Cassandra

– Саш, я не хочу разводиться.

– А я не хочу жить во лжи. С этим как быть? Мне каждая пятница кажется чёрной. Ты думаешь, я не слышу, когда ты возвращаешься в квартиру? Не понимаю, почему ты ложишься на диван, а утром спешишь принять божеский вид? Я всё чаще и чаще склоняюсь к мысли, что будь у тебя больше финансовых возможностей, ты был бы не лучше Артёма. Мне тридцать шесть лет, а я так и не научилась разбираться в людях. Почему мне так не везёт в жизни? Почему посторонние люди считают меня разумной, а родные держат за наивную дурочку? Я любила тебя, но никогда не навязывалась. Почему ты выбрал меня, а потом с лёгкостью предал? Ты ведёшь себя так, как будто тебя здесь держат против твоей воли и ты, таким образом, противишься этому. Но я тебе не позволю вытирать о себя ноги. Какого чёрта ты ехал сюда? Тебя хватило на три года, а потом ты потерял к семье интерес. Я хочу понять – в чём моя вина? Это из-за тебя Катя в больнице, а самой мне хочется удавиться, – говорила Саша, допивая кофе и наливая в чашку виски, бутылку с которым достала из шкафа, и выпивая его двумя глотками. – Как можно было за двенадцать часов ни разу не вспомнить о дочери? Какую надо иметь наглость, чтобы трахать в супружеской постели первую встречную? Ты потерял не только стыд, но и совесть. Устал от моего общества? Нужно разнообразие? А кто тебя здесь держит? Иди туда, где больше понимают. Зачем ты возвращаешься, если там лучше? – спрашивала Саша, наливая ещё виски. – Знаешь, о чём я жалею? Мне нужно было вышибать клин клином. Брать на вечер пятницы няню и отрываться самой с коллегами до полуночи, а там, под пьяную лавочку, и порцию секса получить. Смотришь, и обиды бы особой тогда не было. Зря я этого не сделала, – сказала она, глядя на мужа, и выплеснула виски ему в лицо. Взяла свою сумку с кресла и вышла на балкон, прикрыв дверь. Через минуту потянуло дымом сигарет. Антон, вытирая лицо салфеткой, не ожидал подобной выходки от жены. «Сашка всегда была сдержана в своих словах и поступках, – думал он. – Это не просто её обида, это ненависть, которая выплеснулась наружу. Это курение после алкоголя бывает очень редко и только в случае сильного нервного расстройства. Ей бы в ближайшие полчаса поплакать, чтобы не допустить нервного срыва, а мне не мешать и оставить её одну». Прошли минут пять, когда Саша появилась в гостиной. – Я лягу в комнате Кати. Не беспокой меня до утра и не карауль.

Антон слышал, как тихо плакала Саша. Он ругал себя за безрассудство и предательство. В прошлом году он действительно закрутил роман в отпуске, но не считал это большим грехом. После отпуска ему стало чего-то не хватать, и он нашёл простой выход: алкоголь и незнакомки. Он стал посещать с коллегами по пятницам бар, пропадая там после работы до закрытия. Быстро втянулся. Пил мало, пьянел быстро, соображал медленно. Не всякий раз, но часто, такие походы заканчивались сексом. На работу это не влияло, а вот в семье ему стало сразу неуютно от вранья, а позже и «тесно». Он быстро трезвел и сказать, что он не понимал, что своим поведением обижает Сашу, будет ложью. Он отстранился не только от жены, но и от общения с дочерью. Жена не устраивала скандалов, но не раз просила уменьшить дозу. Разговор с Артёмом, который пытался выставить Александру не в лучшем виде, закончился дракой. Антон наказал обидчика, но как-то легко поверил в «неразборчивость» Саши. Это был повод оправдать свои похождения. «Артём терял Сашу трижды, отсюда и злость на неё, я теряю её второй раз. Чего мне действительно не хватало? Терпение Саши могло закончиться и без приступа Кати, а приступ Кати на моей совести, – думал Антон. – Всему виною лесть, к которой я так быстро привык. Мне нравилось восхищение, внимание коллег женского пола, а особенно родственниц пациентов, хотя я знал, там больше лицемерия, чем искренности. Мне нравилось угощать дам коктейлем в баре, они слушала мои пьяные бредни, открыв рот, пока я его не затыкал. Если мне всё это нравилось, чего я ждал и почему не ушёл? Да потому, что я на хрен никому не нужен кроме своей семьи. Кто-то будет держать меня ради секса? Вряд ли. А вот, кто мне подаст завтрак и свежую рубашку, кроме Сашки, вопрос? Кто воспитывает мою дочь? Кто создаёт уют и тепло в доме? Кто, в конце концов, меня содержит наполовину? Кто может порадоваться моим успехам искренне, безо лжи и лести? Сашка во всём права. Я не могу себе представить, что она является домой пьяной. Как бы я себя повёл, случись такое? Это был бы настоящий повод для ревности, а не выдуманный. У меня была семья, теперь отношения невозможны, – это то, чего я, идиот, добился заслужено. Сашка любила меня, а я любил её, – думал он, делая очередной глоток виски. – Мы прожили как молодожёны три года. Меня всё устраивало. Почему я всё это не сберёг, а разрушил? Говорил одно, а делал другое. На её месте, я давно бы выставил меня за дверь, а она ждала, пока совесть моя проснётся. Не дождалась, потому, что я давно не пользуюсь ею, если, конечно, она ещё осталась. Я был настолько уверен, что всё «пронесёт», что никогда не думал: как я буду жить один? Мне и в голову не приходил подобный вопрос, а теперь его нужно решать. Вопрос ни в том, где жить, а как?». Он убрал вымытые чашки в шкаф, подошёл к двери детской, прислушался к мирному дыханию Саши и направился в свою спальню.

Саша проснулась в начале седьмого. Вспомнив, что сегодня суббота, успокоилась и начала со сбора Катиных вещей для улицы. Поставив ноутбук на зарядку, она подобрала волосы, умылась и занялась приготовлением сырников, соображая, когда их начать печь, чтобы отвезти к завтраку тёплыми. В поисках контейнера для них, она наткнулась на маленький термос и решила сварить какао к сырникам. Поставив термос на видное место, рядом с малиновым джемом, положила бумажные полотенца, влажные салфетки, пакет с разовыми вилками и тарелками. Антон появился в гостиной, когда первая порция сырников уже жарилась на сковороде.

– Доброе утро, Саша, – сказал он. – Я звонил в отделение. Ночь прошла спокойно. В восемь часов Катю переведут в палату.

– Как ты думаешь, вещи для улицы брать сегодня, или оставить до завтра? – спросила жена, не глядя на него.

– Отвезёшь завтра утром. Ты сама как спала?

– Нормально. Кофе готов. Сними пробу с сырников, – сказала жена, ставя тарелку с тремя сырниками на стол. – Сметана в холодильнике. Как вообще кормят в больнице?

– Если Кате не понравится обед, отвезём что-нибудь в ужин. Или ты намерена ездить в больницу три раза в день?

– Я намерена забрать дочь здоровой, а сколько раз мне в этом случае придётся ездить нет разницы. Она уже сутки не ест, а только пьёт. Откуда силы возьмутся? – говорила Саша, снимая сырники со сковороды и приготавливая под них контейнер.

– Ты сама, почему не ешь?

– Как-то не хочется. Я выпила кофе. Когда нам лучше ехать?

– Собирай всё, что планировала взять и поедем.

Они пробыли в больнице два часа, накормив дочь и её новую соседку. Девочку звали Эдит. Оставив дочери ноутбук, молочные продукты и фрукты, поговорили с дежурным доктором.

– Мам, вы не приходите ко мне сегодня. Эдит говорит, что кормят здесь хорошо, а заняться мне есть чем. Вечером я тебе позвоню по видеосвязи, а утром буду ждать на прогулку, – просила Катя. – Я себя хорошо чувствую.

– Как скажешь. Я тогда займусь работой. Позвоню Итану, что вернулась, но в понедельник приеду на работу не раньше десяти, а до работы забегу к тебе. Скучать не будешь? – спросила Саша, целуя дочь.

– У меня есть интеллектуальная работа, которую я должна закончить до завтра, – улыбнулась Катя. – Пап, ты задержись на минутку. Цветы маме не забудешь купить? – спросила она тихо.

– Не забуду. Я закажу их с курьером. Не переживай, – говорил отец. – Ты на меня всё ещё сердишься? Поцеловать тебя можно?

– Целуй. Что мне с тобой делать?

День прошёл для Александры быстро. Она не заметила за работой, как за окном стемнело. Антон сам приготовил простой обед, не отвлекая жену разговорами, и пригласил её к столу. Саша приглашение приняла, но ела, не отвлекаясь от работы. Разговор не складывался, да и говорить оба как-то не решались. Всё как будто было сказано. Вечером позвонила Катя, и видя, что дочь в порядке, напряжённость в квартире снизилась.

Утро воскресенья началось с телефонных звонков. Позвонил отец, позвонила Яна, позвонили Сосновские. А на завтрак её ждал Антон с букетом и подарком.

– За букет и завтрак, по-соседски, большое спасибо, а подарок, извини, я не возьму. Ни те у нас с тобой теперь отношения. За два дня ничего не изменилось. Условия нашего проживания, надеюсь, ты помнишь. Извини, звонок, – сказала Саша, открывая входную дверь и принимая от курьера букет. В букете была карточка от Джеймса.

Был видеозвонок от дочери, которая после поздравления прислала на электронную почту смонтированный на компьютере ролик. Саша порадовалась тому, что у Кэт, не просто появился интерес к компьютерам, а тому, что работа на нём, для её возраста и знаний, тянула на четыре балла из пяти. Александра собиралась в больницу к дочери с очередным завтраком, когда позвонил Джеймс.

– Спасибо. Я получила твой букет. У меня Кэт в больнице и мне как-то не до праздника. Думаю, освобожусь часа в два. Звони.

– Саш, что тебя с ним связывает? – спросил Антон.

– А что тебя в нашей с ним дружбе смущает? Ты с Джеймсом знаком и у тебя никогда не возникало подобных вопросов. Райли вспоминает обо мне всего два раза в год, когда поздравляет с днём рождения меня, а в Рождество привозит подарок для Кати. Он это делает не первый год, – говорила Саша. – Извини, обед сегодня в доме отменяется, как и ужин. Сообрази что-нибудь себе сам, а я позволю себе обед в ресторане или с девочками в кафе. Поводов для этого достаточно.

– Ты не берёшь меня с собой в больницу?

– Я тебя и вчера не приглашала, ты сам изъявил желание поехать. Я могу подождать, ты можешь приехать позже – выбирай.

– Поцелуй её за меня. Мы завтра с ней увидимся.

После лёгкого завтрака, была прогулка, на которую Катя пригласила новую подругу с её мамой. После прогулки они обедали в уютном кафе, а на десерт был небольшой торт с единственной свечкой, которую Саша прихватила из дому. Саша познакомилась с мамой Эдит, которую звали Софи. Проводив девочек в палату, Саша позвонила Джеймсу, и они встретились в ресторане. Глядя на Сандру, Джеймс прямо спросил:

– Что у тебя случилось? Дело ведь не только в Кэт? Тебе твой Отелло изменил? Мне другие неприятности просто в голову не приходят. Выходит, зря я ему, в своё время, завидовал. Казалось, что он любит по-настоящему и готов был носить тебя на руках.

– Он не просто изменил, он сделал это в нашей квартире. Мало того, Катя была невольным свидетелем объятий и поцелуев – отсюда и стресс. Девочке трудно понять поступок отца.

– Сандра, все мужчины полигамны. Если Антон решил для себя, что отношение с несколькими партнершами одновременно, или смена их каждый месяц – это именно его стиль жизни, тебе придется смириться. Здесь ничего исправить нельзя, да и не нужно. А вот, если он отправился на поиски партнёрши по причине неудовлетворенности браком, то все в твоих руках. Постарайся выяснить, чего именно не хватает ему – любви в любой форме, поддержки или, наоборот, ее избыток. Моральный дискомфорт, когда мужчина не чувствует себя любимым, важным, понятым, приводит его в полигамии. Он будет стараться найти себе поддержку на стороне. Впрочем, и у другой девушки он может ее не найти. Тогда он будет вынужден начать череду бесконечного поиска той единственной, того идеала, которая, удовлетворит его по всем параметрам. Что он сам говорит? Как объясняет случившееся?

– Винит во всём алкоголь, но я в это не верю. Утром, когда я приехала, он был вполне вменяем. Получилось, как в плохом анекдоте. Хотела устроить сюрприз, но получила его сама.

– Что произошло, что ты сама видела? Может это всего лишь плод твоего буйного воображение? – не сдавался Джеймс.

– Я видела отчётливо его довольную физиономию, прямо как тебя сейчас. Мне неприятно об этом вспоминать, – ответила Саша.

– Хорошо, я не буду больше касаться этой темы. Что думаешь делать?

– Пока Кэт не поправится, ничего. Я должна убедить её, что наши отношения с её отцом закончились, но как это сделать я не знаю. Ты же понимаешь, что прежних отношений уже не будет.

– Ты хочешь развода? Сама как относишься к нему?

– Развод мало что изменит. Антон не будет претендовать ни на имущество, ни на дочь, а вот с Кэт могут возникнуть проблемы. Сейчас она обижена на отца, а пройдёт время, обида исчезнет, и она его простит. Кэт почти восемь, но она всё же ребёнок. Она многое понимает, но не всё может принять, – грустно говорила Сандра. – Как я к нему отношусь? Ещё три дня назад любила, а сейчас я его ненавижу. Честно признаться, мне стоило поставить его на место год назад. Возможно, до всего этого бы и не дошло. Чего я ждала, на что надеялась? Мне казалось, что он вполне разумный и сам придёт к определённым выводам. Есть же определённые рамки доверия, приличия.

– И как ты, в этом случае, собираешься жить дальше?

– Не знаю, Джеймс. Я ради спокойствия дочери согласна терпеть его присутствие, но надолго меня не хватит. От того, как он будет себя вести, многое зависит. Предположим, я его выставлю за дверь, а как Кэт это переживёт? А если приступ повториться уже по моей вине? Ты понимаешь, что я могу потерять не только её доверие и любовь, но и её саму.

– Сандра, я не настаиваю на разводе. Пусть он сам решает оставаться ему в семье на твоих условиях или уходить. Успокойся. Давай выпьем за твоё здоровье и терпение. Повод у нас есть, а настроение мы попробуем создать себе сами. Забудем на пару часов о наших проблемах, – говорил он, поднимая бокал с шампанским.

– У тебя они тоже есть? – спросила Сандра, делая пару глотков напитка и ставя бокал на стол.

– Они есть у всех. Пока человек жив, он либо сам создаёт эти проблемы, либо проблемы периодически находят его. Проблемы большие и маленькие, решаемые и не разрешаемые – это жизнь. Кэт поправляется – это хорошо, а всё остальное мелочи. Можешь забыть всё и простить. Ненависть часто уступает место любви. По большому счёту, мы все совершаем ошибки, которые больно бьют по близким людям. Что смертельного в том, что он наставил тебе рога? Неприятно? Да. Я с этим согласен и сам пережил подобное. Отплати ему той же монетой, начните всё сначала. Накажи Антона морально – это будет, если и не уроком, то предупреждением. Он должен знать, кого теряет, – говорил Джеймс, разливая напиток в бокалы. – Вы без него проживёте. Пусть он попробует прожить без вас. Видишь, сколько у тебя вариантов. У меня в жизни произошли тоже большие перемены, – улыбнувшись, посмотрел он на Сандру и поведал о крайних годах своей жизни.

– Значит, всё это время ты водил меня за нос? – удивилась она. – Это невозможно!

– Нет, Сандра. В то время, когда мы заключали договор, всё так и было. Это случилось позже, когда ты хотела расторгнуть его в одностороннем порядке, а я соврал тебе, что женился и уезжаю. В тот момент, я переосмыслил свои наклонности, встретив женщину, которая многому научила и многое дала. Бисексуал – это не так страшно. В молодости я, как все, любил девушек, потом зациклился на крепких парнях, теперь мне нравятся только женщины. Я хочу жениться, создать семью, родить ребёнка. Ты не заметила во мне перемены, когда покупали тебе квартиру? Я себя едва сдерживал, чтобы не начать за тобой ухаживать, – улыбаясь, говорил Джеймс.

– От меня ты чего ждёшь, гетеросексуал? – улыбнулась Сандра. – Я просто не могу в это поверить.

– Сандра, ты должна мне помочь.

– Каким образом?