Месть невидимки

Полковник резко обернулся к телевизору. На экране появилась заставка «АзТВ». И все, кто находился в комнате, уставились на неё, как на какую-то невидаль. Голос за кадром дважды через паузу объявил: «Внимание! Передаём экстренное сообщение!»

А через пару секунд на экране возникло напряжённое лицо диктора.

«Уважаемые телезрители, – густо произнёс он, – мы прерываем передачи всех каналов телевидения для экстренного сообщения.

Пресс-служба Президента Азербайджана уполномочена сообщить:

Сегодня Президентской Службой Безопасности было предотвращено дерзкое покушение на Главу государства. Личной охране удалось в считанные секунды обезвредить покусителя, который незамеченным проник в кабинет Президента.

Глава государства невредим. Преступник схвачен и даёт показания.

Судя по документам, обнаруженным у задержанного, им оказался врач Маштагинского психоневрологического диспансера Караев Микаил Расул оглы.

В автомашине марки „ВАЗ 2106“, принадлежащей Караеву, сотрудники органов национальной безопасности обнаружили электронное взрывное устройство с запущенным таймером. Автомобиль стоял припаркованным к фасаду комендатуры Президентского аппарата. По мнению специалистов, „адская машина“ изготавливалась кустарным образом и обладала способностью поднять на воздух все здание.

По факту покушения возбуждено уголовное дело. Ведется следствие.

Президент благодарит за умелые действия и проявленные высокие профессиональные качества всех сотрудников своей охраны».

В комнате стояла оглушительная тишина. Ошарашенная услышанным, Инна потерянно смотрела перед собой. Окаменевшие в мел губы и пробежавшая по лицу судорога, независимо от нее, выстукали дробную, но достаточно разборчивую фразу:

– Он все-таки сделал это…

– Что?!.. Что ты сказала?! – подскочив со стула, выкрикнул полковник.

Инна невменяемо качала головой.

– Как?! – взбеленился полковник. – Ах ты, гадина! – схватив женщину за волосы, он притянул её лицо к себе и со скрипом в зубах процедил:

– Гадина! Не ты ли сказала: «Он всё-таки сделал это?»…

– Отпустите… Больно… – взмолилась Инна.

– Я тебя спрашиваю! – царапая её щетинистым взглядом, не унимался полковник.

– Я не отказываюсь.

Отбросив её голову на спинку кресла, полковник подбоченился.

– Так-то лучше, – похвалил он и с мягкой вкрадчивостью добавил:

– Сейчас садись за стол и всё по порядку напиши. Всё без утайки. Чистосердечное признание снимет с тебя вину. Я это обещаю, – привычно соврал полковник и сочувственно, вкладывая в свои слова какой-то заговорщический смысл, добавил:

– Ну, какая может быть на тебе вина?.. Её, если и захочешь, не придумаешь.

– Хорошо, – отозвалась она и, окончательно взяв себя в руки, спросила:

– Как мне тебя называть?.. Кто ты?..

– Почему «ты»? – вскинулся полковник.

Инна с неподдельным недоумением и не без иронии посмотрела на него: мол, неужели непонятно?

Полковник скривился, но, быстро овладев собой, как ни в чём не бывало, представился:

– Я начальник следственного управления Министерства национальной безопасности, полковник Эльхан Худиев… Пишите на моё имя… Инна Борисовна…, – сделав упор на её имени с отчеством, он не преминул продемонстрировать свою осведомлённость, – если не ошибаюсь, девичья ваша фамилия – Марголис.

Он назвал её девичью фамилию не столько для того, чтобы она поняла, что ему известно о ней всё, сколько для того, чтобы сыграть на её еврейском качестве. Худиев был убеждён, что любой еврей, когда дело касается его шкуры, отречется от кого угодно и от чего угодно. И он тем самым прозрачно намекал, что ей именно сейчас следует отмежеваться от преступника.

Инна слушала его внимательно. «Ты» кавший ей высокопоставленный хам из спецслужбы перешёл на «вы». Не извинился, правда, но это чёрт с ним. Такова уж их работа. Главное – она поставила его на место. Теперь оставалось дать понять, что намёк его до неё дошёл и она категорически против.

– Я – Караева. Жена профессора Микаила Расуловича Караева, – твёрдо произнесла она.

– Правильно… – скользко улыбаясь, согласился он. – Это, конечно же, надо указать. Ни в коем случае не забывая, что вы Марголис… – гнул своё Худиев, усаживая Инну Борисовну за стол. – А главное – обязательно объясните, откуда у вас это? – полковник положил руку на коробок с броской надписью «Барф».

– Позвольте спросить, какой криминал в стиральном порошке?

– Вы не знаете, что в нем?

– Конечно знаю. Мыльный порошок, – с удивлением глядя на него, не без ядовитости усмехнулась она.

– Значит, не знаете… Что ж, тем лучше для вас! – театрально воскликнул он. – Это тоже в пользу вас. В пачке, что у меня в руках, аммонал. Попросту – взрывчатый, а не мыльный порошок.

– Откуда ему здесь взяться? – растерянно развела руками Инна Борисовна.

– Вот-вот! – подхватил Худиев. – Похвально!.. Напишите: мол, приносил эти пачки муж. Откуда? В каком количестве? Где хранил? У кого приобретал?.. Если знаете, разумеется.

Женщина, наверное, с минуты две оцепенело смотрела на полковника.

– Ну?!.. Будете писать?.. – придвигая к пальцам Инны ручку, скрипучей жестью проскребли его губы.

Инна Борисовна молча кивнула.

«Всё равно его ничем не прошибёшь», – подумала она. И тут её осенило:

– А можно на имя министра Национальной безопасности?

– Ещё лучше! Я лично вручу ему, – предвкушая близкую удачу, пообещал он.

Поблагодарив его, Инна Борисовна в правом углу листа размашистым почерком написала:

«Министру Национальной безопасности Азербайджана

генерал – майору Ф. Зейналову»

Затем, отступив, старательно вывела:

«ЧИСТОСЕРДЕЧНОЕ ПРИЗНАНИЕ».