Труп выгоревших воспоминаний

Людовик появился в лаборатории, заставляя нас прервать развивающийся деловой разговор. У моего напарника отсутствовали базовые манеры этикета. Он редко стучал и спрашивал разрешения войти или присоединится к уже начавшемуся без него разговору. Ему казалось, будто все, что происходило до его появления, не имело весомости и значимости. Он мог спокойно прервать разговор, переводя его в другое, нужное лишь ему, русло. Сегодняшний день не стал для напарника исключением.

– Нашла глазки?

Марина кивнула и указала на молочные железы убитой. Людовик неотрывно смотрел на пришитые к молочным железам глаза. Он молчал пару минут.

– Оригинально. Такого я еще в своей практике не видел. – Заключил он, продолжая бегать своими зрачками по неровным швам и иголке, свисающей с правого соска жертвы.

– Девочка скончалась от пули.

– Уверена?

– А ты сомневаешься?

– Сомневаюсь. – Людовик скрестил руки на груди. – Мы сидели в кафе, когда произошел выстрел. Жертва отсутствовала минут двадцать. За это время убийца мог спокойно, без лишних звуков расчленить тело, и для отвлекающего маневра, создавая панику, выстрелить в девочку.

– Паника сработала. – Неохотно согласилась я. – Те немногие, кто находился в кафе, стали поспешно покидать заведения, боясь массового расстрела. После выстрела прошло минут пять от силы, когда Мария огородила единственный путь к отступлению. За пять минут провести полное расчленение тела, вырезать глазные яблоки и пришить их, раздевая жертву, одевая жертву, искусно засовывая ее части тела в неподобающие места, невозможно.

– Профессионал готов справиться с любой задачей, засевшей у него в голове и за три минуты. – Марина накрыла несчастную покрывалом.

– Куда выстрелил убийца? –Поинтересовалась я.

– Пуля прошла сквозь матку жертвы.

Мы переглянулись с напарником.

– Педофил?

– Возможно, он хотел лишить девочку невинности, сделав свое грязное дело в неприметной женской уборной, но у него ничего не вышло. Тогда он от досады направил дуло пистолета в маточные губы и выстрелил. Девочка умерла от болевого шока. – Людовик остановился, переводя дыхание.

– Ты, прежде чем ввалиться ко мне, поинтересовался у Франуа, сколько раз стреляли из пистолета? – Спросила Марина, останавливая нашу перепалку мозгового штурма.

Я хмыкнула, потупив взгляд. Мы с напарником могли долго разговаривать, предполагая разные варианты развития произошедшего преступления. Если мы входили во вкус, что бывало довольно часто, то остановить нас могло разве что чудо, очередное убийство или прерывание нашей перепалки Мариной.

– Француа медлил с ответом. Я не люблю стоять без дела, поэтому решил наведаться к вам. – Блеснул глазами напарник. Он повернулся ко мне. – Я отвезу тебя домой.

– Поеду на метро. – Отмахнулась от его предложения я.

– Ты поедешь со мной. Не хочешь к тебе домой, привезу к себе. Одну я тебя сегодня не отпущу. – Серьезным, не терпящим возражений тоном, произнес Людовик.

– Боишься, что попаду в неприятности, и меня опять похитят? – Брезгливо спросила я, морщась от перспективы провести остаток законно свободного вечера после трудового дня в компании несносного напарника.

– Ты притягиваешь неприятности как магнит, Яна. – Людовик посмотрел на лежащий в лаборатории труп. – Смотри, чем обернулось сегодняшние посиделки в кафе. Ты едешь со мной или ко мне. И это не обсуждается.

Я не удержавшись, оскалила свои зубы. Одно дело прерывать мой законный перерыв в кафе, натыкаясь на преступление, обвиняя меня в притягивание неприятностей; и совсем другое ставить меня перед фактом ненавязчивого приглашения на уютный вечер в компании напарника, не оставляя мне должного выбора.

– Ты не вправе диктовать мне свои условия касательно после окончания нашего рабочего времени! – Взвизгнула я.

– Я старше, опытнее и легко могу вывести тебя из себя. – Людовик явно потешался надо мной.

– Пижон. – Я сказала заветное слово, постоянно срывающееся с моего языка, на русском.

Людовик взял скальпель, провел по нему пальцем и вышел из лаборатории, громко закрыв за собой дверь.

– Ненавижу его. – Сообщила я Марине мое отношение к напарнику.

– Ты не просила Олега поменять себе напарника?

– Просила, но он уперся, своим не могу. Ссылаясь на неоспоримое решение отца и его неприкосновенность к делам своего сына.

– Резонное решение. – Марина убрала тело в холодильную камеру. – Раз вы прошли нелепую стадию отношений в кафе, то можно и пригубить бокал вина после нелегкого рабочего дня.

– Иногда мне кажется, что Людовик следит за мной. – Поделилась я с подругой. – В последний месяц я постоянно натыкаюсь на него во время перерывов.

– Он просто проявляет заботу со своей стороны. – Марина подошла к раковине и стала мыть руки. – Когда человек настойчиво присматривает за тобой, стоит дать ему заслуженного шанса.

– Шанса на что?

– Для начала на дружбу. – Марина выключила воду, протерев руки полотенцем. – Вы с первого дня знакомства излучаете один негатив друг к другу. Стоит кому то из вас бросить непристойное слово в адрес другого, как вы начинаете свою словесную перепалку. Яна, Людовик спасал тебя два раза. Постоянно срывался и оказывался на месте первым, не дожидаясь официального решения Олега.

Я молча слушала повествование Марины. В ее словах была доля истины. Людовик, при каждом моем похищении, не заставлял себя долго ждать. Он оказывался на месте после часа или двух часов моего заточения. Иногда мне казалось, будто он следит за мной. Жучка на своей одежде или в телефоне я не обнаружила, но, наверное, есть и другие неизвестные мне методы слежки.

– Ладно. – Я хмыкнула, не веря своим словам. – Твоя взяла. Похоже, пришло время пригласить Людовика к себе в гости.

– Постарайтесь отлично повеселиться. – Марина улыбнулась. – Не разговаривая о работе.

– Еще чего. – Я подмигнула Марине.

Я чувствовала затылком, идя к двери, как подруга сверлит меня взглядом и непроизвольно качает головой. Я спокойно вышла из лаборатории.

Сенсации не излагаются правдой. Большинство новостей, появляющихся в социальных сетях – выдумки, непроверенные факты или вообще не существующие новости, имеющие свойство вводить в заблуждение доверчивых читателей.

На первом курсе мы собирали утренние газеты, обязательно датированные свежей датой и штурмовали новостную колонку, отсеивая ненужное и обращая внимание на более или менее достоверное. Новость, звучащая не только на первых полосах бумаги, размножающиеся безумно ничтожным тиражом, по обыкновению заканчивающиеся к вечеру того же дня, обычно липовая. К ней стоит прислушаться лишь в том случае, когда новость начинает греметь из динамиков телевизора, да и то только тогда, когда выпуск срочных новостей прерывает транслируемый фильм или сериал, заставляя пожилых бабушек ворчать перед несправедливостью остановки интересного места в мыльной мелодраме. Остальные же новости так, мелкая сошка в пчелином рое вечно голодных ос.

Из лаборатории Марины, я направилась прямиком в кабинет Олега. Он созывал нас на совещание два раза в день. Когда я вошла в кабинет, Людовик, Поул и Карисса уже сидели за своими местами. Я поспешила примоститься на свободное место и стала ждать что же сообщит нам Олег сегодня.

– Многие известные журналисты, – начал он сегодняшнюю тираду словесного потока, – знакомые с моим отцом, мечтают перехватить взятое нами дело о зверски убитой девушке.

– Число конкурентов? – Скучающе поинтересовался Людовик.

– Трое. – Олег стал их перечислять, загибая пальцы на руке, но не называя ни имена сами журналистов, ни агенства где они работают. – Один не слишком знаменитый, так мелкая сошка, задолжавшая пару тройку тысяч долларов на раскрутку своего дела; один довольно влиятельный тип, чуть ли не метящийся в близкое окружение моего отца и довольно ненавистная особа, в недалеком прошлом опровергнутая моим отцом.

– Тройка придурков, старающаяся озолотиться благодаря Варновски – старшего?! – Людовик хмыкнул, постукивая ручкой по столу.

– Скорее прославиться. – Не удержавшись, поправила напарника я.

Олег смирил меня презрительным взглядом. Он редко встревал в наши перепалки. Зачастую все присутствующие смотрели на нас, ожидая почетного победителя непроизвольных дебатов. Сегодня Олег находился не в духе, и я поспешила прикусить язык, пока очередной выпад в сторону Людовика не сорвался с моих уст нескончаемым потоком.

– Мы не можем упустить это дело из–под наших рук. – Продолжил Олег, сверля меня останавливающим взглядом своих серых глаз. – С этого дня Яна, Людовик будет твоим личным телохранителем. Он станет встречать тебя утром, провожая не только на работу, но и забирать с работы, отвозя тебя домой.