Сентябрьский жасмин

– Почему ты им не скажешь?

– Зачем? Начнут меня расспрашивать, лечиться заставлять. А я сама медик и все уже проштудировала в учебниках и врачей знакомых расспросила. Анализы несколько раз пересдала, обследование прошла. Детей у меня не будет – это точно.

– Насть, ты… правда… мне очень нравишься. Я потерял покой и сон. Все время о тебе думаю. И понимаю, что это любовь.

– И это не обман? – обрадовалась она.

– Но разница в возрасте меня пугает.

– Ты даже не думай, мы сразу обвенчаемся, и я буду тебе верной и преданной женой.

– Я все понимаю, и мне это льстит. Но ты еще не нагулялась, как обычно говорят.

– Что значит, не нагулялась? По кустам не стаскалась, миллион мужиков не перепробовала? Ты это имеешь в виду?

– Нет-нет! – поспешил разъяснить ей Василий. – Просто на танцульки не ходила, романы ни с кем не крутила. Не с кем сравнивать будет.

– А зачем сравнивать? Я не хочу другого мужа. Мне никто кроме тебя не нужен. Как можно гулять с теми, кто не по душе? Это уже неправильно, это уже какой-то блуд через силу, – стояла на своем Настя. – А потом, как я могу давать парню надежду, когда не испытываю к нему никаких чувств? Даже в кино пойти с ним – это уже виды и шанс на продолжение отношений. А у него душа есть. Вдруг влюбится, страдать начнет. Я вон по тебе сколько страдала – больше четырех лет. Ночи не спала, есть перестала.

– Слушаю тебя и понимаю, что ты права. Но вот в груди и в голове что-то протестует, – сознался он.

– Боишься, что я от тебя налево пойду? Не бойся, – прильнула она к нему, – я обещаю, что тебе никогда не придется за меня краснеть. Я покладистая и домашняя.

– Сластена, что ты со мной делаешь? – протянул мужчина, а сам обнял ее и прижал к себе.

– Я не делаю, я люблю тебя, – тихо шепнула она и замерла на его широкой груди.

– Тогда жди сватов, приду просить твоей руки у твоих родителей.

– Ты серьезно? – переспросила Анастасия на радостях и отстранилась от него, чтобы лучше видеть его глаза.

– Думаю, ты не откажешь мне и не выставишь за дверь?

– Никогда! – радовалась она своему счастью.

– Тогда завтра я еду с утра в город, а потом… Давай послезавтра, – вспомнил он свои дела. – Я зайду вечерком, и мы все обговорим.

– Я согласна, – сияла она от счастья и вновь уронила голову ему на грудь.

– Надеюсь, ты не пожалеешь потом, что растревожила мое сердце.

– Не пожалею. И тебе не дам пожалеть.

– Тогда пошли, а то вон бабка Аглаиха глаза вылупила и пытается понять, что мы тут с тобой делаем.

Настя выглянула из-за него, поняла, что он не шутит, и первая пошла по тропинке, намереваясь скрыться от посторонних глаз, чтобы предотвратить пересуды.

Они медленно подошли к ее калитке.

Уже совсем стемнело. На небе взошла большая луна. Небосвод сплошь усыпан яркими звездами. А кругом было тихо и хорошо.

На столбах по всему поселку зажглись фонари. В окнах горел свет. А из приоткрытого окошка было слышно, как работал телевизор.

Пара остановилась, а Настя тихо сказала:

– Все, пришли.

– Ты не забудь завтра к маме моей зайти. Если что-то пойдет не так, сразу звони мне.

– Хорошо, – пообещала она.

А сама взяла его за руку и потянула в сторону, стараясь спрятаться за кустами сирени.

Он шагнул за ней, там остановился, а она тут же потянулась и поцеловала его в щеку.

– Настя! – проговорил он томно и схватил ее в свои объятия.

Василий поцеловал ее, а затем тихо договорил:

– Какая ты сладкая.

Она улыбнулась ему, высвободилась из его крепких рук, махнула ему пальчиками и убежала в дом.

Эту ночь он совсем не спал. Перед глазами стояла его Настёна, и ее большие голубые глаза не давали ему покоя. Фролов ворочался, пытался лечь поудобнее, чтобы выспаться, но вновь и вновь всплывал образ этой милой девушки, которая напрочь лишила его сна и покоя. Он понимал, жениться так скоротечно – опасно. Они почти ещё не общались, мало знают друг друга, так, на уровне того, что ведают про соседей, которые живут в одной деревне. Он участковый и сведений у него намного больше о всех жителях Заречья, но это про тех, кто плохо себя ведет. Привести ее в дом просто так – тоже нельзя, потому что Настя ни за что не согласится на роль любовницы. Да и жить одному давно опостылело. Вот и думал Василий, не поспешил ли он, обещаясь прийти свататься? Но обещание дано, и он непременно его выполнит. А там, как судьба распорядится и куда она повернет, родимая.

Утром он уехал в город. Вышестоящее начальство вызывало на ковер. Василий Михайлович уже знал, зачем именно его пригласили в отдел, но отказаться не мог и отправился принимать удары судьбы.

В кабинете у начальника пошел разговор про незаконную охоту и браконьерство.

Пузанов заговорил об этом издалека, но дал понять, чтобы скандала не раздували и все уладили мирным путем:

– Василий Михайлович, ты сам все понимаешь, – смотрел на него полковник из-под густых черных бровей. – Там прокурор замешан, а у него связи. Сам знаешь, кто его тесть. А они живут с ним очень дружно.

– Они вырезали целое семейство кабанов с кабанятами. Косуль сколько уничтожили. Волков отстреливают. Мы что, должны все это спустить им? Вы сами знаете, что без волков тоже нельзя. Тогда столько заразы разведется среди диких животных. Ведь волк является очень важным фактором, контролирующим популяции диких травоядных животных, грызунов и птиц. Тем-более, что сейчас у всех особей выводится потомство.

– Я с тобой полностью согласен, нельзя спускать такое никому. Но сам посуди, кто мы, и кто они!

– Мы власть!

– Они тоже власть и выше нас на головы! Ты думаешь, что перепрыгнешь их?

– За свое место боитесь? – прямо спросил его Фролов.

– Ты говори, да не заговаривайся! – повысил на него голос Евгений Семенович. – Я на своем месте крепко сижу! И не тебе меня пугать!

– Я не откажусь от своих показаний и буду вынужден написать докладную генералу.

– Ну, что ты за человек? – вновь взревел полковник. – Тебе плохо живется? Хочешь жить хуже?