Святой выходит на сцену

– Стеннерд? – переспросил Хейн, бегло просматривая письма, дожидавшиеся на столе. – Так, один молодой дурачок. Потерял наверху восемь сотен за те пару месяцев, что ходит сюда. Бог весть, сколько у него долгов помимо этого, – до того, как я начал ссужать ему деньги, он уже успел просадить целую кучу.

Брэддон поискал по карманам, вытащил сигару, откусил кончик и выплюнул.

– Выгодное вложение капитала? Богатый папаша?

– Нет. Зато прилично выглядит и всюду вхож. Он был мне полезен.

– Был?

Хейн хмуро изучал марку на одном из писем.

– Не трогай меня – я никак не приду в себя после этого «художественного» грабежа. У парня есть еще и невеста – я только недавно ее увидел. Хорошенькая.

– Перспективная?

– Надо будет ею заняться.

Хейн вскрыл конверт ногтем большого пальца и, едва взглянув на содержимое, перебросил Брэддону. Управляющий магазином «Ласерр» вытащил уже знакомый рисунок.

– Еще одно пришло ко мне домой с утренней почтой, – проговорил Хейн. – Старо как мир. Думает, сможет меня запугать!

– Нет? – с тяжелым цинизмом переспросил Брэддон.

– Ни черта подобного! – яростно откликнулся Хейн. – Я отправил Змея и других, кого этот молодчик отделал в поезде из Брайтона, на поиски в Вест-Энд и велел смотреть во все глаза. Если тот в Лондоне, он не сможет прятаться вечно. А когда Гэннинг его разыщет, мы сполна расплатимся за эту шутку!

Он взял себя в руки.

– Я иду ужинать со Стеннердом. Ты чем займешься?

– Пойду прогуляюсь и тоже перехвачу что-нибудь. Вернусь позже – пожалуй, загляну наверх проверить, как там и что.

Хейн кивнул. Выпроводив Брэддона из кабинета, он запер за собой дверь – даже ближайшему помощнику не позволялось оставаться здесь, в святая святых, одному. Брэддон ушел, а Хейн вернулся в бар к Стеннерду.

– Извини, что заставил ждать, старина. – Судя по его тону, он пытался вернуться к прежней напускной доброжелательности.

– Я не скучал, – ответил тот, указывая на ряд опустевших бокалов. – Выпьете со мной?

Хейн кивнул. Стеннерд взглянул на часы.

– Кстати, примерно через час должен подойти один человек… Мы познакомились недавно – он, кажется, ничего. Сказал, что приехал из Южной Африки и послезавтра отправляется обратно. Жаловался, что так и не нашел, где в Англии можно как следует повеселиться. Я намекнул, что могу провести его в один частный игорный дом, и он тут же клюнул. Думаю, от него будет польза – если он скоро уезжает, то вряд ли будет особо брыкаться. Так что я пригласил его сюда выпить с нами кофейку. Вы не против?

– Конечно, старина. – Мистеру Хейну вдруг пришла в голову мысль. – А ты уверен, что он не один из умников-полицейских?

– Да ни в жизнь! – усмехнулся Стеннерд. – Теперь я узнаю ищейку, как увижу, здесь их немало трется. А этому парню просто деньги карман жгут.

Хейн кивнул.

– Я как раз хотел обговорить с тобой условия за ужином. Эта птичка может стать твоим первым заданием – за комиссию. Если ты готов, начинаем работать.

Стеннерд выразил согласие, и они прошли к уже накрытому столику. Хейн был слишком поглощен своими проблемами, от которых так и кипел его мозг, иначе заметил бы плохо скрываемую нервозность юноши и заподозрил неладное. Однако сейчас он просто не обратил внимания на поведение Стеннерда. Дожидаясь, пока подадут грейпфрут, Хейн почти машинально спросил:

– Как зовут этого южноафриканца?

– Темплар. Саймон Темплар, – ответил Джерри.

Имя совершенно ничего не говорило мистеру Хейну.

VI

За ужином Хейн выдвинул предложение: двадцать процентов комиссии с каждого поставленного «клиента». Стеннерд согласился, почти не раздумывая.

– Не стоит быть слишком щепетильным, – убеждал Хейн. – Знаю, это противозаконно, но только если строго следовать букве. Ставки на скачках – тоже азартная игра. Всегда есть дураки, которые хотят разбогатеть, не работая, – так почему бы нам не брать у них деньги? Тебе не придется делать ничего такого, за что могут посадить в тюрьму. Кое-кому из моих людей это грозит, если полиция поймает их за руку, но ты в полной безопасности. И игра у нас идет на сто процентов честно. Мы выигрываем только потому, что закон вероятности всегда на стороне казино.

Это было не совсем правдой, неудачи игроков наверху объяснялись и другими, более низменными факторами, однако мистер Хейн предпочел не акцентировать на них внимание.

– Да, я с вами, – кивнул Стеннерд. – Я ждал этого. Понятно, что вы недолго продолжали бы давать мне деньги просто за смазливую внешность да за всякие мелкие поручения время от времени.

– Дорогой мой…

– Дорогой, не дорогой – сути дела это не меняет. Я знаю, что вы хотите от меня больше, чем такая мелочь, как заманивать простаков наверх. Или, скажете, вы не знали, что я попался в тот раз с порошком?

Хейн погладил подбородок.

– Я как раз собирался тебя поздравить. Как тебе удалось скинуть тот пакет со снежком?..

– Не важно – главное, я от него избавился, – отрезал Стеннерд. – Не удалось бы – сидел бы сейчас в Брикстонской тюрьме и ждал суда. Я не жалуюсь – полагаю, деньги на свое содержание приходится отрабатывать, но с вашей стороны нечестно было использовать меня втемную.

– Ты же знал…

– Догадывался. Все нормально, я не возмущаюсь. Однако с сегодняшнего дня хочу, чтобы меня держали в курсе, раз уж вы меня принимаете. Я ваш с потрохами, и вам ни к чему больше водить меня за нос. Согласны?

– Пусть будет так, – кивнул мистер Хейн, – если уж хочешь говорить без обиняков. По поводу «дури» тоже не стоит особо переживать. Если люди хотят таким образом туманить себе мозги, это их дело. Просто не нужно морочить себе голову насчет «законности». В конце концов, алкоголь в стране продается совершенно легально, и никто не обвиняет владельца паба, если его клиенты накачиваются каждый вечер и в итоге умирают от белой горячки.

Стеннерд пожал плечами.

– Я в любом случае не в том положении, чтобы спорить. Какова моя доля?

– Двадцать процентов, как я и сказал.

– И сколько это будет?

– Много. Ставки в игре у нас самые высокие в Лондоне, а на рынке порошка особой конкуренции не наблюдается. Ты запросто сможешь заколачивать до семидесяти фунтов в неделю.

– Тогда, может быть, сделаете для меня кое-что, мистер Хейн? У меня куча долгов, помимо ваших. Я бы взял ровно три тысячи за первый год, чтобы расплатиться со всеми, и мне бы еще хватило оставшихся денег.

– Это очень много, – рассудительно проговорил Хейн. – Ты и так должен мне почти тысячу.

– Если вы считаете, что я не оправдаю расходов…