Cassandra

– Макс, ты хочешь сказать, что Артём и долю от дома теперь требует? Пять лет прошло, а он и бизнес развалил, и развёлся и отца обижает, в ожидании наследства, – грустно сказала Саша.

– Сергей Ильич имея две третьи доли акций компании, год назад составил завещание на трёх внуков, чтобы у него не было бесплодных ожиданий, – ответил Максим. – Мы редко видимся с Артёмом, но, думаю, сегодня он явится и без приглашения. Саш, жди от него провокаций, но не принимай их всерьёз. Отцы ваши договорились устроить праздник в доме, а жить вы можете по двум адресам по очереди.

До начала праздничного обеда, Саша и Антон сумели поговорить и с Сосновскими и с Тороповыми. Оба деда не могли не восхищаться внучкой. Катюше было только семь с половиной лет, а она рассуждала как взрослая и сразу взяла под свою опеку Стаса. Обед прошёл в дружественной обстановке, а вот после обеда семейную идиллию нарушил Артём, приехавший слегка навеселе на такси. Он поднял руку в знак приветствия: «Всем привет» и расположился за столом рядом с сестрой.

– Я на торт успел? Или и свечи задували в моё отсутствие?

– Не заводись. Будет и торт, и свечи, и маленький салют, – ответила Яна. – Испортишь мне праздник – пеняй на себя, дорогой брат.

– Саш, как долетели? Что нового в вашей семье? – обратился он к Александре, поглядывая на Антона. – Как дела у лондонского доктора? Ты Антон, хорошо устроился. Умница жена, красавица дочь, хорошая квартира жены. Молодец!

– У тебя всё это было. Кто виноват, что ты всё это потерял? – спокойно спросил Антон. – Да, Саша получает денег в два раза больше меня, но это не отражается на наших отношениях.

– Да ты живёшь за её счёт, – не унимался Артём.

– Чего ты добиваешься, Артём? – спросила Саша. – Ты лучше вспомни, за чей счёт живёшь ты сам последние лет десять. Если тебе плохо в нашей компании и не о чем больше поговорить – уходи, не нужно портить людям настроение своими ошибками. Мы собрались здесь совсем по другому поводу – имей уважение, хотя бы к сестре.

Был праздничный торт, был небольшой салют, которого так ждали дети, были вечерние посиделки. Артём больше не пил, а старый хмель постепенно выветрился. Он сумел поговорить с Сашей спокойно, без иронии и претензий, присев с ней рядом на скамейку.

– Сашка, а ты помнишь, что произошло восемнадцать лет назад в такой вот день рождения? – с лёгкой грустью спросил он. – Ты меня в то время ненавидела так же как сейчас?

– Это было в июне, а сейчас июль. Я была в то время в тебя влюблена. А сейчас я в тебе просто разочарована. Во мне нет к тебе ни ненависти, ни сострадания – одно сплошное разочарование. Ты сам добился такого отношения. У тебя виноваты все кругом, кроме тебя самого. Теперь ты для меня знакомый из прошлой жизни. Я могла понять твоё отношение ко мне, но я никогда не пойму твоего отношения к отцу, который тебя вырастил, выучил, вложил в тебя свою душу, а ты на него наплевал ради своих амбиций. Это даже не предательство, это подлость, – говорила Саша, глядя на звёзды.

– Что ты знаешь о моей жизни?

– Тёма, не прикидывайся бедной овечкой. Мне достаточно знать то, что ты трижды подставлял отца. Чего тебе не хватало? Ты развёлся с Крис, которая устала от твоих бесконечных измен, сам лишился поддержки тестя. Чего ты добился? Тебе семья пошла на встречу и дала возможность проявить себя. Что в итоге? Ты сам устроил себе такую жизнь. Хотел всё и сразу без забот и труда? Вот и получил то, что заслужил.

– Тебе меня совсем не жаль?

– Нет! Сочувствуют и пытаются помочь тому, кто хочет выбраться из ямы, а не тому, кто пытается эту яму вырыть другому.

– Ты стала совсем взрослой, рассудительной и сексуальной.

– Тебя что больше всего расстраивает? – усмехнулась Саша. – Мне тридцать шесть лет будет осенью, а повод для рассуждения ты, как нестранно, даёшь сам. Я прошу, не провоцируй Антона, или быть тебе битым. Это не угроза, это дружеское предупреждение. Мы через неделю уедем, а пока наше присутствие тебе придётся потерпеть, или не приезжать к отцу это время.

– Я бываю здесь крайне редко. Могу попрощаться заранее. Ты позволишь мне тебя обнять?

– Ничего ты не понял из сказанного, – усмехнулась Саша, поднялась и пошла в сторону дома.

Сосновские остались ночевать в доме Тороповых. Артём уехал на такси. Яна и Саша с мужьями, уложив детей спать, сидели в гостиной и тихонько переговаривались. Здесь же решили, что Саша с утра поедет с Яной в свой город, оставив детей на мужчин.

Вернувшись из поездки, узнали, что приезжал нетрезвый Артём, разговаривал с Антоном, после чего между ними произошла драка. Саша не спрашивала о причинах, она о них догадывалась.

В Лондон они вернулись тринадцатого июля и до конца отпуска провели на пляжах Брайтона две недели. Двадцать третьего июля вышли оба на работу. Александра брала Катю с собой. Уже через три дня ей стало жаль дочь, которая была предоставлена сама себе. Катюша не жаловалась, но мать сама понимала, что провести каникулы, таким образом, хуже, чем наказание.

– Катюша, девочка моя, я не успеваю с тобой не погулять, не поиграть. У меня очень важная и срочная работа недели на две-три, – говорила Саша за ужином. – Может, мы с тобой попробуем найти няню на полдня? У тебя ещё месяц каникул и нельзя просидеть его в четырёх стенах. Как-то мы не подумали заранее о летних лагерях, а теперь уже поздно.

– Саша, это плохая идея, – возразил Антон.

– Что ты предлагаешь? Запереть её в квартире? Я тебя перед отпуском предупреждала, что у нас могут возникнуть проблемы. У меня не так часто бывают форс-мажорные обстоятельства, но сейчас именно такое время. Ты можешь войти в моё положение? – говорила Саша с горечью в голосе.

– Мне всё меньше нравится твоя работа.

– А деньги, которые я за неё получаю, тебя нравятся? Я ухожу на работу позже тебя, возвращаюсь раньше. За четыре года, что мы живём вместе, таких моментов было два-три. Заметь, Антон, я не домохозяйка, но отвожу Катю в школу, забираю, готовлю ужин, стираю, убираю, ни у кого не прошу помощи и делаю это сама. Я могу сменить работу, но график станет более жестким, и ты об этом знаешь. Чем ты не доволен? – спрашивала Саша с обидой.

– Я не успеваю принять душ, а ты уже спишь. Вскакиваешь среди ночи с постели и работаешь, – недовольно говорил Антон.

– Ты хочешь обвинить меня в уклонении от супружеского долга? – пыталась пошутить Саша.

– Хочу! Но дело не только в этом. Зачем тебе семья?

– Стоп! Иначе мы друг другу наговорим кучу лишнего. – Катя, ты поужинала? Будем искать няню?

– Будем. Спасибо. Я пойду к себе, – ответила дочь, понимая, что родителям нужно поговорить без её присутствия.

– Беги. Я скоро к тебе приду, – целуя дочь в щёку, сказала мать. – Что ты имел в виду, когда заговорил о семье? – обратилась Саша к мужу. – Ты ходишь голодный или неряшливый? Тебе не хватает моего внимания? Что ты этим хотел сказать? Я чувствую вину перед дочерью, но не перед тобой.

– Ты себя изматываешь, – хмуро ответил Антон.

– Так ты мне помоги, а не лежи на диване, глядя в потолок. Я прошу всего две-три недели. Я часто о чём-то прошу? Ты мог бы заниматься с Катюшей, гулять с ней после работы, пока я готовлю ужин. Брать мне её с собой на работу плохая идея. День-два, но не неделю, и уж тем более не до сентября. У тебя есть какие-то другие соображения? Няня нужна, пусть на полдня. Нам следовало брать отпуск по очереди, так мы смогли протянуть месяц, или заранее побеспокоится о няне. Ладно, я плохая мать, которой не нужна семья. А что думал в этом случае отец?

– Саш, я прекрасно понимаю, что сболтнул лишнее, что твоя работа предполагает редкие авралы, а график у неё такой, о котором можно только мечтать. Не сердись.

– Тогда в чём дело? Найдём няню – дочь проведёт каникулы с пользой, а мы можем спокойно работать. В сентябре пойдёт в школу и всё наладится.

– У нас работает лет семь медбрат с Украины. Его сестра пока только изучает английский, но берётся за любую работу, хотя и не официально. Не побоишься доверить дочь чужой девчонке? Я её не видел, но Павел говорил, что ей за двадцать. Живёт в Лондоне с ним уже два года.

– Ты няню выбирай для Кати, а не для себя. Поговорим и решим вместе. Если ей нужны деньги, она будет добросовестно относиться к своим обязанностям, которых не так и много. Катя взрослая девочка, ей и не няня нужна, а взрослая подруга, с которой можно сходить в кино, погулять, пообщаться, пообедать.

С Марианной Коваленко Саша встретилась в выходной день в своей квартире.

– Александра Сергеевна, няней я ещё не была, поэтому расскажите, чем я должна заниматься с девочкой и чего вы от меня ждёте? – спросила она. Миловидная брюнетка двадцати двух лет была выше и плотнее Саши. О таких говорят: «Кровь с молоком».

– Обед я буду вам готовить, деньги на кино и развлечения оставлять. Единственное пожелание – делайте всё в меру и чаще бывайте на свежем воздухе. От нас до парка Баттерси всего двадцать минут пешком. Катюша девочка взрослая, ей не так нужна ваша помощь, как компания, и нам так будет спокойнее.

– Вас устроит, если я буду приходить в восемь и уходить в шестнадцать? Пять фунтов в час, двести в неделю, оплата в конце недели. Я не готовлю, не мусорю и занимаюсь только Катей. Если за неделю вы во мне не разочаруетесь, мы продолжим и дальше. Вы знаете моего брата, Антон Ильич, его рекомендации для вас будет достаточно?

Марина приходила в восемь утра и уходила, когда один из родителей появлялся в квартире. Она быстро подружилась с Катей, которая за ужином с интересом рассказывала о прожитом дне. Так пролетел август. Рассчитавшись с Мариной и закончив проект, Саше предстояла поездка в Сан-Франциско. Разговор с Антоном был короткий и официальный.

– Антон, всего неполные пять дней. Восьмого числа я буду дома. Ты справишься. Утром проводишь Катю в школу, не будешь успевать забрать, позвони, и она придёт с мальчиком из соседнего дома. Побудь неделю заботливым отцом, – не говорила, а просила Саша. – Я буду всё время на связи.

Александра подготовила дочь к школе и даже отвела её третьего сентября в первый учебный день теперь уже в третий класс.

– Катюша, я улетаю всего на пять дней. В субботу рано утром я вернусь. Я лечу не на отдых, а по работе. Мои командировки редки, но необходимы. Обещай мне, если папа не будет с чем-то справляться, позвонить Марине. Вы с ней подружились. Как, где, что и сколько в доме ты знаешь. Я на тебя очень надеюсь. Я тебя люблю, – целуя дочь, говорила Саша. – Буду звонить каждый день. До встречи в субботу. Пока.

Глава 13

Самолёт с Сандрой Ковалевской на борту приземлилась в два часа после полудня в аэропорту Сан-Франциско. Она позвонила в головной офис компании, которая теперь являлась дочерним предприятием холдинга. Александре нужно было знать наверняка, когда её ждут, и стоит ли являться именно сегодня. Всё сложилось для неё удачно. Устроившись в отеле, она не забывала звонить мужу и дочери, работала полный рабочий день, «прихватывая» часть ночи, которая даже при усталости одолевала её тревожными снами. Кому может понравиться, увидеть собственного мужа, за которым по пятам ходит женщина в чёрном? Сандра пыталась забыть сон, и ей это почти удалось. Два дня были напряжёнными, но она мечтала улететь домой как можно быстрее и справилась со всеми делами. «Сделаю им сюрприз и прилечу на сутки раньше», – думала она, покупая в торговом центре небольшие подарки. Рано утром шестого сентября Сандра вернулась в Сан-Франциско, купив билет на рейс, вылетающий в Лондон. Десять часов полёта, восемь часов разница во времени, и приземление в аэропорту Хитроу. В шесть утра она вошла в подъезд своего дома и открыла входную дверь своим ключом. В квартире было тихо. Осторожно поставив свою сумку у порога, она заглянула в комнату дочери – Катя спала. В гостиной была расстелена постель на диване, на которой кто-то провёл ночь. Осторожно ступая, Саша прошла в свою спальню. Кровать была расправлена только с одной стороны, и в комнате никого не было, а вот из ванны доносились звуки льющейся воды и тихие голоса. Саша поняла, что кто-то выбрал это место не только для принятия водных процедур. Кто? Минуту она раздумывала, как поступить: постучать в дверь или открыть её без предупреждения? Ручка в двери предусматривала защёлку со стороны ванны и ключ со стороны спальни. Она тихо постучала в дверь, повернула ключ и открыла дверь. На секунду пара потеряла дар речи при виде Саши. Марина сидела на крышке унитаза в накинутой рубашке Антона, а Антон, с полотенцем на бёдрах, брился.