Полное собрание сочинений. Том 3. Произведения 1852–1856 гг. Святочная ночь

«Что, мы за городомъ?» – спросилъ онъ у кучера.

«Никакъ н?тъ, евто Патрiарши пруды, коли изволите знать, что подл? Козихи». —>

Н. Н. и веселый Генералъ стояли у подъ?зда. Посл?днiй изо вс?хъ силъ то билъ ногою въ шатавшуюся и трещавшую отъ его ударовъ дверь домика, то подергивалъ за заржав?лую изогнутую проволоку, вис?вшую у притолки, покрикивая при этомъ довольно громко: «Ей, Чавалы! Отпханьте, Чавалы!» Наконецъ послышался шорохъ – звукъ нетвердыхъ, осторожныхъ шаговъ въ туфляхъ, блеснулъ св?тъ въ ставняхъ, и дверь отворилась. На порог? показалась сгорбленная старуха въ накинутомъ на б?лую рубаху лисьемъ салоп? и съ сальной оплывшей св?чей въ сморщенныхъ рукахъ. По первому взгляду на ея сморщенныя р?зкiя энергическiя черты, на черные блестящiе глаза и ярко пос?д?вшiе черные какъ смоль волоса, торчавшiе изъ-подъ платка, и темно-кирпичнаго цв?та т?ло,[148 - В подлиннике: т?ло цв?та] ее безошибочно можно было принять за Цыганку. Она поднесла св?чку на уровень лицъ Н. Н. и Генерала и тотчасъ, какъ зам?тно было, съ радостью узнала ихъ.

«Ахъ, Батюшки, Господи! Мих[аилъ] Ник[олаевичъ], отецъ мой, – заговорила она р?зкимъ голосомъ и съ какимъ-то особеннымъ, однимъ Цыганамъ свойственнымъ выговоромъ. – Вотъ радость-то! Солнце ты наше красное. Ай, и ты, М. М., давно не жаловалъ, то-то д?вки наши рады будутъ! Просимъ покорно, пляску сд?лаемъ!»

«Дома ли ваши?»

«Вс?, вс? дома, сейчасъ приб?гутъ, золотой ты мой. Заходите, заходите». —

«Entrons,[149 - [Войдем,]] – сказалъ Н. Н. и вс? 4 вошли, не снимая шляпъ и шинелей[150 - В подлиннике: шинель,], въ низкую нечистую комнату, убранную, кром? опрятности [?] такъ, какъ обыкновенно убираются м?щанскiя комнаты, т. е. съ небольшими зеркалами въ красныхъ рамахъ, съ оборваннымъ диваномъ съ деревянной спинкой, сальными, подъ красное дерево стульями и столами. —

Молодость легко увлекается и способна увлекаться даже дурнымъ, если увлеченiе это происходитъ подъ влiянiемъ людей уважаемыхъ. Al[exandre] забылъ уже свои мечты и смотр?лъ на всю эту странную обстановку съ любопытствомъ челов?ка, сл?дящаго за химическими опытами. Онъ наблюдалъ то, что было, и съ нетерп?нiемъ ожидалъ того, что выйдетъ изъ всего этаго; а по его мн?нiю должно было выйдти что-нибудь очень хорошее. —

На диван? спалъ молодой Цыганъ съ длинными черными курчавыми волосами, косыми, немного страшными, глазами и огромными б?лыми зубами. Онъ въ одну минуту вскочилъ, од?лся, сказалъ н?сколько словъ съ старухой на звучномъ Цыганскомъ язык? и сталъ улыбаясь кланяться гостямъ. —

«Кто у васъ теперь дирижёромъ? – спрашивалъ Н. Н.: – давно ужъ я зд?сь не былъ».

«Иванъ Матв?ичь», – отв?чалъ Цыганъ.

«Ванька?»

«Такъ точно-съ».

«А зап?ваетъ кто?»

«И Таня зап?ваетъ, и Марья Васильевна».

«Маша, которая у Б. жила <Брянцова>? эта хорошенькая? разв? она опять у васъ?»

«Такъ точно-съ, – отв?чалъ улыбаясь Цыганъ. – Она приходитъ на пляску иногда».

«Такъ ты сходи за ней, да шампанскаго принеси». —

Цыганъ получилъ деньги и поб?жалъ. Старикъ Генералъ, какъ сл?дуетъ старому Цыганёру, с?лъ верхомъ на стулъ[151 - В подлиннике: стуломъ] и вступилъ въ разговоръ съ старухой о вс?хъ старыхъ бывшихъ въ Табор? Цы[ган]ахъ и Цы[ганк]ахъ. Онъ зналъ все родство каждой и каждаго. Гвардеецъ толковалъ о томъ, что въ Москв? н?тъ женщинъ, что прiятнаго у Цыганъ ничего быть не можетъ уже только потому, что обстановка ихъ такъ грязна, что внушаетъ отвращенiе всякому порядочному челов?ку. Хоть бы позвать ихъ къ себ?, – то другое д?ло. Н. Н. говорилъ ему, что, напротивъ, Цыгане дома только и хороши, что надобно ихъ понимать и т. д. Alexandre прислушивался къ разговорамъ и хотя молчалъ, въ душ? былъ на сторон? Н. Н., находилъ такъ много оригинальнаго въ этой обстановк?, что понималъ, что тутъ должно быть что-нибудь особенное, прiятное. Отъ времени до времени отворялась дверь въ с?ни, въ которую врывался холодный воздухъ, и попарно входили Цыгане, составлявшие хоръ. Мужчины были од?ты въ голубые, плотно стягивающiе ихъ стройныя талiи казакины, шаровары въ сапоги, и вс? съ длинными курчавыми волосами; женщины въ лисьихъ, крытыхъ атласомъ салопахъ, съ яркими шелковыми платками на головахъ и довольно красивыхъ и дорогихъ, хотя и не модныхъ платьяхъ. Цыганъ принесъ Шампанское, сказалъ, что Маша сейчасъ будетъ, и предлагалъ начать пляску безъ нея. Онъ что-то сказалъ дирижеру, небольшому, тонкому, красивому малому въ казакин? съ галунами, который, поставивъ ногу на окно, настраивалъ гитару. Тотъ съ сердцемъ отв?чалъ что-то; н?которыя старухи присоединились къ разговору, который постепенно становился громче и, наконецъ, превратился въ общiй крикъ; старухи съ разгор?вшимися глазами размахивали руками, кричали самымъ пронзительнымъ голосомъ, Цыгане и н?которыя бабы не отставали отъ другихъ. Въ ихъ непонятномъ для гостей разговор? слышалось только часто повторяемое слово: Мака, Мака. Молоденькая, очень хорошенькая д?вушка Стешка, которую Дирижеръ рекомендовалъ, какъ новую зап?валу, сид?ла потупя глаза и одна не вступала въ разговоръ. Генералъ понялъ въ чемъ было д?ло. Цыганъ, который ходилъ за Шампанскимъ, обманывалъ, что Мака, т. е. Маша, придетъ, и они хот?ли, чтобы зап?вала Стешка. Вопросъ былъ въ томъ, что Стешк? надо было или н?тъ дать 1 1/2 пая.

«Ей Чавалы! – кричалъ онъ, – послушайте, послушайте», – но никто не обращалъ на него ни мал?йшаго вниманiя. Наконецъ кое-какъ онъ усп?лъ добиться того, что его выслушали.

«Мака не придетъ? – сказалъ онъ, – такъ вы такъ и скажите». —

«Пов?рьте моей чести, – сказалъ дирижеръ: – С[тешка] споетъ не хуже ея; а ужъ какъ поетъ «Ночку», такъ противъ нея н?тъ другой Цыганки, вся манера Танюши, в?дь изволите вс?хъ нашихъ знать, – прибавилъ онъ, зная, что этимъ льститъ ему. – Извольте ее послушать».

Цыганки, въ н?сколько голосовъ обратясь къ Г[енералу], говорили то же самое.

«Ну ладно, ладно, габаньте».

«Какую прикажете?» – сказалъ д[ирижеръ], становясь съ гитарой въ рукахъ передъ полукругомъ ус?вшихся Цыганъ.

«По порядку, разумеется, «Слышишь».

Цыганъ подкинулъ ногой гитару, взялъ аккордъ, и хоръ дружно и плавно затянулъ «В?дь ли да какъ ты слы-ы-шишь....»

«Стой, стой! – закричалъ Генералъ: – еще не все въ порядк?, – выпьемте».

Г[оспо]да вс? выпили по стакану гадкаго теплаго шампанскаго. Генералъ подошелъ къ Цыганамъ, в?л?лъ встать одной изъ нихъ, бывшей хорошенькой еще во время его молодости, Любаш?, с?лъ на ея м?сто и посадилъ къ себ? на кол?ни. Хоръ снова затянулъ «Слышишь». Сначала плавно, потомъ жив?е и жив?е и наконецъ такъ, какъ поютъ Ц[ыгане] свои п?сни, т. е. съ необыкновенной энергiей и неподражаемымъ искуствомъ. Хоръ замолкъ вдругъ неожиданно. Снова первоначальной акордъ, и тотъ же мотивъ повторяется н?жнымъ сладкимъ звучнымъ голоскомъ съ необыкновенно оригинальными украшенiями и интонацiями, и голосокъ точно также становится все сильн?е и энергичн?е и, наконецъ, передаетъ свой мотивъ совершенно незам?тно въ дружно подхватывающiй хоръ. —

Было время, когда на Руси ни одной музыки не любили больше Цыганской; когда Цыгане п?ли русскiя стар[инныя] хорошiя п?сни: «Не одна», «Слышишь», «Молодость», «Прости» и т. д. и когда любить слушать Цыганъ и предпочитать ихъ Итальянцамъ не казалось страннымъ. Теперь Цыгане для публики, которая сбирается въ пасаж?, поютъ водевильные куплеты, «Дв? д?вицы», «Ваньку и Таньку» и т. д. Любить Ц[ыганскую] музыку, можетъ быть, даже называть ихъ п?нiе музыкой покажется см?шнымъ. А жалко, что эта музыка такъ упала. Ц[ыганская] м[узыка] была у насъ въ Россiи единственнымъ переходомъ отъ музыки народной къ музык? ученой. Отчего въ Италiи каждый Лазарони понимаетъ арiю Доницети и Россини и наслаждается ею, а у насъ въ «Оскольдовой М[огил?]» и «Жизни за Царя» купецъ, м?щанинъ и т. п. любуются только Декорацiями? Я не говорю уже о ит[альянской] м[узык?], которой не сочуствуетъ и 1/100 Русскихъ абонеровъ, а выбралъ такъ называемыя народныя оперы. Тогда какъ каждый Русской будетъ сочувствовать ц[ыганской] п[?сн?], потому что корень ея народный. Но мн? скажутъ, что это музыка неправильная. Никто не обязанъ мн? в?рить; но я скажу то, что самъ испыталъ, и т?, которые любятъ ц[ыганскую] м[узыку], пов?рятъ мн?, а т?, которые захотятъ испытать, тоже уб?дятся. Было время, когда я любилъ вм?ст? и Ц[ыганскую] и Н[?мецкую] м[узыку] и занимался ими. Одинъ очень хорошiй музыкантъ, мой прiятель, Н?мецъ по музыкальному направленiю и по происхожденiю, спорилъ всегда со мной, что въ Ц[ыганскомъ] хор? есть непростительныя музыкальныя неправильности и хот?лъ (онъ находилъ, какъ и вс?, соло превосходными)[152 - Скобки редактора.] доказать мн? это. Я писалъ порядочно, онъ очень хорошо. Мы заставили проп?ть одну п?сню разъ 10 и записывали оба каждый голосъ. Когда мы сличили об? партитуры, д?йствительно, мы нашли ходы квинтами; но я все не сдавался и отв?чалъ, что мы могли записать правильно самые звуки, но не могли уловить настоящаго темпа, и что ходъ квинтами, на который онъ мн? указывалъ, былъ ничто иное, какъ подражанiе въ квинт?, что-то въ род? фуги, очень удачно проведенной. Мы еще разъ стали писать, и Р. совершенно уб?дился въ томъ, что я говорилъ. Надо зам?тить, что всякiй разъ, какъ <мы писали> выходило новое, движенiе гармонiи было тоже, но иногда акордъ быль полн?е, иногда вм?сто одной ноты было повторенiе предъидущаго мотива – подражанiе. Заставить-же п?ть отд?льно каждаго свою партiю было невозможно, они вс? п?ли первый голосъ. Когда-же начинался хоръ, каждый импровизировалъ. —

Да извинятъ меня читатели, которые не интересуются Цыганами [за] это отступленiе; я чувствовалъ, что оно неум?стно; но любовь къ этой оригинальной, но народной музык?, всегда доставлявшей мн? столько наслажденiя, преодол?ла. —

Во время перваго куплета Генералъ слушалъ внимательно, иногда улыбался и жмурилъ глаза, иногда хмурился и неодобрительно качалъ головой, потомъ пересталъ слушать и занялся разговоромъ съ Любашей, которая то показывая свои б?лые, какъ перлы, зубы, улыбаясь, отв?чала ему, то подтягивала хору своимъ громкимъ альтомъ, строго поглядывая направо и нал?во на Цыганокъ и д?лая имъ разные жесты руками, Гвардеецъ подс?лъ къ хорошенькой Стеш? и, обращаясь къ Н. Н., безпрестанно говоритъ: Charmant, dеlicieux![153 - [Прекрасно, очаровательно!]] или подтягиваетъ ей не совс?мъ удачно, что, какъ зам?тно, заставляетъ перешептываться Цыганокъ и не нравится имъ, одна даже трогаетъ его за руку и говоритъ: позвольте, баринъ. Н. Н. съ ногами залезъ на диванчи[къ], объ чемъ то шепчется съ хорошенькой плясуньей Малашкой. Al[exandre], разстегнувъ жилетъ, стоитъ передъ хоромъ и, какъ видно, съ наслажденiемъ слушаетъ. Онъ зам?чаетъ тоже, что молоденькiя Цыганки посматриваютъ на него и, улыбаясь, перешептываются, и онъ знаетъ, что он? не см?ются, а любуются имъ, онъ чувствуешь, что онъ очень хорошенькiй мальчикъ. Но вдругъ генералъ поднимается и говоришь Н. Н.: Non, cela ne va pas sans Машка, ce choeur ne vaut rien, n’est ce pas?[154 - [Нет, без Машки дело не идет, хор ничего не стоит, не правда ли?]] Н. Н., который съ самаго бала казался какимъ то соннымъ, апатичнымъ, соглашается съ нимъ. Г. даетъ деньги Б?дняжке [?] и не приказываетъ величать.

«Partons».[155 - [Едем.]] Н. Н., з?вая, отв?чаетъ: «partons». Гв[ардеецъ] только споритъ; но на него не обращаютъ вниманiя. Над?ваютъ шубы и выходятъ.

«Я не могу спать теперь, – говорить Генералъ, приглашая Н. садиться въ его карету. – Allons au b.».[156 - [Поедем в б.]]

«Ich mache alles mit,[157 - [Я во всем приму участие,]] – говорить Н. Н., и снова дв? кареты и сани катятся вдоль молчаливыхъ темныхъ улицъ. Alexandre въ карет? только почуствовалъ, что голова у него очень кружилась, онъ прислонился затылкомъ къ мягкой ст?нк? кареты, старался привести въ порядокъ свои запутанныя мысли и не слушалъ Г[енерала], который говорилъ ему самымъ спокойнымъ, трезвымъ голосомъ: Si ma femme savait que je bamboche avec vous?......[158 - [Если бы моя жена знала, что я бездельничаю с вами?....... ]]

Карета остановилась. Al[exandre], Г[енералъ], Н. Н. и Г[вардеецъ] вошли по довольно опрятной, осв?щенной л?стниц? въ чистую прихожую, въ которой лакей снялъ съ нихъ шинели, и оттуда въ ярко осв?щенную, какъ-то странно, но съ претензiею на роскошь убранную комнату. Въ комнат? играла музыка, были какiе то мущины, танцовавшiе съ дамами. Другiя дамы въ открытыхъ платьяхъ сид?ли около ст?нъ. – Наши знакомые прошли въ другую комнату. Н?сколько дамъ прошли за ними. Подали опять Шампанское. – Al. удивлялся сначала странному обращенiю его товарищей съ этими дамами, еще бол?е странному языку, похожему на Н[?мецкiй], которымъ говорили эти дамы между собой. – Alexandre выпилъ еще н?сколько бокаловъ вина. Н. Н., сид?вшiй на диван? рядомъ съ одной изъ этихъ женщинъ, подозвалъ его къ себ?. – Al[exandre] подошелъ къ нимъ и былъ пораженъ не столько красотой этой женщины (она была необыкновенно хороша), сколько необыкновеннымъ сходствомъ ея съ Графиней. Т?же глаза, таже улыбка, только выраженiе ея было неровное, то слишкомъ робкое, то слишкомъ дерзкое. Al[exandre] очутился подл? нея и говорилъ съ ней. Онъ смутно помнилъ, въ чемъ состоялъ его разговоръ; но помнилъ, что Исторiя Дамы Камелiй проходила со всею своею поэтической прелестью въ его раздраженномъ воображенiи, онъ помнилъ, что Н. Н. называлъ ее D[ame] aux C[amеlias],[159 - [Дама с камелиями,]] говорилъ, что онъ не видалъ лучше женщины, ежели бы только не руки, что сама D[ame] aux C[amеlias] молчала, изр?дка улыбалась и улыбалась такъ, что Al[exandre]у досадно было вид?ть эту улыбку; но винные пары слишкомъ сильно ударили въ его молодую, непривычную голову.

Онъ помнилъ еще, что Н. Н. что-то сказалъ ей на ухо и всл?дъ за этимъ отошелъ къ другой групп?, образовавшейся около Генерала и Гвардейца, что женщина эта взяла его за руку, и они пошли куда-то. —

Черезъ часъ у подъ?зда этаго же дома вс? 4 товарища разъ?хались. Al[exandre], не отв?чая на Adieu[160 - [До свиданья]] Н. Н., с?лъ въ свою карету и заплакалъ, какъ дитя. Онъ вспомнилъ чувство невинной любви, которое наполняло его грудь волненiемъ и неясными желанiями, и понялъ, что время этой любви невозвратимо прошло для него. – Онъ плакалъ отъ стыда и раскаянiя. И чему радовался Генералъ, довозившiй домой Н. Н., когда онъ шутя говорилъ: «Le jeune [?] a perdu son pucelage?[161 - [Мальчуган потерял свою невинность?]] Да, я ужасно люблю сводить хорошенькихъ.»

Кто виноватъ? Неужели Al[exandre], что онъ поддался влiянiю людей, которыхъ онъ любилъ, и чувству природы? Конечно, онъ виноватъ; но кто броситъ въ него первый камень? Виноватъ ли и Н. Н. и Генералъ? Эти люди, назначенiе которыхъ д?лать зло, которые полезны, какъ искусители, придающiе больше ц?ны добру? Но виноваты вы, которые терпите ихъ; не только терпите, но избираете своими руководителями. —

За что? Кто виноватъ?

А жалко, что такiя прекрасныя существа, такъ хорошо рожденные одинъ для другаго и понявшiе это, погибли <для> любви. Они еще увидятъ другое, можетъ быть и полюбятъ; но какая же это будетъ любовь? Лучше имъ в?къ раскаиваться, ч?мъ заглушить въ себ? это воспоминанiе и преступной любовью зам?нить ту, которую они вкусили хоть на одно мгновенiе.

* ПЛАНЫ «СВЯТОЧНОЙ НОЧИ».

Святочная ночь.

I. <К. Корнаковъ. Встр?ча.> II. Два ребенка. III. Балъ. IV. Увлеченiе. V. Невинность. VI. Любовь. VII. Она могла бы быть счастлива. VIII. <Сережа знакомится со вс?ми уважаемымъ господиномъ. IX. Ему весело. X. Кто виноватъ? XI....>

Святочная ночь.

I.

II. Два ребенка.

III. Балъ. —

IV. Увлеченiе.

V. Невинность.