Записки сиротки

Мне было очень хорошо у добрых людей, но я все-таки скучала без няни. Я так хотела ее видеть, что даже во сне бредила ею.

– Когда же я увижу няню? – спрашивала я то доктора, то его жену.

– Молись боженьке, Катя, и он поможет тебе увидеть ее! – говорили они.

Я помню, как-то вечером я особенно горячо помолилась: «Господи, – говорила я, – ты меня защитил и спас от злых людей, дал мне спокойную жизнь и добрых друзей. Помоги мне увидеть скорее няню!»

Я уснула с молитвою на губах. Проснулась я раньше обыкновенного. Слышу, кто-то заботливо укутывает меня одеяльцем, открываю глаза, вдруг… вижу няню, милую, дорогую няню…

– Няня! Нянечка! Это сон! Я сплю, да? – вскричала я, заливаясь слезами радости и покрывая поцелуями лицо и руки моей дорогой кормилицы.

– Катенька! Катенька! – повторяла няня, осыпая меня своими ласками.

– Откуда ты? Как сюда попала? – спрашивала я, удивляясь ее неожиданному появлению.

– Да вот мне написали, что ты здесь, я собралась и приехала. Слава тебе, господи, что отыскала тебя! Уж я все глаза выплакала, как ты пропала. Чего-чего не думала! Господи боже, горя-то сколько было!

– Ах, нянечка, как я счастлива, что ты со мною… Теперь мне так хорошо… Мы скоро уедем к дяде… Но знаешь, няня, доктора мне жаль оставить и тетю, его жену, и Лизочку, и Альфа. Все они такие добрые, славные…

– Ну, даст бог, не скоро уедем, а может быть, и вовсе не уедем, Катенька; попросим дядю оставить нас здесь, он, может быть, и согласится.

– Попросим, попросим, нянечка, – обрадовалась я.

Няня рассказала мне о деревне: как там все горевали обо мне, как плакали Марья, Ванюшка; даже дед Сысой и тот приходил из сторожки узнавать обо мне.

– Он и Лили твою принес, нашел под кустом, – добавила няня.

– А Мишка?

– Жив и здоров, и Смоляночка гуляет, а птенчики твои выросли и улетели.

– А бабушка Ирина?

– Ворчит по-прежнему! – засмеялась няня и снова стала целовать меня.

Глава двадцать третья

МОЕ ЖЕЛАНИЕ ИСПОЛНЯЕТСЯ

Я совсем поправилась, и мне позволено было встать. Однажды утром няня одела, причесала меня и посоветовала сходить к моим благодетелям – поблагодарить их за приют и заботы обо мне.

Я пошла в столовую, где все сидели за чайным столом.

– Катя встала, ура! – обрадовались все, а Альф и Лизочка запрыгали по комнате.

«Как они любят меня и как жаль мне будет их покинуть», – подумала я и от души поблагодарила добрых людей.

– О чем же ты плачешь, Катюша? – спросила заботливая Марья Александровна, жена доктора, видя на глазах моих слезы.

– Мне жаль оставлять вас и не хочется ехать к дяде! – прошептала я.

– Да и не надо ехать! – весело крикнул доктор.

– Как не надо? – удивилась я.

– Да потому, что я твой дядя, это твоя тетя, а вот и кузина Лиза, и мы никуда не отпустим тебя, потому что дали слово твоей маме заменить ее.

И все они по очереди целовали и обнимали меня. Я ничего не понимала из всего происходящего. Добрая Марья Александровна, видя мое смущение, пришла мне на помощь.

– Да, тебе некуда уезжать, дитя мое, – сказала она. – Ты не можешь помнить, что было с тобой после твоего падения с лошади, потому что ты потеряла сознание. Тебя из цирка свезли в больницу, а Яша побежал в полицию и просил публиковать в газете случай, происшедший с маленькой девочкой, увезенной издалека г. Ленчем и ищущей своих родных. Мы прочли газету и узнали из нее, что малютка Катя, дочь нашей дорогой покойной сестры, так близко от нас и…

– Так, значит, вы действительно моя тетя?

– Да, дитя мое, я твоя тетя, – подтвердила она, крепко целуя меня.

– Но как же я попала к вам? – недоумевала я.

– Тебя привезли из больницы в квартиру дяди и тети! Ты разве не помнишь? – сказал Альф.

Я действительно смутно припоминала какие-то сборы… как меня одели и понесли куда-то… потом большую карету, всю обложенную подушками, и чьи-то заботы и ласки.

Но все это было точно во сне и тогда я была уверена, что сплю и грежу.

И вот сон оказался действительностью.

– Яшу мы взяли к себе за его доброе сердечко и заботы о тебе, – сказала тетя. – Дядя решил оставить его у нас. Яша будет ходить в гимназию, чтобы стать образованным и умным мальчиком. Он еще порадует нас.

– Ах, дядя, тетя, Лизочка! Как я счастлива остаться с вами! – воскликнула я. – Няня, няня! Иди, иди же скорее… Ты знаешь…

– Знаю, Катенька, все знаю, – прервала меня няня, вытирая передником счастливые слезы.

– И за что мне все это? – невольно вырвалось у меня. – За что?

– За то, – тихо и торжественно произнесла тетя Маша, – за то, дитя мое, что ты маленькая сиротка, а господь милосердный любит сирот и охраняет их своей святой десницей.

ЧАСТЬ II

Глава первая

СПУСТЯ ДВА ГОДА

Прошло два года…

Стояла зима, морозная, ясная. Мы, дети, не выходили из нашего садика, где дворник Иван устроил нам чудесную горку.

После возвращения Яши из гимназии мы опрометью кидались туда и катались с горы до самого обеда.

Яша уже год, как ходил в гимназию. Он очень вырос и изменился. Наверное, ни Ленч, ни его прежние товарищи по цирку, ни капризная Марго не узнали бы в этом здоровом, краснощеком гимназистике с звонким голосом прежнего молчаливого и задумчивого Альфа.