Судьба. Роман

Я, ишшо когда в Ново-Николаевск ездил продавать кедровый орех, слыхал, будто царя-то скинули, а заместо него стал какой-то Ленин. А ещё говорят, он из большевиков, и за простой народ…

А народ в городе всё с красными флагами по улицам ходит. Кругом только и слышно – Свобода! Равенство! Братство!

Понимашь, Найдён, я так и не понял, о какой Свободе народ в городу гуторит. В тайге у нас все свободные, ни одного крепостного нет, царь-батюшка ослобонил… И ваще, казаки всегда свободными были… Кака ишшо

«Свобода»? Главное, не ленись, а честно трудись, как, к примеру, я, али Степанида, али ты…

Не здря же в народе гуторят: «Не потопаешь – не полопаешь!». Трудись, и всё завсегда у тебя будет. Али не прав я, а? Найдён, как скажешь?

Найдён многому удивлялся, но одно всё-таки радовало: как-то, в одночасье, исчезли из села урядник, вахмистр и поручик. Куда подевались, никто сказать не мог – который день не видать их,

Найдён почувствовал себя свободно, словно мешок с картошкой с плеч скинул. Он стал выходить со двора, часто останавливался среди собиравшихся на какое-нибудь сборище сельчан. Слушал кто о чём говорит, но многое не понимал, особенно в речах солдат.

На одном таком сборище Найдён послушал что говорит одноногий солдат-большевик, так он называл себя. Он говорил о свободе народа, о том, как народ богато заживёт при новой власти без царя-узурпатора… И тут же предложил селянам избрать какой-то Совет, а в Совет достойных сельчан.

Сельчане слушали, перешёптывались, а кто-то насмешливо спросил:

– Гришка, а хто будет главным в Совете? Не ты ли?

– Пошто я, – ответил одноногий, – Совет изберёт главного сам… Он будет председателем Совета… Ну, а ежлив мой совет понадобится, то завсегда пожалуйста. Выбирать можете любого.., достойного из казаков.

Женский голос из толпы выкрикнул: «Лавочника Мефодия в Совет! Его все уважают!». А чей-то мужской голос, Найдён не успел разобраться кто это, сказал: «Помолчала бы. Не бабье это дело власть выбирать! Твоё дело, Марфа, подол успевать задирать».

Ах, ты косорылый, огрызнулась Марфа! Перед тобой што ли? Та ни в жисть!

В толпе раздалось – гы-гы-гы,.. га-га-га… А кто-то подзуживающе произнёс: «Так его Марфа! Молодец, отбрила!»

Найдён поискал взглядом Марфу, и увидел в толпе полную женщину, и недалеко от неё плюгавого казака с искривлённым набок носом.

Аа, как жа мы, которые не казаки? Мы шо, не люди, вновь закричали из толпы? Пошто токи из казаков?

Началась перебранка. Больше всех возмущались женщины-селянки. Мужики степенно помалкивали, и покуривали самокрутки. Они, наверное, ждали, когда их женщины накричатся, а уж потом высказывать своё мнение.

Найдён послушал-послушал, и отправился домой – его этот спор почему-то не заинтересовал. Он не понимал разницы между казаками и не казаками. Для него все они были равны – и те, и другие… всё равно люди, и все они одинаково жили, кто побогаче, а кто победнее – всё зависело от трудолюбия.

Взять хотя бы того же кривоносого – лентяй и пьяница, все об этом знают. Ему богатство никакое на пользу не пойдёт – всё на самогон переведёт. Поэтому его семья в бедности живёт. Чего его, к примеру, в начальство выбирать – всё на самогон спустит…

Село, конечно, не из бедных – избы бревенчатые, не меньше чем пятистенки. У всех имеется своё хозяйство. Что казаки, что крестьяне имеют в хозяйстве коров, лошадей, и мелкую живность…

К тому же дворы,, почитай, рядом, и хозяйство почти у всех одинаковое… А когда приходила пора «шишковать», так все, гурьбой, шли в тайгу…, никто не чванился, и не выказывал своё происхождение или богатство…

* * *

Найдён, сидя на лавочке во дворе, чинил старую сбрую, так, на всякий случай. Мало ли что, а вдруг пригодится…

Неожиданно, со стороны дороги, нарушая дневную тишину, послышался грохот скачущих лошадей. Скакало много, не один десяток! А вскоре мимо ограды уже скакало несколько десятков всадников.

Найдён, ради любопытства, подошёл к воротам, и в щель между двумя створками увидел скачущих – на них была военная форма. Многие из них были офицерами различных родов войск.

Подняв пыль, конница проскакала к центру села, и там стук копыт затих. Остановились, понял Найдён, значит им нужно было наше село… А зачем?

Найдён повернулся, чтобы пойти в избу, и попросить деда Евсея сходить узнать – кто это, и зачем пожаловали? Его почему-то взволновало прибытие такой большой группы всадников. А обернувшись, встретился с встревоженным взглядом Стеши.

Она тоже смотрела вдоль дороги через приоткрытую калитку. Найдён даже не заметил когда она подошла – так был увлечён наблюдением за всадниками. И первый вопрос, который она задала, был о всадниках.

Он, не отвечая, неопределённо пожал плечами, и продолжая молчать, направился к избе.

На крыльце уже стоял дед Евсей, и с любопытством смотрел на приближающуюся внучку и Найдёна.

– Хто энто проскакал.., и куды? – спросил он.

– Не знаю, дедушка, – ответила Стеша, и перевела вопросительный взгляд на Найдёна.

Найдён опять неопределённо пожал плечами:

– Я тоже не знаю кто они, дедушка, но их много, почти полусотня…

– И куды направились? – спросил Евсей.

– Мне кажется.., они остановились в центре села, у лавки Мефодия, – неуверенно ответил Найдён.

Однако, пойду посмотрю, едять тя мухи, решительно произнёс Евсей и направился к воротам.

Стеша и Найдён долго ждали Евсея, они уж беспокоиться начали – не случилось ли чего с ним. Но он пришёл уже под вечер, и вид у него был угрюмый.

Плохо дело, ребятки, – сказал он, садясь на лавку. – Вы не поверите, кто у них за атамана…

И кто же это? – одновременно, будто сговорившись, спросили Найдён и Стеша?

– Переодетые в обнаковенную военную форму наши враги!

– Какие, такие, враги? – удивлённо спросила Стеша.

Разве у нас есть враги? И почему ты сказал дедушка, что они переодетые… враги?

А Найдён сразу догадался, кто это может быть, и непроизвольно нахмурил брови.

– Ты, што, Степанида, забыла про урядника? – вздохнув, спросил Евсей.

– Так это..? – протянула Стеша, и не договорив, зажала рот рукой. – Затем тихо спросила, – так это переодетые жандармы.., да, деда?

– Они внучка, они, вилы им в бок? – сказал Евсей.

– Так… зачем они переоделись? – не поняла Стеша.

– Как энто зачем? – Евсей покачал головой от непонятливости Степаниды. – Так жандармов даже в армии не уважают, вот они и прикинулись обнаковенными военными.

– А наши селяне? – опять спросила Стеша, – они же знают, што они жандармы…