Усадьба госпожи Ленбрау

И теперь я с остервенелым удовольствием изливала её на соседа. Высказала всё, что о нём думаю. Он даже опешил от неожиданности.

А я начала выбираться из грязи.

Отпускала она неохотно. Ладони скользили, не находя опоры. Что-то брызнуло мне в лицо, заставив отплёвываться.

Наконец я сумела подняться на ноги и окинула себя быстрым взглядом. То, что было мне доступно.

Впрочем, и этого оказалось достаточно, чтобы сделать правильный вывод.

Испачканное платье, руки по локоть в грязи, растрепавшиеся волосы.

В общем, это было полнейшее фиаско.

К тому же сумочка улетела в неизвестном направлении. Я досадливо сдёрнула шнурок с запястья и зашагала мимо остолбеневшего Флоси.

– Отведите меня туда, где можно привести себя в человеческий вид! И поживее! – велела ему. Не дожидаясь ответа, пошла вперёд.

– Ты всё равно будешь моей, – услышала позади восхищённый шёпот.

– Обойдётесь! – бросила через плечо.

Злость придавала сил и уверенности. А злилась я на всех и на всё. На эгоистку Ежу, которая выдернула меня сюда из привычной жизни. На Флоси, которого так не вовремя одолели матримониальные потуги. На эту гадскую сумочку и гадский пруд.

Злость придавала сил. Я шагала вовсе не так, как полагается благовоспитанной барышне. Но сейчас мне было на это глубоко наплевать.

Я прошла мимо косарей, застывших и недоумённо наблюдающих за моим эпохальным возвращением с прогулки. И даже пыхтевший позади Флоси не вывел их из оцепенения.

Остановилась я у крыльца господского дома. Злость ушла в движение, сменившись глухим, тлеющим внутри раздражением. И ещё усталостью. Мне хотелось привести себя в порядок и убраться отсюда поскорее.

Или просто убраться.

А руки можно и в речке помыть.

– Велите подать мою коляску! – обернулась я к Флоси. – Я уезжаю.

– Вы не можете уехать, Еженика, – беспардонно сообщил мне он.

– Это ещё почему?! – взвилась я и, забыв о грязи, упёрла руки в боки.

– Ваша лошадь у кузнеца.

– И долго она там пробудет?

Флоси пожал плечами и оглянулся на мужичонку, который уводил моего Ерона со Стрелкой, а теперь стоял у входа в дом, ожидая барских приказаний.

– Сколько Зидан провозится? – спросил у него Дунгаль.

– Два-три часа, может, больше, – быстро ответил мужичонка, изо всех сил стараясь не пялиться на меня.

– Сколько?! – удивилась я.

Это что, мне придётся торчать здесь с этим маньяком ещё столько времени? Если б сразу знала, ни за что не согласилась на подобное. Пусть бы пока походила Стрелка так, а потом за деньги к кузнецу отправилась.

– Там запущено совсем было, – пояснил мужичонка.

А я поняла, что опять попала впросак. И теперь сосед знает, что я ему соврала о происшествии на дороге.

Я устало опустила руки и вздохнула:

– Это всё так не вовремя.

– Дора! – крикнул Флоси вместо ответа.

На зов из дома вышла высокая худая женщина. Увидев меня, она ахнула и всплеснула ладонями.

– Дора, помоги барышне! – велел Дунгаль и начал подниматься по лестнице, больше не глядя на меня.

– Идёмте, барышня, в баньку, – женщина сделала приглашающий жест. – Я сейчас девок пришлю. Они быстро вас в порядок приведут.

Мне ничего не оставалось, как поверить этому обещанию и последовать за Дорой.

Как только Флоси исчез из вида, я успокоилась. Несмотря на безобидный внешний вид, его присутствие угнетало. Я не могла понять причины такого отношения. Ведь сосед не сделал мне ничего плохого.

А что бросился в беседке, так это мы с ним неправильно друг друга поняли, как оказалось.

И всё равно при нём мне становилось не по себе. Будто по позвоночнику гулял холодок. Я зябко повела плечами и переключилась на то, что видела вокруг.

Дора вела меня через усадьбу, которая была устроена совершенно иначе, чем Любово.

Здесь хозяйственные постройки не старались из романтических соображений перенести на другую сторону, разделив возвышенную и приземлённую части.

В Поречье господский дом стоял во главе всего комплекса, а по обе стороны от него рядами шли службы. Конечно, коровник, птичник и тому подобные сооружения разместили не в первом ряду. Но звуки и ароматы до усадьбы доносились.

Людей в Поречье было много. Все занимались делом. И взрослые, и дети. Никто не отвлекался, чтобы поглазеть на нас, разве что посматривали искоса.

Баня располагалась чуть в стороне от остальных построек. Внешне она напоминала небольшой симпатичный домик с двускатной крышей и окошками.

Дора подвела меня к двери и приглашающе толкнула створку.

– Вы, барышня, проходите, располагайтесь. Сейчас Лерка с Веркой прибегут.

Я зашла внутрь сумрачного помещения. Здесь было прохладно и пахло травами.

Под окном стояла широкая лавка. Над ней в стену были вбиты крупные кованые гвозди. Угол занимал буфет с видневшейся сквозь стеклянные дверцы посудой, рядом – небольшой стол с единственным стулом.

Похоже, это господская баня. И господин здесь не только моется, но и перекусывает. Впрочем, судя по телосложению Флоси, перекусывает он всегда и везде.

Я заглянула в распахнутую дверь, ведущую в соседнее помещение. Здесь была помывочная, с предбанником её объединяла общая печь. Я хмыкнула подобной предусмотрительности. Даже не сомневалась, что мой сосед любит комфорт и предпочитает раздеваться в тепле.