Ала ад-Дин и повелитель джиннов

– За нами-и-и! – взмахнул рукой султан и поковылял к дверям, но у самого входа в купальню замялся, отступил в сторонку. – Впереди нас! Живо!!! Глаз не открывать.

Прикрыв лицо рукой, султан рванул на себя дверь и впустил внутрь первого из приблизившихся стражников.

– Ох! – вскрикнул вбежавший в двери стражник, зацепившись ногой за распростертое на полу тело дрыхнущего Нури, и покатился кубарем, растеряв оружие.

– Мгмн? – удивился во сне Нури, жуя шальвары.

– Ой! – Теперь и второй стражник кувыркнулся через неожиданное препятствие и, усевшись на полу, шарил руками в поисках оброненных сабли и шлема.

– Ай! – высоко подпрыгнул третий стражник, которого спящий Нури зачем-то схватил за ногу. Стражник вывернулся и выпрыгнул обратно из дверей, устроив новое сполпотворение.

– Да что там происходит? – Султан распихал стражу и вошел в купальню. – О Аллах всемогущий, почему вы кричите, как стадо ополоумевших обезьян? Сейчас сюда сбежится весь город.

– Отец, да вы только взгляните! – воскликнула Будур, прячась за девушками, прикрывающимися тазиками, словно щитами.

– Не будем мы смотреть. Мы не можем, – замахал свободной рукой султан, отворачиваясь и кривя лицо.

– Но вы должны это видеть!

– Ты с ума сошла, дочь наша! – густо покраснел султан. – Предлагать такое нам, твоему отцу!

– Да нет же, вы вниз посмотрите. Прямо у ваших ног.

– Мгм? – Кто-то дернул султана за штанину.

Султан отдернул ногу, невольно распахнув глаза и заслонив их ладонью, словно козырьком, чтобы только не видеть женщин.

– Что, что это такое? – узрел он наконец лежавшего у своих ног Нури, деловито пережевывающего штаны. Пальцы юноши во сне шарили вокруг, будто Нури пытался что-то отыскать. – Нури? Откуда он взялся?!

Султан в сердцах пихнул ногой источающего вокруг себя невыносимую смесь вони Нури.

– Эй ты, вставай!

– Мнг! – Нури возмущенно шлепнул розовой ладошкой по влажному полу и вдохновенно почесал нос.

– Что он сказал? – нахмурился султан.

– Мои уста боятся повторить, о великий султан, – подлез ему под руку начальник стражи.

– Ка-ка-я наг-лость! – задохнулся султан. – Разбудите наглеца, мы хотим дознаться, что он тут делает!

– О отец! – воскликнула Будур, ломая руки. – Этот гадкий пьяница и развратник как-то проник сюда, понукаемый гнусной похотью, спер мою одежду и теперь пытается съесть ее. Видите, он совсем ополоумел.

– Вот мы ему сейчас!.. – негодующе потряс кулаками султан, но опять прикрыл глаза ладонью. – Эй, стража! Вытащите проклятого олуха в коридор.

– Слушаюсь, о великий султан!

Начальник стражи на ощупь отвесил двум подчиненным пинки, те с пятого раза нащупали ноги Нури, ухватили его за них и потащили в коридор.

– Какая невиданная наглость! – продолжал возмущаться султан, пятясь вон из дверей. – Так вот от кого шла непереносимая вонь! А ты, дочь наша, немедля оденься и возвращайся к нам. Мы желаем выяснить все и сейчас.

– Пусть отдаст мои шальвары!

– Тебе принесут другие, а это, – султан наклонился и рывком выдрал из зубов Нури шальвары дочери, – доказательство его вины.

– М-м? – наконец продрал глаза Нури.

– А, проснулся, подлый развратник, – возликовал султан, потрясая шальварами. – Признавайся, гнусный шакал, зачем ты проник в баню? Зачем ел одежду нашей несравненной дочери?

– О вел… ик! …ий этот… султан. – Нури с трудом перевернулся на живот и попробовал встать, но опять завалился вбок. – Я того… – повел он пальцем. – Э-э… здесь, вот…

– Что он лопочет? – растерянно вопросил султан. – Кто-нибудь, переведите нам его слова.

– Запирается, негодяй, подлый человек! – пояснил главный стражник. – Хочет вас запутать, о солнцеподобный!

– Хр-р-р!

– Какой знакомый храп! – обрадовался султан. – Мы его уже слышали сегодня дважды, нет, трижды!

– Скорее всего, о великий султан, этот презренный, похотливый ишак скрытно последовал за носилками вашей дочери, всю дорогу храпел и…

– Зачем?

– Кто ж его знает, о светлейший. Может из хитрости? А потом тайно пробрался внутрь.

– Постой, постой! Он крался за нами спящим? – усомнился султан в суждениях главного стражника.

– О, он очень хитер!

– Сами знаем! – рявкнул султан, обмахиваясь шальварами. – Приведите его в чувство и позовите главного визиря!

– А-а-а!

Абаназар прекратил надрываться и долго лежал с закрытыми глазами, силясь понять, что с ним произошло. Вроде ничего не болит, разве что радикулит крутит спину, артрит сводит пальцы, ломит в левом боку, но это от удара об скалу, когда его зашвырнуло на дерево взрывом, будь оно трижды неладно! Еще память отказывает, как всегда – в общем, ничего нового и страшного. Где же переломы, где страшные ушибы и раны, где адские боли? Ведь шутка ли, сверзился с такой высоты! И кто так надсадно и знакомо дышит прямо над его головой?

Колдун разлепил веки, и ему стало по-настоящему дурно. О, лучше бы он не открывал глаз, лучше бы так и лежал в полном неведении, наслаждаясь тишиной и покоем… в лапах гнусного отродья шайтана!

– Отпусти меня, черная образина! – взбеленился Абаназар, задрыгав руками и ногами.

– Вот она, благодарность за спасение, – прогудел ифрит с рубином во лбу и сбросил колдуна с ладоней.

– А кто тебя просил меня спасать, ты, уродливый ифрит? – поспешно вскочил Абаназар и погрозил ифриту кулаком. – Я просил снять меня, а не лапать своими проклятыми ручищами.

– Но если бы я тебя не поймал…

– Ничего бы и не было, тупой ты бурдюк с прокисшими мозгами. Я, как кошка, всегда приземляюсь на лапки, и у меня девять жизней.

– Прости, колдун, тогда я все исправлю.