Вишнёвка. Часть вторая

Просто покорное принятие неизбежности происходящего, подобное тому чувству, что охватило Анну Каренину, когда она осознала: колеса не поезда, а самой судьбы сокрушают её…

* * * * *

– …Машенька… – нежный зов вернул её в реальность.

По-прежнему, в ней и на ней, Глеб лежал, опираясь на локти, массируя, лаская её уши, перебирая волосы возле шеи.

Он улыбался, но, когда их глаза встретились, его улыбка погасла.

– Тебе… не понравилось?

Она погладила его щёки:

– Ты не виноват… Никто не любит Смерть…

– Я не Смерть, – его магические губы снова коснулись её уха. – Я муж твой. Который любит тебя.

У Мэри дыхание перехватило.

– Ты же… Ты же не можешь лгать! Ты говорил, что ненавидишь меня!

– От любви до ненависти – один шаг, – отозвался он, целуя её в губы. – От ненависти до любви – одно дыхание… Я ненавидел тебя, потому что знал – полюблю…

Она снова обняла его, но теперь уже чувство близости с ним было совсем иным.

– Садись, Машенька, пображничаем.

Глава 3

Знакомый детский голос, звонкий, с подвизгиванием, разбудил Мэри.

Она была в постели одна, но, сев, женщина обнаружила, что детей тоже нет в их кроватках: Энн орала явно снаружи, и её голос удаля?лся.

И вдруг – тишина…

Мэри сама не знала, что? напугало её больше.

«Глеб забрал их!» – как молния ударила её, и женщина вскочила, задыхаясь от ужаса.

Буквально, впрыгнув в первые попавшиеся тренировочные, всё также без лифчика, натянула футболку прямо на голое тело, кинулась к выходу.

Уже только в сенях она осознала, ка?к смотрится её грудь, и, ухватив шаль-платок, подаренный свекровью, накинула на плечи, выбегая наружу.

Олег Петрович сидел на нижней ступеньке лестницы, Энн носилась по дворику, гоняясь за курами, и, немного успокоившись, Мэри села рядом со свёкром.

Он держал в руках коробочку с зерном. Девочка подбегала к нему, хватала горсть корма и швыряла в кур. Те с кудахтаньем кидались к угощению, вызывая у малышки неописуемый восторг.

– А Валентина Макаровна Данилку закалять понесла?

– Да. Сходишь туда?

– Нет уж… – Мэри провела ладонью по лбу. – У меня в тот раз чуть инфаркта не было. Я, конечно, понимаю, так надо…

Тут новая мысль испугала женщину:

– А это Валентина Макаровна деток-то забрала?

– С Глебкой вместе, – старик ухмыльнулся сквозь усы. – Что б ты поспала, отдохнула.

«Действительно, прислушивались», – поняла Мэри, краснея до корней волос.

Но ей предстояло принять ещё одну особенность деревенской жизни.

Одна из кур клюнула сапожок Энн. Хотя это никак не могло быть больно, девочка, видимо испугавшись, с рёвом бросилась ко взрослым.

Но, буквально, тут же остановилась, разглядывая молоденькую курочку, почти цыплёнка. Беленькая, хорошенькая, она казалась настоящим голубем, поэтому, когда Энн, протянув руку к птице, произнесла: «Dove!»[3 - В переводе означает: «голубь».], для Мэри это прозвучало настолько естественно, что она и внимания-то не обратила бы, если б её свёкор не заговорил:

– Нет, Нюрка: «Ав!» – это пёсик так лает. А курочка: «Ко-ко!» Скажи, внуча: «Ко-ко!»

– Ко-ко, – послушно повторила девочка. – Дав-ко-ко. Афф!

«Боже, какая же у неё, небось, каша в голове!» – ужаснулась Мэри.

А Энн вдруг слегка попятилась и уставилась вниз на струйку между сапожек.

Мэри всплеснула руками:

– Я же говорила: ей памперс нужен!

– Зачем? – искренне удивился старик. – Да! Ты, небось, и не видала никогда, как козочки сикают? Ща силы уже не те, а так: у нас их до шести бывало.

«Может, поэтому тоже мы называем детей и козлят одним и тем же словом: «кids»[4 - В переводе означает: «дети», «ребята», «козлята».], подумала Мэри, возвращаясь к себе, чтобы одеться.

Все эти утренние события так поразили её, что она забыла даже спросить: «Где же Артур и Глеб?»

* * * * *

А Глеб, поручив детей своим родителям, закурил и медленно вышел со двора на довольно широкую, по местным понятиям, улочку. Он знал, что серьёзного разговора избежать не удастся.

Артур сидел на лавочке тут же, рядом с воротами.

К крайнему неудовольствию Орлова – Чёрнсын здесь, по документам: «Артур Дариусович Урбанас», – был не один. Две местные девахи примостились почти рядом, разглядывая какие-то фотографии, а ещё одна стояла слегка в стороне, явно разрываемая застенчивостью и желанием подойти поближе.

– Ха! – говорил Артур в своей привычной, слегка насмешливой, манере. – Да, у меня и в Голливуде знакомства есть.

– Ой! – воскликнула одна, сидящая слева. – Надька! Глянь, энто ж «твой»!

Стоящая в стороне девушка качнулась вперёд, но подойти не решилась.