Полное собрание сочинений. Том 20. Варианты к «Анне Карениной»

– Здраствуйте, княгиня, – говоритъ слабый голосъ изъ за спины гостьи. Это хозяинъ вышелъ из кабинета. – Какъ вамъ понравилась опера – Травiата, кажется? Ахъ, н?тъ, Донъ Жуанъ.

– Вы меня испугали. Какъ можно такъ подкрадываться. Здраствуйте.

Она ставитъ чашку, чтобъ подать ему тонкую съ розовыми пальчиками руку.

– Не говорите, пожалуйста, про оперу, вы ее не понимаете.

Хозяинъ здоровывается съ гостями и садится въ дальнемъ отъ жены углу стола. Разговоръ не умолкаетъ. Говорятъ [о] Ставрович? и его жен? и, разум?ется, говорятъ зло, иначе и не могло бы это быть предметомъ веселаго и умнаго разговора.

– Кто то сказалъ, – говоритъ[69 - Зачеркнуто: дипломатъ] адъютантъ, – что народъ им?етъ всегда то правительство, которое онъ заслуживаетъ; мн? кажется, и женщины всегда им?ютъ того мужа, котораго он? заслуживаютъ. Нашъ общiй другъ Михаилъ Михайловичъ Ставровичъ есть мужъ, котораго заслуживаетъ его красавица жена.

– О! Какая теорiя! Отчего же не мужъ им?етъ жену, какую…

– Я не говорю. Но госпожа Ставровичъ слишкомъ хороша, чтобъ у нее былъ мужъ, способный любить…

– Да и съ слабымъ здоровьемъ.

– Я однаго не понимаю, – въ сторону сказала одна дама, – отчего М-me Ставровичъ везд? принимаютъ. У ней ничего н?тъ – ни имени, ни tenue,[70 - [манеры держать себя,]] за которое бы можно было прощать.

– Да ей есть что прощать. Или будетъ.

– Но прежде ч?мъ р?шать вопросъ о прощенiи обществу, принято, чтобъ прощалъ или не прощалъ мужъ, а онъ, кажется, и не видитъ, чтобы было что нибудь ? pardonner.[71 - [прощать.]]

– Ее принимаютъ оттого, что она соль нашего пр?снаго общества.

– Она дурно кончитъ, и мн? просто жаль ее.

– Она дурно кончила – сд?лалась такая обыкновенная фраза.

– Но мил?е всего онъ. Эта тишина, кротость, эта наивность. Эта ласковость къ друзьямъ его жены.

– Милая Софи. – Одна дама показала на д?вушку, у которой уши не были зав?шаны золотомъ.

– Эта ласковость къ друзьямъ его жены, – повторила дама, – онъ долженъ быть очень добръ. Но если бъ мужъ и вы вс?, господа, не говорили мн?, что онъ д?льный челов?къ (д?льный это какое то кабалистическое слово у мужчинъ), я бы просто сказала, что онъ глупъ.

– Здраствуйте, Леонидъ Дмитричъ, – сказала хозяйка, кивая изъ за самовара, и посп?шила прибавить громко подчеркнуто: – а что, ваша сестра М-me Ставровичъ будетъ?

Разговоръ о Ставровичъ затихъ при ея брат?.

– Откуда вы, Леонидъ Дмитричъ? в?рно, изъ[72 - Зачеркнуто: Французскаго театра] буффъ?

– Вы знаете, что это неприлично, но чтоже д?лать, опера мн? скучно, а это весело. И я досиживаю до конца. Нынче…

– Пожалуйста, не разсказывайте…

Но хозяйка не могла не улыбнуться, подчиняясь улыбк? искренней, веселой открытаго, красиваго съ кра т. г. и б. в. з.[73 - Так в подлиннике. Расшифровать значение этих букв не удалось.] лица Леонида Дмитрича.

– Я знаю, что это дурной вкусъ. Что д?лать…

И Леонидъ Дмитричъ, прямо нося свою широкую грудь въ морскомъ мундир?, подошелъ къ хозяину и ус?лся съ нимъ, тотчасъ же вступивъ въ новый разговоръ.

– А ваша жена? – спросила хозяйка.

– Все по старому, что то тамъ въ д?тской, въ классной, какiя то важные хлопоты.

Немного погодя вошли и Ставровичи,[74 - Зачеркнуто: Ан[на]] Татьяна Серг?евна въ желтомъ съ чернымъ кружевомъ плать?, въ в?нк? и обнаженная больше вс?хъ.

Было вм?ст? что то вызывающее, дерзкое въ ея одежд? и быстрой походк? и что то простое и смирное въ ея красивомъ румяномъ лиц? съ большими черными глазами и такими же губами и такой же улыбкой, какъ у брата.[75 - На полях против этого абзаца написано: Заст?нчива. Скромна.]

– Наконецъ и вы, – сказала хозяйка, – гд? вы были?

– Мы за?хали домой, мн? надо было написать записку[76 - Зачеркнуто: <Кура[кину]> <Корсаку> <Неволи[ну?]> Волы[нскому?] или Вольс[кому?]] Балашеву. Онъ будетъ у васъ.

«Этаго недоставало», подумала хозяйка.[77 - Зач.: – Не знаю, – сказала она.]

– Михаилъ Михайловичъ, хотите чаю?

Лицо Михаила Михайловича, б?лое, бритое, пухлое и сморщенное, морщилось въ улыбку, которая была бы притворна, еслибъ она не была такъ добродушна, и началъ мямлить что то, чего не поняла хозяйка, и на всякiй случай подала ему чаю. Онъ акуратно разложилъ салфеточку и, оправивъ свой б?лый галстукъ и снявъ одну перчатку, сталъ всхлипывая отхлебывать.[78 - Рядом на полях написано: <Что то противное и слабое>] Чай былъ горячъ, и онъ поднялъ голову и собрался говорить. Говорили объ Офенбах?, что все таки есть прекрасные мотивы. Михаилъ Михайловичъ долго собирался сказать свое слово, пропуская время, и наконецъ сказалъ, что Офенбахъ, по его мн?нiю относится къ музык?, какъ M-r Jabot относится къ живописи, но онъ сказалъ это такъ не во время, что никто не слыхалъ его. Онъ замолкъ, сморщившись въ добрую улыбку, и опять сталъ пить чай.

Жена его между т?мъ, облокотившись обнаженной рукой на бархатъ кресла и согнувшись такъ, что плечо ее вышло изъ платья, говорила съ дипломатомъ громко, свободно, весело о такихъ вещахъ, о которыхъ никому бы не пришло въ голову говорить въ гостиной.[79 - Ниже поперек текста написано: Разговоръ искреннiй, шуточный, насм?шливый и блестящiй, умный. Рядом на полях пометка: <Нечаянно повстр?чались [?], и вс? ужаснулись, какъ пропустили.>]

– Зд?сь говорили, – сказалъ дипломатъ, – что всякая жена им?етъ мужа, котораго заслуживаетъ. Думаете вы это?

– Что это значитъ, – сказала она, – мужа, котораго заслужива?тъ? Что же можно заслуживать въ д?вушкахъ? Мы вс? одинакiя, вс? хотимъ выдти замужъ и боимся сказать это, вс? влюбляемся въ перваго мущину, который попадется, и вс? видимъ, что за него нельзя выйти.

– И разъ ошибившись, думаемъ, что надо выдти не зa того, въ кого влюбились, – подсказалъ дилломатъ.

– Вотъ именно.

Она засм?ялась громко и весело, перегнувшись къ столу, и, снявъ перчат[ки], взяла чашку.

– Ну а потомъ?

– Потомъ? потомъ, – сказала она задумчиво. Онъ смотр?лъ улыбаясь, и н?сколько глазъ обратилось на нее. – Потомъ я вамъ разскажу, черезъ 10 л?тъ.

– Пожалуйста, не забудьте.

– Н?тъ, не забуду, вотъ вамъ слово, – и она съ своей не принятой свободой подала ему руку и[80 - Зачеркнуто: вставъ] тотчасъ же[81 - Зач.: отошла къ другому столу и с?ла за альбомы.] обратилась къ Генералу. – Когда же вы прi?дете къ намъ об?дать? – И,[82 - Зач.: оттянувъ] нагнувъ голову, она взяла въ зубы ожерелье чернаго жемчуга и стала водить имъ, глядя изъ подлобья.

Въ 12-мъ часу взошелъ Балашевъ. Его невысокая коренастая фигурка всегда обращала на себя вниманiе, хот?лъ или не хот?лъ онъ этаго. Онъ, поздоровавшись съ хозяйкой, не скрываясь искалъ глазами и, найдя, поговоривъ что нужно было, подошелъ къ ней. Она передъ этимъ встала, выпустивъ ожерелье изъ губъ, и прошла къ столу въ угл?, гд? были альбомы. Когда онъ сталъ рядомъ, они были почти однаго роста. Она тонкая и н?жная, онъ черный и грубый. По странному семейному преданiю вс? Балашевы носили серебряную кучерскую cерьгу въ л?вомъ ух? и вс? были пл?шивы. И Иванъ Балашевъ, несмотря на 25 л?тъ, былъ уже пл?шивъ, но на затылк? курчавились черные волосы, и борода, хотя св?же выбритая, син?ла по щекамъ и подбородку. Съ совершенной свободой св?тскаго челов?ка онъ подошелъ къ ней, с?лъ, облокотившись надъ альбом[ами], и сталъ говорить, не спуская глазъ съ ея разгор?вшагося лица. Хозяйка была слишкомъ св?тская женщина, чтобъ не скрыть неприличности ихъ уединеннаго разговора. Она подходила къ столу, за ней другiе, и вышло незам?тно. Можно было начасъ сходить, и вышло бы хорошо. Отъ этаго то многiе, чувствуя себя изящными въ ея гостиной, удивлялись, чувствуя себя снова мужиками вн? ея гостиной.

Такъ до т?хъ поръ, пока вс? стали разъ?зжаться, просид?ли вдвоемъ Татьяна и Балашевъ. Михаилъ Михайловичъ ни разу не взглянулъ на нихъ. Онъ говорилъ о миссiи – это занимало его – и, у?хавъ раньше другихъ, только cказалъ:

– Я пришлю карету, мой другъ.

Татьяна вздрогнула, хот?ла что то сказать: – Ми… —, но Михаилъ Михайловичъ ужъ шелъ къ двери. Но зналъ, что сущность несчастiя совершилась.

Съ этаго дня Татьяна Серг?евна не получала ни однаго приглашенья на балы и вечера большого св?та.