За твоими глазами

– Спасибо, Тони, – также громко прошептала я, после чего он выпустил меня из объятий.

– Тогда не смею тебя задерживать, именинница, отдыхай, – он сделал шаг назад и почти развернулся, чтобы пойти прочь.

– Тони, если вы еще не уйдете через час, то… – я незаметно глянула на Марго, но она была занята разговором с Эммой, – то я свободна.

Лучики морщинок протянулись от добрых серых глаз Тони, он, улыбнувшись, кивнул мне и пошел к своим друзьям продолжать прерванный мальчишник.

– Так-так, куда направился твой кавалер? – прильнула Марго с привычными расспросами.

– К своим друзьям, куда же еще, – я была так весела впервые с начала празднования дня рождения.

– Он ничего, – придвинулась поближе Эмма. – Вы давно знакомы?

– Со школы, но мы мало тогда общались, ходили вместе в театральный кружок.

– Ты ему нравишься, – лукаво произнесла Марго.

– Прекрати, мы не виделись десять лет! Просто поболтали, – начала защищаться я, но отметила про себя, что ее комментарий был мне весьма приятен.

– Дамы, ваши напитки, – удивительно милый официант, которому мне придется оставить слишком большие чаевые за молниеносность и чрезмерную вежливость, расставлял на крошечном столике высокие бокалы с неизвестными мне коктейлями. Точнее, напиток Марго был мне слишком хорошо знаком – недвусмысленный «Секс на пляже» – высокий фигурный бокал с красновато-оранжевой жидкостью и долькой ананаса на краешке. Прочие бокалы пестрили красками внутри и украшениями снаружи: витые трубочки, клубника и сахарная посыпка. Вот он – девичий рай.

– Простите, это для меня, – Марго быстро потянулась к «Сексу на пляже», еще до того, как официант успел отойти. Я заметила, как он нырнул взглядом в декольте Марго, замаскировав свое мужское естество под учтивый кивок, после чего удалился. Я хихикнула. Она всегда производила одинаковое впечатление на мужчин, что было естественно – такая красавица.

– Детка, тебе – Шампань-фреш, как же без шампанского в день рождения, – Марго подняла высокий бокал, украшенный клубникой, и протянула его мне.

– Ты меня споить решила? – надулась я, но поскорее забрала бокал из ее рук. – Я же завтра не встану!

– Так не ложись! – раздался сзади громогласный голос Даны, она была потная и раскрасневшаяся от танцев, рядом держался ее новый знакомый, кажется Макс. Или Дэн, не помню, кто из парней как представился. Второй, вероятно Дэн, который очаровал Эмму, куда-то исчез.

– За тебя, дорогая, – девочки подняли бокалы, Макс тоже поднял свой недопитый виски и чокнулся вместе с нами, будто давний друг. – Ты думала, что все подарки на сегодня закончились?

– Давай, Дана, доставай, – пропищала Эмма, Марго округлила глаза, готовая прыснуть, как только я увижу, что там.

Продолговатая черная коробка с пошлым красным бантиком. Слишком продолговатая и слишком квадратная в сечении, чтобы быть чем-то иным.

– Открой, – голос Эммы стал совсем тонким, Марго прикусила губу, а Дана невозмутимо держала подарок на вытянутых руках, вручая его, как самое драгоценное из всего подаренного сегодня. Только «новенький» в нашей компании, кажется, не догадывался, что может быть в коробке, или же убедительно сохранял приличное любопытное выражение на лице.

– Я не уверена, что хочу открывать подарок ЗДЕСЬ, – прошипела я так зло, что Марго все-таки не выдержала и расхохоталась, заражая смехом Эмму.

– Ты стала совсем взрослой, – серьезно начала Дана, но ее слова поглотил ставший еще более оглушительным смех девочек.

– Открой, давай, Мэй, тебе нечего стесняться, – Марго обняла меня за плечи. Я злилась, я не хотела при всех, особенно при каком-то незнакомом парне – этом Максе, доставать интимные шуточки от своих подруг.

– Ну ладно, шутницы, – я потянула за язычок крышки и перевернула коробку вертикально. На руку мне упал тяжелый цилиндрический предмет, но совсем не то, что я ожидала увидеть. Коричневая кожа с тиснением по всей длине, а сверху – стеклянное завершение. Я покрутила в руках вещицу и на глазах выступили слезы. Калейдоскоп.

Марго чмокнула меня в лоб и прошептала: «Понравилось наше маленькое представление?» Я крепко обняла ее и заплакала ей в шею. Она помнила, как я сто лет назад рассказывала ей о том, что значила для меня эта вещь. Калейдоскоп – был маминым подарком незадолго до ее гибели. Мой старенький калейдоскоп сломался много лет назад, папа пытался починить, но как было, увы, не получилось. Марго помнила, все эти годы.

– Я люблю тебя, – она гладила меня по волосам, и я успокоилась.

– Спасибо, – я обвела всех взглядом, в глазах девочек тоже стояли слезы. Видимо, Марго рассказала им мою историю, а затем они придумали злорадно замаскировать такой трогательный подарок под обыкновенную пошлость. Только Макс, такой неуместный на моем празднике, непонимающе оглядывал всех, пытаясь понять причину нашего поведения: сначала смех, а затем – слезы.

Глава 2

– Ты уверена, что все будет хорошо? – понизив голос, спросила Марго, стоя у открытой двери такси.

– Конечно, не переживай, – я чмокнула ее в щеку и погладила по плечу. – Спасибо тебе за праздник и… подарок.

– Я рада, что тебе понравилось.

– Марго! – нетерпеливо позвали девочки, уже усевшиеся в такси. Я тоже должна была ехать с ними, но планы изменились.

Марго выразительно глянула на меня, затем мне через плечо, на Тони, и, не произнеся ни слова больше, грациозно сверкнула длинными голыми ногами в темном салоне автомобиля.

Я проследила, как машина отъехала и скрылась за поворотом, позади все еще гудела клубная музыка. Мне давно не было так хорошо и весело.

– Кажется, она меня невзлюбила, – усмехнулся подошедший ближе Тони.

– Вовсе нет, – я обернулась и улыбнулась ему. Я была рада, что смогу еще немного поболтать с ним, хотя глубокая ночь и довольно ощутимое опьянение могли сыграть со мной не по правилам: уснуть на прогулке с Тони, где бы мы ни оказались – лавочка в парке или уютный диван кафе – совершенно не хотелось.

– Тебе не холодно? Надень мой пиджак, – он начал снимать его, но я, как и в первый раз, когда мы вышли на улицу, вежливо отказалась. Мне, правда, было не холодно. Летняя ночь была удивительно теплой.

– Куда поехали твои друзья? – сменила я тему, чтобы Тони не чувствовал себя обязанным любыми силами укутать меня в свой пиджак.

– Бар, стрип-клуб, другой стрип-клуб. Все по самым стереотипным стандартам.

– Не жалеешь, что не поехал с ними? Будут завтра рассказывать тебе интересные истории, которые ты пропускаешь.

– Ты что, хочешь, чтобы я помчался их догонять? – засмеялся он. – Или… может, хочешь поехать сама, чтобы продолжить свой день рождения, смотря на голых девиц.

– Что? – я почувствовала, как вспыхнули щеки. – Нет уж, спасибо.

Почему-то одна только мысль оказаться в стрип-клубе вызывала смущение. Я вовсе не была ханжой, но, пожалуй, к таким радикальным методам веселья не была готова.

– Хорошо, но, если что, я знаю, где их найти. Только скажи… – подмигнул Тони. Ему явно нравилось вгонять меня в краску. Я глянула на него исподлобья и пошла в сторону парка. – Эй, Майя, ты куда рванула?

Он нагнал меня и пошел рядом, то и дело поглядывая на меня. То, что мы были знакомы когда-то давно, не делало наше общение проще, я совсем ничего о нем не знала. Мне не понравилась такая смена собственного настроения: сначала я радовалась возможности поболтать, и вот, злилась на нелепые шуточки Тони. Видимо, алкоголь в крови маятником разгонял мои гормоны то в одну, то в другую сторону, от бурлящего воодушевления к резко накатывающей грусти и обратно.

– Ты давно так гуляла? – тихо спросил Тони. – Я уже не помню, когда последний раз бродил по ночному городу.

– Иногда, – я пожала плечами. И решила добавить, чтобы не звучать неоднозначно, – Марго периодически вытаскивает меня в клубы, и после мы прогуливаемся, если не сильно устали.

– Не опасно гулять двум девушкам одним? – он нахмурился и быстро оглядел меня: короткое синее платье, серебристые туфли на высоких каблуках, чем не проститутка на работе.

– В таком виде, ты имеешь в виду? – злобный сарказм просочился в мои слова.

– Ты выглядишь потрясающе, – он покачал головой, – просто… это не очень-то безопасно.

Захотелось сказать что-то обидное в духе: «Я одеваюсь и веду себя так, как хочу» или «Я не какая-то шлюха», но я промолчала, прикусив губу. Мои разговоры с отцом были слишком похожи на этот, и я знала, чем они заканчивались. Всегда одно и то же – крики, обиды, после – нелепые недолгие примирения. Я часто вела себя дома, как глупая стерва, но мне хотелось ощутить свободу, напитаться ей до краев. Разве молодость – не самое время для безрассудств и веселья? Хотя часто я постфактум винила себя за свои слова и поступки, папа не желал мне зла, и ему было, что терять. Маму он уже потерял, а теперь мог лишиться и единственной дочери: упрямой, несносной, но очень любимой.