расставания с Пашей. И мы встречались не неделю, как она опрометчиво выразилась, все-таки пять месяцев – не сиюминутное увлечение.

– Ладно, – она подняла руки ладонями вверх, изображая жест «сдаюсь». Не знаю, в чем именно она признавала свое поражение, в своих нападках или в моей кривой, по ее мнению, логике. Марго сменила тему. – Понравилось, как мы отметили твой день рождения?

Мое настроение слегка испортилось. Хорошо, что официант принес мой салат и чайник с веселым оранжевым чаем, давая немного времени собраться с мыслями.

– Все было отлично, – я подцепила креветку и стала медленно жевать. Гнев и обида не уходили.

– А Дана сегодня идет на свидание, – как бы невзначай прошептала Марго и уставилась на меня. Официант принес чашки и мое пирожное.

– Да ладно? С тем Максом? – Марго точно знала, что может вывести меня из нахлынувшей тоски.

– Угу, – она принялась разливать чай по чашкам, после чего взяла десертную вилку и отщипнула мой фондан, растопленный шоколад тягучей массой полился наружу.

– Эй, – завопила я. – Он же застынет, пока я ем салат!

– Не жадничай, я закажу тебе еще, – она широко растянула накрашенные губы. – Как тебе Макс, вроде ничего?

– Пожалуй, слишком говорливый.

– Под стать Дане, – засмеялась Марго. – Мне вчера казалось, что она никак не может найти секунду, чтобы вставить слово в его монолог.

– Точно, – я прикрыла рот рукой, стараясь не выплюнуть листья салата со смехом.

– Хорошо, если бы у них что-то получилось, давно я не видела Дану такой кокетливой.

– Угу. Она ведь рассталась с Карлом больше года назад? И даже не пыталась кого-то найти.

– За самодостаточных женщин, – Марго подняла свой бокал с чаем. Я догадалась, что ее тост относился не только к Дане, но и ко мне, решившей обуздать судьбу своим волевым решением. Мы чокнулись чайными чашками.

Как и обещала, Марго заказала мне еще один десерт, потому что мой фондан сама слопала с великим удовольствием.

– Прогуляемся немного или хватит на сегодня переживаний для твоего отца? – Марго подкрашивала губы у большого зеркала в рост рядом с выходом. Оправдывая свое название, на стенах кафе «Зазеркалье» было развешено множество зеркал самых разных форм и размеров: от простеньких небольших квадратов без рам до тяжелых старинных экземпляров с почти стертым слоем амальгамы. Я глянула на часы – почти девять.

– Лучше поеду домой, нужно подготовиться к работе, – я положила голову на плечо лучшей подруги. Будто две противоположности смотрели на нас из зазеркалья: жгучая красавица Марго, словно яркая страстная темная королева, и я – серенькая мышка с золотисто-пшеничными волосами и светло-карими глазами. Отражение Марго улыбнулось моему, она чмокнула меня в макушку и спокойно сказала: «Пойдем, красотка».

Подобно беззаветно любящему родителю, она всегда называла меня «красавицей», отмечала мои простецкие будничные наряды, интересовалась моей жизнью. Я часто и много думала, что взвалила роль матери на хрупкие плечи своей ровесницы. Но так сложилась судьба, Марго переехала в наш дом спустя год после смерти мамы, я была потеряна и абсолютно дезориентирована в жизни. Папа старался наладить наш быт, я, как могла, помогала ему, правда, в восемь лет мало что умела. Мы больше молчали, хотя до трагедии всегда находили общие темы. Сейчас я понимала, что мы оба тогда находились в глубокой депрессии, не в силах вытянуть друг друга из темного омута. Помощь пришла извне: Марго, подобно грациозному огненному фениксу, осветила мой путь, открыла дорогу сначала к своему сердцу, полному музыки, сказочных детских фантазий, ярких искренних эмоций, а затем начала потихоньку лечить мое. Мы часами гуляли и болтали по телефону, она заглушала своим голосом мою внутреннюю пустоту, населяла мой выжженный мир новыми чувствами: состраданием, любовью, надеждой. Я доверяла ей больше, чем себе, потому что она была цельной, несломленной, сильной. Она стала для меня опорой и ориентиром, центром моей маленькой детской Вселенной на долгие годы. Жаль, что у папы не оказалось рядом такого человека, который бы помог ему быстрее увидеть радость жизни, обрести утраченный смысл. Как я догадалась много позднее, таким человеком для него была я сама – миниатюрная копия его любимой погибшей жены. Он так и не обрел личного счастья, но был горд, что вложил в меня все доступные ему ресурсы, душевные, эмоциональные, материальные.

Марго села на пассажирское сиденье и пристегнула ремень безопасности. Пока я выруливала с парковки, она настраивала радио, как делала постоянно, когда я ее подвозила, ей не нравилась моя обычная радиостанция.

– Так-то лучше, – она довольно откинулась, подпевая ритмичной песне. – Не хочешь вернуться в мир соцсетей?

– Вот еще, – фыркнула я. – Пустая трата времени.

– Жаль, – только и сказала Марго. Я быстро глянула на нее и вернула недоуменный взгляд на дорогу.

– Почему? – протянула я, так и не дождавшись продолжения.

– Ему будет труднее найти тебя, детка, – коротко ответила она.

– Пф, прекрати! Он и не станет. Ты же сама говоришь, у меня нюх на мудаков, – я невесело рассмеялась. Как бы я ни обижалась на подругу, но в данном утверждении она, по большей части, была права. Но вовсе не из-за «мудаков» (какое грубое, но точное слово вечно использовала Марго) я несколько лет назад осознанно сделала выбор в пользу отказа от глупых пожирателей времени, я хотела лучше концентрироваться на учебе и полезных занятиях. И сейчас ни один довод не посеет зерно сомнения во мне.

– Хорошо, – улыбнулась Марго. «И все? Так просто?» – я недоверчиво прищурилась. Обычно она ныла, что ей меня не хватает, приходится делать лишние телодвижения, чтобы переслать мне что-то смешное или пошлое.

– Ладно, – я хмыкнула. Тема была исчерпана.

Мы подъехали к ее дому – новенькой высотке, где она снимала квартиру.

– Не зайдешь? На полчасика? – умоляюще пропищала Марго.

– Мне правда пора, – я виновато пожала плечами, представляя волнующегося папу.

– Тогда до среды, – она послала мне воздушный поцелуй на прощание и выпорхнула из машины подобно ярко-алой бабочке. Марго недавно устроилась подрабатывать в новый фитнес-клуб преподавателем по современному танцу, куда непременно затащила и меня. Правда, она уже была не в восторге от идеи, постоянно жалуясь мне: «Каждый раз новые лица. Я не вижу, что могу зажечь в них огонь, понимаешь, Мэй. Они приходят и так легко уходят, разбивая мне сердце. В студии все иначе – там мы творим, мы двигаемся и дышим в едином порыве. А здесь…» В своей танцевальной студии она учила основам танца совсем маленьких мальчиков и девочек, развивала талант в юных ребятах и раскрывала полный потенциал во взрослых состоявшихся танцорах. Ради спокойствия Марго я готова была потерпеть час в неделю в дурацком фитнес-клубе, который находился на другом конце города. Пусть она видит хоть одно постоянное лицо на занятии.

– Как посидели? – донесся голос папы из гостиной. Он, как обычно, внимательно смотрел воскресные политические шоу. Я называла эти передачи «шоу», если не сказать по правде – «цирк», потому что кроме как клоунами невозможно было определить выступающих там гостей. Я предпочитала игнорировать его времяпрепровождение.

– Хорошо, – я заглянула в гостиную. – Пап, а помнишь, как вы познакомились с Марго?

Он оторвал взгляд от кричащих мужчин и удивленно посмотрел на меня.

– Она ураганом ворвалась к нам в квартиру и съела все конфеты, которые только нашла, – бескомпромиссно отчеканил отец, после чего громко рассмеялся. Я тоже засмеялась. В то время родители строго следили за ее весом, чтобы от природы склонная к полноте Марго прошла кастинг в группу к лучшему в городе хореографу. И она прошла даже несмотря на съеденные конфеты.

– Точно, – я обняла его за плечи. – Ты сразу сказал, что мы станем лучшими подругами.

– Потому что тебе было не жалко делиться с ней конфетами, ведь ты почти не ела сладкого, – он недовольно глянул на мои руки и покачал головой. – Кожа да кости, Мэй.

Я пропустила мимо ушей его извечную претензию ко мне и шепнула на ухо, надеясь, что он не обидится сильнее:

– Марго сегодня съела мое пирожное.

Он вздохнул, но потом засмеялся.

Глава 4

Лето. Только неработающий человек может поистине и всей душой радоваться чудесному времени года, наполненному до краев зноем и залитому лимонным солнечным светом. Корпоративная структура с отработанной схемой плановых отпусков – главный враг человека, желающего хоть немного насладиться таким долгожданным и коротким летом. «Коллеги, на следующей неделе я буду находиться в отпуске. Майя, прошу тебя заняться…» и далее – список задач, которые мне следует выполнять следующие две недели помимо моей собственной работы.

К утру среды я уже чувствовала себя довольно измотанной, каждый день приходилось задерживаться на несколько часов, чтобы доделать работу Марка, который отдыхал на лазурном берегу Франции с женой и детьми. Я даже поймала себя на мысли, что рада вечернему уроку по танцам с Марго – мой непробиваемый стимул уйти вовремя. Я зашла в лифт и прислонилась к стене. Сумка со спортивной одеждой – на одном плече, сумка с ноутбуком – на другом. Я ощущала себя загнанной ломовой лошадью. Я прикрыла глаза, пока лифт наполнялся офисным планктоном, подобному мне.

– Придержите, пожалуйста, – раздался знакомый мужской голос, я резко открыла глаза и вжалась в холодную металлическую стену. В лифт вошел Паша, очаровательно улыбнувшись девушке, остановившей закрывающуюся дверь. – О, спасибо.

Он бегло оглядел толпу в лифте и уперся взглядом в меня, его улыбка чуть померкла.