Судьба. Роман

– Не знаю, што ответить тебе. Наверно боятся их.., вот и будут молчать… Хотя… какая разница остальным казакам. Оне ж, враги наши, хотя и жандармского сословия, а всё ж командиры… А в армии и жандармерии што главное..?

– Что.., главное..? – задрала брови Стеша.

– Главное, внучка, в военном деле… дисциплина, – сказал Евсей. Затем по слогам повторил: дис-ци-пли-на, поняла?

– Поняла, деда.

– Что же, мне опять прятаться? Надоело! Надо покончить с этим раз, и навсегда! – решительно произнёс Найдён.

Стеша, услышав слова Найдёна, испуганно взглянула на него.

Затем, переводя взгляд то на дедушку, то на Найдёна, прошептала:

– Ааа.., как же я..?

В её вопросе было столько страха и за себя, и за Найдёна, что он даже не смог сразу понять, а тем более ответить.

Лишь через некоторое время, подобрав слова, он сказал:

– Ничего страшного. Когда-нибудь это должно было закончиться. Не могу же я вечно убегать и прятаться… Правда, дедушка?

– Правда, Найдён. Все на селе уже давно знають, што ты живёшь здеся…, едять тя мухи. Токмо ты сам не ходи, сказал Евсей, – пущай оне сами за тобой придут… Если придут…

– Придут, дедушка, очень даже придут. Урядник злопамятен по натуре. Он не оставит меня в покое, пока не прикончит.

– Опять ты прав мой мальчик. Я энто узнал по его волчьему взгляду, когда мы на время встренулись с ним глазами. В них прямо огнём полыхнуло, когда он увидал меня – чистая вражина!

У Стеши от слов Найдёна навернулись слёзы на глаза, их словно туманом затянуло.

А, когда дедушка так сказал про урядника, она, чтобы не разрыдаться, убежала в избу. Здесь, оставшись одна, Стеша уткнувшись в подушку, разрыдалась. Слёзы текли и текли, а она всё не могла остановить рыдания.

Найдён удивлённо посмотрел ей вслед, затем спросил у Евсея:

– Дедушка, что это с ней?

– Тебе видней, едять тя мухи – вздохнул Евсей.

Найдён, пожав плечами, вновь принялся за сбрую, но успел сделать только один стежок: у ворот остановились трое конных верховых.

Евсей и Найдён в одном из них узнали урядника. А он уже, тарабаня в ворота, кричал:

– Эй, Евсей, выходь сюды, и свово каторжника выводи! Таперича не спрячешь его!

Явился чёрт, не ко времени будь помянуто его имя! – прошептал Евсей, и направился к воротам.

– Щас отворю. Чего тарабанить-то, чай не глухой я.

Урядник и один из казаков уже спешились, и как только Евсей отворил калитку, направились к сидящему с сбруей в руках Найдёну.

Найдён отложил иголку, и поднял взгляд на приближающихся к нему казаков.

Глава четырнадцатая

Поручик разглядывал стоящего перед ним юношу. Судя по комплекции, ещё раз внимательно оглядев, прикинул: этот парень вполне может служить в армии. А вот местные казаки считают его не пригодным к службе из-за… памяти. Он, дескать, через несколько минут забывает о чём ему перед этим говорили…

Что ж, посмотрим… Посмотрим.., повторил он, и неожиданно, резким командным голосом приказал:

– Снять одежду!

Найдён, не поняв приказа, посмотрел на поручика. В глазах его и позе явно читалось – я не понимаю вас…

– Раздевайся, или хочешь чтобы тебя другие раздели? – Не терпя возражения, приказал поручик.

Найдён, равнодушно пожав плечами, стал медленно стягивать с себя одежду…

Стоявший рядом урядник, толкнув Найдёна в бок, злобно прошипел:

– Шевелись, каторжник! Его благородие не любят ждать!

Найдён, искоса поглядывая на поручика, снял рубашку и штаны. Оставшись в исподнем, он перестал раздеваться…

– Сымай исподнее! – заорал урядник.

– Достаточно нижней рубашки, – вмешался поручик.

Найдён, сняв исподнюю рубаху, опять остановился.

Поручик внимательно осмотрел раздетого Найдёна.

– Повернись ко мне спиной, – приказал он.

Найдён, повиновавшись, медленно повернулся, при этом непроизвольно подумав – осматривает, словно я лошадь какая…

– Одевайся!

Услышав «одевайся!», Найдён, быстро натянув на себя одежду, стал ждать дальнейшего развития событий.

В кабинете воцарилась гнетущая тишина..

Поручик, разминая пальцами папироску, как-то задумчиво смотрел на стоящего перед ним парня, и молчал.

Урядник, лишь изредка покашливая, по-видимому, чтобы привлечь внимание поручика, словно застоявшийся конь топтался рядом с Найдёном.

А поручик в это время думал: на парне совершенно нет следов цепей и кандалов – значит, он не каторжник. Руки мозолистые, но не настолько, чтобы работать в забое – значит, он не беглый работник с прииска… Правда, тело всё покрыто шрамами, словно он побывал в лапах медведя…

Так кто он? Охотник? А может какой-нибудь исследователь из Петербурга..? Но тогда.., почему он оказался в нашем уезде, а не в Ново-Николаевске?..

Словно очнувшись, прапорщик спросил: