Трилогия «Вишнёвка». Сборник романов

– Ну, бывай тогда. – Мэри медленно пошла обратно, в сторону деревни, оставив его одного, сидящим на берегу.

* * * * *

Мэри уже подходила к деревне, когда изящный, рыжий зверёк неожиданно выскочил перед ней и сев, перегородил дорогу.

– Что это ты моим болотом пользуешься, как своим? – Лисица смотрела на Мэри.

Женщина замерла. Она всё больше втягивалась в спиритуальный мир, но стадии способности «разговаривать» со зверями она ещё не достигла.

– Простите, не знала. – Мэри очень не хотелось идти на конфликт с кем бы то ни было. – Я сама – владелица недвижимости. Чем я могу компенсировать вам моё «вторжение»?

– Абы где с детьми не купайся, ясно?

– Простите, а как я узнаю, где можно?

Лисица поднялась, вильнув хвостом, отбежала в сторонку.

А на дороге Мэри увидела белый рулон ткани и, подойдя, подняв его, поняла, что это рушник.

Она развернула его. Это была как карта, схема реки, того отрезка, что шёл вдоль деревни.

– Это где синими цветочками помечено? – уточнила Мэри.

– Правильно, – отозвалась Лисица, удаляясь. – Только свекрови не вздумай показывать – она нас, духов лесных, не любит!

– Не буду! – Мэри спрятала рушник запазуху. Её не удивило, что вышивка была выполнена не красными крестиками, а чёрными звёздочками.

– Ух, какая огромная! – услышала она.

Местная девушка, держа ладонь «козырьком» над глазами, смотрела в ту сторону, куда удалилась лисица.

Затем опустила руку и повернулась к Мэри, откровенно разглядывая её.

Та уже не удивлялась.

– Мать говорит, – объяснила девушка. – Эта лисица – не к добру появляется. А вы – Марья Марковна?

– Михайловна, – поправила Мэри, доброжелательно улыбаясь. – Можно Маша. Я же не намного старше тебя. А ты?

– Лиза Носова. Моя мамка в следующем классе за Глеб Олеговичем училась До сих пор сохнет. Говорит – не изменился почти, как уехал. Он, чё, законсервированый был?

– Ну, вроде того. – Мэри рассмеялась. – Ничего, сейчас стареть начнёт, заметите…

– А тот, чёрненький-то, и есть Начальство?

– Чёрный? – изумилась Мэри. Она-то употребляла это слово только для чернокожих.

– Ну, он, чё, кавказец?

– Конечно, – машинально ответила Мэри, так как привыкла, что всех европейцев относят к расе Caucasian.

– А так, в Питере обитает?

Мэри почувствовала поднимающуюся волну ревности.

«Эй, девочка,» напомнила она себе. «Следуй сценарию.»

– У него бюро похоронное, – уточнила она холодно.

– А Глеб Олегович на труповозке работает? – продолжала расспрашивать Лиза.

Раздражённая, Мэри направилась к дому, а девушка так и следовала за ней.

– У него много обязанностей, – сдержанно объяснила женщина. – Глеб – его правая рука… Ты же, вроде, шла куда-то?

– Мамка в магазин послала…

– Ну, вот и иди! – заскочив в калитку, Мэри закрыла её за собой, но девушка не ушла, а оперевшись сверху, продолжала следить за Мэри.

Мэри была рада, что здания усадьбы, расположенные полукругом, загородили её от «преследовательницы.»

На дворе у Орловых был устроен навес со скамейками, и там сейчас сидела Валентина Макаровна.

Мэри осторожно приблизилась к ней.

На столе стояла бутылка с чем-то и несколько тарелок со всякими домашними закусочками.

– Садись, Машенька, – ласково позвала Валентина Макаровна. – Пображничаем.

От выпивки не отказываться!

Обречённо вздохнув, Мэри смотрела, как свекровь наливает ей розоватую жидкость.

Она взяла стакан аккуратно, двумя руками, понюхала.

Чарующий аромат вишни перебивал все остальные запахи, и Мэри осторожно попробовала.

К её удивлению, это не было таким крепким напитком, как она ожидала, так что женщина глотнула уже смело и даже улыбнулась, наслаждаясь мягким теплом, расходящимся по телу.

Стояли самые жаркие часы дня, хотелось так и сидеть, просто глядя в пустоту, ни о чём не думая. Даже куры куда-то попрятались.

– А наши когда вернуться должны? – спросила Мэри, борясь с дрёмой.

– Дак к вечеру, небось, только.

– Простите меня, Валентина Макаровна, – выдавила Мэри. – За утреннее-то…

– Да ну её! – Бабка махнула рукой. – Спасибо за подарок-то. Знаешь, любопытно было. Ну, чё там свекрухе привозят – платок, посуду? А твой приборчик мне сердце растопил.