Черный рассвет (original mix)

– Тогда тащите его на улицу и откачивайте там!!! Мне здесь жмуры не нужны!!!

– Надо вызывать скорую! – растерянно пробормотал я.

– Несите его во двор на лавку и вызывайте туда скорую!!! Сюда я их не пущу!!! – не унимался барыга.

– Вот гандон, бля!!! Ладно, Колян, хватаем его под руки и понесли на улицу, – скомандовал Димон.

Мы с трудом подняли обмякшее тело Прицепа и вынесли его из квартиры в подъезд. По пути на улицу я попросил Димона остановиться и подождать меня.

– Ты куда?

– Надо попросить у этого мудака бутылку с холодной водой, чтобы обливать его, когда будем откачивать.

– Давай быстрее только!!! Времени в обрез!!!

Я поднялся обратно к барыге и начал ломиться в дверь.

– Что еще? – с недоумением спросил он, когда открыл.

– Раствор забыли! И налей воды холодной в бутылку!

– У тебя кореш вот-вот откинется, а ты о растворе думаешь.

– Давай не умничай здесь! Сам нас только что выгнал хоронить его, а теперь мораль мне здесь читаешь о дружбе? В праведники метишь?

– На! И больше никогда не приходи сюда!!! – сказал Алхимик после того как передал мне шприц с раствором и пластиковую бутылку с водой.

Мы вынесли тело Егора на улицу и посадили его на лавку рядом с подъездом. Несколько минут интенсивно откачивали его. Трясли, продолжали отвешивать пощечины и поливать водой. Но Прицеп никак не реагировал. Губы стали уже практически черными, а лицо бледным. Надежда спасти его таяла с каждой секундой.

– Бля, братан, уже люди из окон повылазили. Ща не дай бог ментов вызовут, – осторожно сказал я.

– Похуй на них! Надо пацана спасать!

– Мне кажется, что мы ему уже ничем не поможем, – с досадой произнес я.

– Не гони! Он вот-вот очнется!

– Это вряд ли.

– И что ты предлагаешь? – с недоумением спросил Волк.

– Валить отсюда! Что непонятного? Если приедут менты, то упакуют нас, но это еще не самое страшное! Самое страшное – это когда кореша Егорки из блаткомитета узнают, что мы были с ним, когда он отъехал, и вот тогда нам несдобровать! Нас будут искать повсюду, понимаешь?

– То есть ты сейчас предлагаешь оставить его подыхать тут? А если бы на его месте оказался я, то ты бы тоже бросил меня остывать на лавке? – не унимался Волк.

– Если бы понимал, что ничем не могу тебе помочь, то да, – честно признался я.

– Да уж, вот это расклад! От кого от кого, а от тебя я никак не ожидал такого услышать.

– Да, бля! Это была его инициатива – раздобыть этого дерьма и вмазаться им. Кто в этом виноват теперь? Я? Ты? – пренебрежительно вскрикнул я. – Хватит тут играть в боевых фронтовых товарищей! Я больше чем уверен, что он на моем месте поступил бы так же и тоже съебался!

– Как же тебя поменяло все это дерьмо, – расстроенно проговорил Волк.

В этот момент уже мысленно похороненный Прицеп вдруг издал продолжительный хрип, а потом застонал. Мы с Волком тут же закончили перепалку и усадили Егора поровнее на лавке. Он с трудом начал дышать, издавая при этом все тот же хрип. Потом стал бредить и пытаться держать голову прямо, но она постоянно запрокидывалась то вперед, то назад. Узкие зрачки постоянно закатывались под веки, несмотря на то, что он делал попытки открыть глаза.

– Понесли его в тачку быстрее! – скомандовал Волк, а потом мы подхватили Прицепа под руки и потащили его к машине. Усадили на заднее сидение, после чего Волк «прошарил» его карманы и вытащил ключи от машины. Сев за руль, он без раздумий завел мотор и тронулся с этого проклятого двора. Я устроился на заднем сиденье с Егором и время от времени приводил его в чувство, чтобы он снова не отключился. С огромным трудом мы доехали до моего дома, так как Волк тоже всю дорогу залипал и норовил уснуть прямо за рулем, благо у меня получалось периодически приводить его в чувство ударами по креслу.

Когда мы наконец-то остановились возле моего подъезда, Прицеп уже находился более-менее в жизнеспособном состоянии. Он по-прежнему ничего не говорил, но уже легко приходил в себя, когда я его взбадривал. Из машины он практически вылез сам, и мы его только немного придерживали, а на крыльце подъезда он даже смог попросить у нас закурить, что мы с удовольствием и предоставили ему, а также закурили сами. Повисла гробовая тишина, и я слышал только, как тлеет моя сигарета при очередной затяжке. Я запрокинул голову и увидел над собой звездное осеннее небо. И только в тот момент понял, как же мне классно, когда прошла вся эта суета с Прицепом, когда я не думал ни о маминой операции, ни о прошлом, ни о будущем, а был прямо здесь и сейчас под опиумом, который так тепло растекался по моему телу, как будто в меня залили самое совершенное моторное масло, и оно смазывало каждый сустав, каждую прожилку, каждую клетку моего организма, и я чувствовал в тот момент, как оно, вязкое и теплое, растекается по организму, делая его абсолютно идеальным.

***

На следующее утро мы проснулись, и каждый, наверное, пожалел об этом по-своему. Состояние было омерзительным. Печальнее всех, конечно, выглядел Прицеп, так как после нашей «реанимации» он достаточно серьезно пострадал, как впоследствии выяснилось. Он с трудом мог говорить, так как у него разнесло левую щеку и сильно болел левый бок. У меня же была сильная головная боль и одолевал «сушняк». Только Волк выглядел относительно свежим, и то скорее потому, что успел сбегать с утра в магазин и купить пару банок пива. Но самой плохой новостью для меня стало то, что мне в этот день надо было ехать в храм по просьбе мамы. В таком состоянии мне меньше всего хотелось делать это, и я вспомнил про остаток наркотика, который вчера в последний момент забрал у барыги-варщика. Я рассчитывал употребить его после посещения храма, но теперь понимал, что только этот «волшебный эликсир» может придать мне сил и избавить от этого скотского состояния, в котором я тогда пребывал. Да и глядя на Егора я понимал, что он тоже не откажется от инъекции обезболивающего раствора, чтобы облегчить свои страдания.

Выпив кофе с бутербродами, я принес заветный раствор и положил его на стол. Парни были приятно удивлены, но возникла одна проблема. Раствор был в одном шприце.

– Давайте поделим его, и я солью вам вашу часть в рюмку, сделаюсь первым, а потом вы по очереди? – предложил я.

– А с хуя ли ты должен первым делаться? – возмущенно спросил Волк, и Прицеп тут же его поддержал, что-то промычав сквозь зубы.

– Ну потому что я забрал раствор, и благодаря мне он сейчас здесь, а не у того барыги в вене.

– Но это общий раствор, – с трудом выжал из себя Егор сквозь сжатые зубы.

– Тогда кто-то из вас пусть идет в аптеку за инструментами.

– Далеко идти? – поинтересовался Волк, так как прекрасно понимал, что он по сути единственный кандидат на эту роль, потому что я был хозяином квартиры и оставлять их у себя не собирался, а Прицеп не в том состоянии, чтобы даже съездить на тачке, так как еле передвигался даже по квартире.

– Ну, минут пятнадцать где-то.

– Хорошо! Давай тогда тянуть жребий! Так будет по-честному, – предложил он.

Егор тоже поддержал его, и мне пришлось согласиться, хоть и не без обиды на то, что у меня не получилось убедить их в своем праве употребить маковый раствор первым. Хотя дело, наверное, было не в этом, а в том, что я не почувствовал от них какой-то благодарности за то, что смог забрать раствор накануне.

А тем временем Волк достал три спички из коробка, который я ему дал, взял нож, укоротил две из них на разную длину, а потом сказал:

– Короче, три спички разной длины. У кого самая короткая, тот вмазывается первым, средняя – вторым, ну а кому выпадет целая – последним.

– Ладно, давай тянуть жребий, – торопливо сказал я.

– Хорошо, учитывая, что ты все-таки додумался вчера забрать кайф, мы готовы с Прицепом уступить тебе вытянуть спичку первому! – почтительно произнес Димон и протянул мне спички.

– Ну спасибо, блять, вы так щедры! – с едким сарказмом поблагодарил я и вытянул спичку.

К моему глубокому разочарованию, это была самая длинная спичка, что означало: мне придется колоться последним. Прицеп оказался вторым, ну а почетное первое место, соответственно, досталось Волку. Дальше победитель взял шприц и слил две трети раствора, которые предназначались нам, в рюмку. Быстро поставившись, он передал баян как эстафетную палочку Егору, а сам закурил сигарету и стал ловить приход. «Серебряный призер» несколько минут промывал шприц в ванной, а потом кипятком из чайника, до тех пор, пока я не начал подгонять его. На этот раз у него получилось достаточно быстро уколоться, где-то с третьей попытки, и в тот момент я сильно нервничал, так как боялся повторения вчерашнего, но вроде все обошлось, и Прицеп остался в сознании.

Наконец-то настала моя очередь, и я тоже сначала промывал инструмент в ванной, а потом в кипятке по примеру Егора. Посмотрев на своих товарищей, я с досадой понял, что на них рассчитывать не придется, чтобы поставить меня, поэтому вся надежда оставалась только на себя самого. Перетянув руку ремнем, я нащупал самую большую вену и вонзил туда уже достаточно притупленную иглу. Она с хрустом вошла, и по тонкой алой полоске крови я понял, что попал, и медленно задвинул поршень до упора. Спустя несколько секунд почувствовал уже знакомое покалывание в пальцах рук и тепло по всему телу…

– Димон, а теперь скажи мне, только честно, – если бы тебе досталась длинная спичка, то ты бы стал вмазываться после нас? – спросил я севшим голосом спустя какое-то время после того, как покурил.