Белая ворона, или Дневник ненормальной женщины

–А вот хрен ты у меня, вообще, что получишь, пошел вон из моего дома!

Обновление.

Я уволилась с работы, подала объявление в газету, занялась продажей дома. Заодно присматривала квартиры, чтобы знать, на какую сумму мне надо рассчитывать при продаже дома. Чтобы купить себе квартиру и дать брату деньги, я же ведь не сволочь.

Я рассчитывала, что за лето получится продать, сейчас конец марта, пока суть да дело, там и апрель, время есть. Дороги подсохнут, в саду все зацветет, как говорится, товар налицо.

К моему удивлению, покупатели нашлись быстро, сговорились в цене. Им понравилось, что из-за болота можно расширить границы участка. Место тихое, сад молодой. Мама недавно насадила несколько деревьев молодого апорта. Они уже в прошлом году давали урожай. Деревья цвели, сад был ухоженный.

От суммы продажи дома и участка я отняла деньги, которые потратила на стройку, оставшуюся часть поделила пополам и на эту сумму рассчитывала купить себе квартиру. С квартирой тоже повезло, обычная, почти в центре города, на втором этаже. От оставшейся суммы от покупки квартиры отняла немного на переезд и на первое время существования, когда я буду сидеть без работы. Остальные деньги я отдала маме.

–Отдайте вашему сыночке, пусть хочет – добавляет деньги на квартиру, хочет пусть на них живет. У меня больше денег нет.

Я готовилась к переезду. С утра ходила по саду, огороду, прощалась с участком. Беседка, увитая виноградником, к осени огромные бело-розовые грозди винограда свисают вниз, задевая наши головы. Огромные черешни, вишни, посаженные вдоль дорожки в туалет, деревья пеструшки, груши, ранетки.

Дерево ранетки было интересное, когда на западной стороне дерева уже завязывались и висели приличные яблочки, с восточной стороны дерево цвело. Огромное дерево урюка за оградой огорода. Несколько деревьев вяза склонялось в зеркальное озеро, которое отец, для нас детей, вырыл из болота. А под вязами отец насадил грибницу сыроежек, мы после дождя собирали большие тазы грибов, жарили с картошкой, делали пирожки.

В озере мы и соседские ребятишки купались летом, а зимой надевали коньки и катались по льду. На горке за домом на глине, на солнышке, сажали картошку. От горки с трех сторон дом окружало болото. Там рос высокий камыш, с красивыми коричневыми шишками.

Здесь я провела свое детство, ловила бабочек, стрекоз, изучала мир насекомых, кузнечиков, божьих коровок, мурашей, любовалась цветами. Как только сходил снег, из земли появлялись первые ростки душистого, нежного чеснока. Мы его щипали, добавляли в суп, делали салаты, жарили с яйцами.

Возле дома у дорожки, к выходу участка, стояло огромное, метров 7-10 дерево пеструшки. В конце лета с него падали огромные, наливные, сладкие, красивые яблоки. Они были такие расписные, как будто наверху дерева сидел художник и каждое яблочко раскрашивал кисточкой. Некоторые падали с большой высоты и разбивались об бетон дорожки. До чего они были сладкие и ароматные! Я складывала их в сумку, когда шла на работу и угощала девчонок.

Я ходила по саду и плакала, я уже жалела, что продала всю эту красоту. Но вспомнила, как одной здесь жить страшно, не вылезаешь с огорода целыми днями, когда не на работе. А зимой печка, дрова, уголь, зола, пыль, грязь в доме, печку каждый год надо чистить от сажи. А весной и осенью идешь по грязной дороге в резиновых сапогах, потом их моешь под колонкой, ночью, после ночной смены идти далеко, темно, страшно.

А в городе везде асфальт, на улице фонари, автобусы, в квартире холодная, горячая вода, ванна, туалет, телефон, вокруг люди, рядом магазины, базары и аптеки. В городе хорошо.

Прощай моя маленькая родина, где я своими детскими ножками исходила этот участок вдоль и поперек. Где мы в опилках и камышах с ребятишками играли в казаки-разбойники, в партизан, здесь мы лазали по деревьям, выше болота у дороги жгли костры, пели песни. Здесь прошла вся моя жизнь. Все в ней было: и плохое, и хорошее, теперь она останется только в памяти. Здесь я встретила свою юность, любовь. Я начинала новую, незнакомую мне до селя жизнь. Было очень страшно, но заманчиво.

–Смелее, нужно двигаться только вперед, если будешь бояться трудностей, не познаешь своего счастья. Подбадривала я себя.

– Вперед, к новым делам и открытиям! Вперед, к новой жизни! Нужно развиваться, а не сидеть всю жизнь в этом болоте с камышами и лягушками. А еще я уезжала от своей любви к Игорю и от своей любви к Володе. Я до боли любила их обоих. Но если к Игорю было сожаление об упущенных возможностях из-за своей закомплексованности, причиной которой было строгое воспитание и постоянное унижение. То к Володе было другое чувство сожаления, что я его не встретила раньше, хотя в любом случае итог был бы тот же самый, что и с Игорем, а причина та же самая.

Я думала, как же я буду дальше жить со своим характером? Почему я не такая как все? В любом случае, как говорится, поезд ушел, у моих любимых семья, дети, как в песне поется – третий должен уйти, с глаз долой из сердца вон, и так далее и тому подобное.

Новая жизнь.

Квартира была относительно чистенькая. Сделала косметический ремонт, кое-где подбелила, кое-где подкрасила, помыла и въехала. Прежние жильцы оставили мне свою старенькую кухонную мебель. В большую комнату поставила мой из дома шифоньер, телевизор, диван, перед ним журнальный столик, купила в зал новый большой палас. На новую мебель денег не было. Повесила шторы, тюли и вот я уже счастливая лежу в ванне и наслаждаюсь комфортом. Помыла свою собачку, вышла на балкон.

Везде дома многоэтажные, деревья, люди ходят, бегают кричат дети, ездят сигналят машины, вокруг меня суета, вокруг меня жизнь.

Ночью совсем не страшно было спать, в комнате было светло от уличных фонарей, от огней соседнего дома. Сверху над моей головой топтались люди, с соседних квартир доносилась музыка, слышен громкий разговор соседей. Вечером, слышу, звонят в дверь, думаю, кто может ко мне прийти, наверно кто-то из соседей. Открываю дверь, а это к соседям пришли, такая слышимость.

Ночью долго не могла уснуть от волнительного переезда, от нового места, от шума проезжавших машин, от хлопанья дверей в подъезде, от ходьбы людей по лестничной клетке, от ходьбы соседей над головой. Наконец воцарилась тишина, лишь кое где шум редко проезжавших машин. Город уснул.

На следующий день, утром, ко мне пришла нижняя подо мной соседка Аня:

–У меня потолок мокрый, вчера появилось после вашего приезда, аккуратней нужно мыться, не заливать соседей.

Я заглянула под ванну, там была небольшая лужица воды, я ее собрала, положила сухую тряпку под ванну.

Вечером пришла соседка по подъезду:

–Мы по очереди сами моем подъезд, следим за чистотой. Эту неделю моет 5 квартира, а с понедельника ваша очередь мыть подъезд, лестничную клетку до первого этажа. В последствии оказалось, что там никто не моет, стояла грязь и пыль до тех пор, пока не подходила моя очередь мыть. Потом все ругались, что никто не моет, каждая говорила, что только она моет.

–Надо повесить график дежурств, какая квартира, когда моет. Я составила график, повесила в подъезде, его срывали и опять ругались.

Пришла опять нижняя соседка, ругалась, что я снова ее залила, мокрый потолок. Я ее завела в квартиру, показала ей, что у меня под ванной тряпка сухая, если я ее заливала, тряпка была бы мокрая.

Первая работа.

Я пошла на курсы машинистки, решила освоить новую профессию и работать в отделе. Я уже была городская, с уложенной прической, с маникюром и на каблучках. Еще не закончив курсы, я увидела объявление, что требуется машинистка. Я пошла разузнать, что за работа, будут ли они меня ждать, пока я закончу курсы. Секретарь директора дала мне для пробы листочек отпечатать и меня взяли на работу с испытательным сроком в приемную директора крупного завода. На курсы я уже не ходила. Зарплата конечно маленькая, в 3 раза меньше, чем на фабрике. Но зато не надо бегать возле машин по пыльному душному цеху, не платить за такси, не ходить после ночной смены по темным, безлюдным, грязным переулкам.

Секретарша была старше меня на 10 лет. Она была нервная, психованная, высокомерная и целыми днями разговаривала по телефону с подружкой.

–Привет. Да, взяли тут одну, с испытательным сроком, сидит колупается.

Когда звонил телефон, она ругалась, почему я не беру трубку. А я в глаза никогда не видевшая телефон, на работе первый день, не знаю, что говорить и как разговаривать, что отвечать на вопросы. Терялась, отдавала ей трубку, она кричала на меня, обзывала, я еще больше терялась.

А она на работе ходила такая важная, деловая, все время смотрелась в зеркало, прихорашивалась. То губы подкрасит, то лицо припудрит, то глаза подкрашивает, а в большом зеркале приемной укладывала и поправляла прическу, платье.

А когда в приемную заходил водитель директора, играя ключами, она тут же менялась, он шутил с ней, она с ним заигрывала, кокетничала, смеялась.

Я потихоньку осваивалась, прошел испытательный срок. Я уже знала где какие отделы, разносила отпечатанные документы начальникам отделов. Разговаривала по телефону. Секретарша Таня отпросилась у директора и пошла по своим делам. Директор вызывал меня к себе, давал поручения и распоряжения. Он был очень строгий мужчина лет 50.

После обеда зашел в приемную водитель директора, играя ключами.

–Где эта фурия? Спросил он, кивая головой в сторону стула, где обычно сидела Таня. Он был лет на 5 старше меня, высокомерный, стройный, ухоженный брюнет.

–Хочешь покататься по городу? Жду тебя сегодня, в 7 часов вечера, на перекрестке, недалеко от завода. Я пришла, села в его машину.

–Ну как? Нравится машинка?

–Да.

–Ну поедем, покатаемся.

Он немного проехал по городу и въехал в рощу. Мы вышли из машины.

–О, какая природа, свежий воздух. Он сел на заднее сидение, открыл мне двери. Достал начатую бутылку сухого вина и маленькую шоколадку.

–Садись, отметим наше свидание. Налил в пластмассовый стаканчик вино.

–Я не пью. Он схватил меня за шею локтем, другой рукой поднес к губам стаканчик и влил. Разломил шоколадку, впихнул мне в рот половину, а вторую половину жевал, причмокивая и смеялся.

–Что ты такая напуганная, я тебя не съем. Потом он привстал, резким движением вытянул мои ноги вдоль сидения и всем телом лег на меня, дотянулся рукой до двери и закрыл ее с моей стороны. Впился губами, в большом поцелуе. Я пыталась оттолкнуть с себя его тяжелое тело, он запустил под блузку свою пятерню, привстал и одним движением снял с меня трусы. Я зажала свои ноги крепко в замок. Он опять упал всем телом на меня и начал прыгать как сумасшедший. Моя голова, наклоненная в шее, билась о стекло машины, было так противно, его потное, колючее лицо, его слюни со рта, потом он начал стонать и хрипеть. Он встал, вышел из машины, пошел сел за руль.

–Что прикинулась бревном? Довез меня до того же перекрестка и уехал.