Цветы в зеркале

– Да просто у меня это по глупости с языка сорвалось, а ты уже принимаешь это всерьез, шурин! – сказал Тан Ао и повернулся к Ло Луну: – То, что моя приемная дочь проникнута чувством такого почтения к вам, очень похвально, и я не хочу воспользоваться своею властью отца, чтобы принуждать ее ехать сейчас со мной. А уговаривать ее бесполезно, раз она так твердо решила.

Взяв бумагу и кисть, Тан Ао написал Ло Хун-цюй, как его найти в Линнани.

– Скажите, уважаемый отец, – обратилась к нему девушка, – не поедете ли вы отсюда через страну Усянь? Когда с дядей Се Чжун-чжаном случилось несчастье, семья его тоже бежала за море. Несколько лет назад дочь Чжун-чжана, Се Хэн-сян, проезжала здесь; подружившись с ней, мы стали назваными сестрами и дали такую клятву перед лицом небесных духов: «Та из нас, которой представится возможность вернуться на родину, обязательно возьмет с собой другую». В прошлом году торговец шелком привез мне письмо от Се Хэн-сян, из которого я узнала, что она переехала в страну Усянь. Я хочу написать ей ответ и очень прошу – захватите его с собой, если вам это будет по пути.

– Усянь как раз лежит на нашем пути, – сказал До Цзю гун. – Почтенный Линь будет там продавать свои товары, так что никакого труда не составит передать ваше письмо.

Ло Хун-цюй пошла писать ответ, а Тан Ао попросил Линь Чжи-яна принести из джонки два слитка серебра, чтобы оставить их Ло Луну на расходы.

Вскоре девушка вернулась с письмом. Взяв его, Тан Ао невольно вздохнул:

– Оказывается, и семья брата Чжун-чжана за морем. Если бы в свое время Цзин-е послушался старшего брата Сы-вэня?[193 - Сы-вэнь – речь идет о Вэй Сы-вэне.] и не последовал бы плану Чжун-чжана, то дом Тан давно уже был бы восстановлен, тогда Поднебесная не оставалась бы до сих пор под властью дома Чжоу. Да и нас бы всех не раскидало до свету. Видно, такова уже судьба, ничего не поделаешь!

Начали прощаться. Обменялись напутствиями, пожеланиями счастья, поплакали. Ло Хун-цюй проводила Тан Ао и его спутников за ворота, вернулась в храм и осталась там приносить жертвы душе матери да ухаживать за дедом.

Уже сгустились сумерки, и путники решили возвращаться по прежней дороге.

– Чтоб такая молодая, – сказал До Цзю гун, – не боялась трудностей и опасностей во имя мщения за гибель матери, чтоб была готова до конца быть почтительной внучкой, ухаживая за престарелым дедом, для этого нужно обладать настоящим чувством долга и совсем не думать о себе. Из этого видно, что преданность, почтение к родителям, сдержанность и чувство долга совсем не зависят от возраста. У этой девушки такая твердая воля, что, пожалуй, в этих горах скоро совсем исчезнут тигры.

– Когда я увидел, как тигр терзает этого мертвого зверя «верно», – сказал Линь Чжи-ян, – то вспомнил, как мне говорили, что если тигр или барс сожрут человека, значит, тому на роду написано попасть тигру в пасть, а если это судьбой не предназначено, то, даже столкнувшись нос к носу с хищником, он уцелеет. Как по-вашему, Цзю гун, правда это?

До Цзю гун покачал головой:

– Да разве тигр или барс посмеют съесть человека! Таких предопределений судьбы и быть не может. Когда-то я встретил одного почтенного старца, так вот он очень хорошо сказал по этому поводу: «Тигр и барс никогда не посмеют есть человека; больше того – они смертельно боятся людей; они едят только животных, а уж если случится, что съедят человека, значит, этот человек близок к животному, и когда он им встретится, то тигр или барс даже не знают, что это человек, принимают его за животное, поэтому и поедают его». Человек отличается от животного тем, что на макушке у него есть невидимое сияние, а у животного нет. И даже если у таких животных, как это «верно», и есть крохотное сияние, то это ведь крайне редкий случай. А вот у человека, если только он не потерял совесть, обязательно есть сияние на макушке, и хищник, увидев его, убегает подальше. Но если человек потерял совесть, совершил преступление или злое дело, то сияние исчезает, и тогда тигр или барс не видят между таким человеком и животным никакой разницы и сейчас же съедают его. Что же касается величины этого сияния, то она зависит от того, что преобладает в человеке: добро или зло. Если человек хороший и в нем нет зла, то, конечно, сияние у него достигает нескольких чжан, и не только тигры или барсы, но даже все злые духи и те, увидев его, убегают. Или вот, к примеру, этот «верно», он всем сердцем стремился вернуть к жизни мертвого товарища, сторожил его и оплакивал. Судя по его поведению, сердце его полно благородного чувства, несмотря на его звериное обличье, как говорится, «обличье зверя, а сердце человека». Так разве над головой у него нет сияния? Если даже он встретится с тигром, тот его не тронет. Увидев «обличье зверя с человечьим сердцем», тигр не посмеет на него напасть, а вот увидев «обличье человека с сердцем зверя», конечно, набросится на него. Люди, которые представляют себе, что тигры и барсы якобы губят людей, не понимают этого.

Тан Ао утвердительно кивнул головой:

– Ваши, Цзю гун, слова, поистине, могут обратить сердца людей к добру и предостеречь их от зла.

– У меня был родственник, – сказал Линь Чжи-ян, – очень хороший человек; он всегда постился и читал молитвы. Но как-то раз он пошел с приятелем на гору, чтобы принести там жертву, и его съел тигр. Разве может человек, совершающий столь добрые дела, не иметь сияния?

– Как не быть сиянию у такого человека, – сказал До Цзю гун. – Но, может быть, хотя он напоказ и молился и постился, все-таки, наверное, в его жизни были случаи, когда он не смог сдержать себя, просчитался, погубил кого-нибудь, или, восстав против воли родителей, забыл основы поведения, или, совратив чужую жену, погубил репутацию другого человека, – все это очень серьезные проступки; пусть даже раньше у него и было малюсенькое сияние, но если он совершил такого рода грех и весь погряз в нем, то после этого молиться и поститься это все равно что, как говорится, «чаркой воды тушить пожар», – где уж тут справиться! Вот, должно быть, почему, когда сияние исчезло, тигр сразу же сожрал вашего родственника. Ну, а если отвлечься от постов и молитв, не знаете ли вы за ним чего дурного?

– Вообще-то он был хороший человек, – сказал Линь Чжи-ян, – вот только перечил родителям, да, говорят, были у него кое-какие любовные делишки. Кроме этого ничего плохого за ним не числилось, он постился, творил добро.

– Говорят, что из всех зол разврат самое страшное, – сказал До Цзю гун, – а самое главное из всех достойных дел – это почитание родителей. Ваш родственник был непокорен родителям да еще имел любовные связи, погубил чужую репутацию, – ведь это же главное из всех зол, первое из всех преступлений. Пусть он постился и молился, а толк-то с этого какой!

– По-вашему, Цзю гун, получается, – сказал Линь Чжи-ян, – что если человек согрешил, то как бы он ни старался исправиться, все равно ничего не выйдет?

– Ну что вы говорите, почтенный Линь! – воскликнул До Цзю гун. – Ведь и добро, и зло бывают большим и малым; если добром можно идти против зла, заслугами искупить свою вину, то иногда добро уравнивает зло, а иногда зло намного перевешивает. Разве можно так обобщать, как это делаете вы! Если ваш родственник шел наперекор своим родным и совратил чужую жену, то вина его велика, а зло, причиненное им, огромно, – его нельзя простить. Неужели вы считаете, что ничтожное добро от его постов и молитв может сравняться с двумя его огромными преступлениями; но это ведь и значит «чаркой воды тушить пожар»! К тому же и пост, и чтение молитв – просто показная добродетель, а каково его сердце, этого мы ведь так и не знаем. Если на людях он поступал хорошо, чтобы прослыть достойным, а в сердце своем носил зло, то такое лицемерие только усугубляет его вину. Короче говоря, самое важное в человеке – это его душа; если же говорят, что все те, кто постится да молится, добрые люди, так это, пожалуй, не совсем верно!

За разговорами друзья незаметно для себя прошли большое расстояние и находились уже неподалеку от джонки, как вдруг из лесу вылетела большая птица. По виду она походила на человека; правда, у нее были кабаньи клыки и длинные перья, но во всем остальном она ничем не отличалась от людей. Только под ребрами росли два крыла. У этой птицы были две человеческие головы – одна мужская, другая женская. На лбу у нее была какая-то надпись; приглядевшись, можно было прочесть: «Непочтительная к родителям».

– Только что говорили о непочтительности, – заметил До Цзю гун, – и появилась «Непочтительная птица».

Услышав это, Линь Чжи-ян поспешно вскинул ружье и выстрелил. Раненая птица упала на землю, но попыталась еще взлететь. Тогда Линь Чжи-ян подбежал к ней и добил ее несколькими ударами.

Все трое принялись внимательно разглядывать птицу; оказалось, что не только на лбу у нее была надпись «Непочтительная к родителям», но и на клюве стояло «Плохая мать», на руке – «Безнравственный отец», на правом боку – «Любит мужчин», на левом – «Любит женщин».

– Хотя я когда-то и слышал, что у древних было предание о существовании такой птицы, – сказал Тан Ао, – но считал, что на самом деле этого не может быть. Теперь своими глазами увидел, что это действительно так; из этого видно, как огромны небо и земля, чего только на них нет! По-моему, это вот что значит: непочтительные к родителям люди, которые по своим поступкам приближаются к животным, после смерти не могут вновь возродиться в человеческом образе; порок в них сгущается, и они принимают облик таких вот птиц.

– Вы совершенно правильно рассудили, в соответствии с природой вещей, – сказал До Цзю гун. – Когда-то я уже видел такую птицу; однако хотя у нее и были две головы, но обе мужские, и не было надписи «Любит мужчин». В Поднебесной нет непочтительных к родителям женщин, поэтому у нее обе головы были мужскими. В других же местах головы у птиц разные, а иногда бывает и так, что обе головы женские. Я слышал, что эти птицы весьма разумные, они могут познавать Путь Истины и изменяться к лучшему, и пусть даже сначала у них есть надписи на теле, но, когда они исправляются, эти надписи исчезают. Более того, если и после исчезновения надписей птицы продолжают совершенствовать себя, то через несколько лет с них спадут и перья, тогда они превратятся в бессмертных.

– Да это совсем по пословице: «Мясник, отбрось свой тесак, чтобы не умерщвлять живые существа, и сразу станешь Буддой», – воскликнул Тан Ао. – Видно, Небо дозволяет всем живым тварям обратить свое сердце к добру!

В это время на дороге показались матросы с их джонки, пришедшие к ручью за водой.

Увидев мертвую птицу, они подошли поближе, чтобы рассмотреть ее; узнав же, что это за птица, они захлопали в ладоши и стали кричать:

– Ну, раз ты непочтительная, так уж не взыщи! Уж больно перья у тебя хорошие, возьмем с собой немножко на опахала, и то ладно!

И начали: один выдернул перо, другой два; с таким рвением принялись они за это дело, что повсюду даже пух полетел.

– Хотя на лбу у нее и написано «Непочтительная к родителям», но порочность заложена в ней от рождения, в этом она невиновна, – попробовал остановить матросов Тан Ао.

– А мы и хотим избавить ее от этой порочности, – ответили матросы, – вот освободится от нее и, может быть, сумеет стать хорошим человеком! Да и потом, смотрите, как у нее много этих перьев, видно, при жизни она была очень скупа, как говорится, «ни одним пером не поступалась», ну и мы тоже ни одним пером не поступимся, ничего ей не оставим!

Кончив ощипывать птицу, вся компания собиралась уже возвращаться на джонку, как вдруг откуда-то брызнула какая-то клейкая жидкость и чем-то неприятно запахло.

Все бросились бежать. Из лесу вылетела какая-то странная птица, походившая на мышь, длиной в пять чи, с красными лапами и большими крыльями. Подлетев к непочтительной птице, она схватила ее и взлетела со своей добычей высоко в небо. Линь Чжи-ян прицелился, но, когда он попробовал выстрелить, оказалось, что фитиль успел отсыреть от этой жидкости. Птица в мгновение ока скрылась из глаз.

– Мы часто бывали за морем, – сказали матросы, – но такой странной птицы еще не доводилось встречать. Вы, Цзю гун, всегда все знаете, но на этот раз и вас это, наверное, озадачило.

– Больше всего таких птиц за морем в стране Собакоголовых, – сказал До Цзю гун, – их называют «Птицы, плюющиеся клеем», потому что у них липкая слюна. Когда эта птица голодна, то она плюет на дерево, и садящиеся на него птицы прилипают к нему. Сегодня она, видимо, еще не ела, поэтому рот у нее был полон слюны. Теперь она насытится этой «Непочтительной птицей». Очевидно, все живые существа питают отвращение к порочности, не только люди выдергивают из нее перья, но звери и птицы пожирают ее мясо!

В это время они дошли до джонки.

Тан Ао спрятал письмо, данное ему Ло Хун-цюй, а Линь Чжи-ян показал жене и дочери найденную им огромную рисинку, которой они не могли надивиться. Тем временем подняли паруса, и джонка тронулась в путь. Через несколько дней они приехали в царство Благородных и причалили к берегу. Линь Чжи-ян сошел с джонки и отправился торговать. А Тан Ао, который слышал раньше о том, что в царстве Благородных все уступчивы и никогда не спорят, и представлял себе, что это должна быть страна, в которой царствует обрядность, договорился с До Цзю гуном вместе сойти на берег.

Пройдя несколько ли и не дойдя еще до городской стены, они увидели надпись на воротах: «Только добродетель драгоценна».

О том же, что произошло дальше, вы узнаете из следующей главы.

Глава 11

Учтивые манеры наблюдая,
они проходят царством Благородных.
Возвышенностью нравов восхищаясь,
заходят в дом сановников почетных.

Итак, прочитав надпись на городских воротах, Тан Ао и До Цзю гун вошли в город. Там они увидели толпы людей, продававших и покупавших различные товары. Их платье, головные уборы, их речь – все было таким же, как и в Поднебесной империи.

Убедившись, что язык этих людей ему понятен, Тан Ао спросил у какого-то почтенного старца, почему про жителей этой страны говорят, что они «уступчивы и никогда не спорят», но, к его удивлению, старик не смог ответить на этот вопрос. Тогда Тан Ао спросил, почему их страну называют царством Благородных, но и этого старик не знал. Этот же вопрос Тан Ао задал другим людям, но все они, так же как и старец, не могли ответить.

– По-моему, – сказал До Цзю гун, – и название этого царства, и молва о его жителях, что они «уступчивы и никогда не спорят», даны соседними царствами, поэтому сами они не знают этого. Только что по пути в город мы видели, что люди живут здесь согласно поучению «пашущим уступать борозду, пешеходам уступать дорогу», потому и говорят, что они никогда не спорят. Кроме того, все здешние жители поголовно – как богатые и знатные, так и бедные и простые – почтительны и вежливы в поведении и речах, так что действительно эта страна достойна названия царства Благородных.

– Хотя все это и так, но чтобы разузнать про них все подробности, надо исподволь, не торопясь, понаблюдать за ними, – сказал Тан Ао.