Именем Федерации!

– Топчите их ногами.

– Есть, сэр!.. А, чтоб тебя!.. О, моя нога.

– Отходим, быстро отходим к поляне! – отдал приказ Лоуф и первым выбежал из лесу.

С земли распрямленной пружиной вскочил Хан и въехал сержанту по зубам. Тот от неожиданности попятился, выронив оружие, но второй удар в основание шеи опрокинул Лоуфа на землю, и он затих. Хан подхватил лучевик и скрылся в кустах.

– Сержант, что с вами? – К ничком лежащему на траве Лоуфу подскочил Фил и перевернул сержанта на спину. Голова Лоуфа безвольно мотнулась. – Жив. Эй, помогите кто-нибудь! – обернулся Фил. – Сержанта вырубили.

Из леса выбежали Ньюман и Кларк.

– Тут творится что-то непонятное. Нужно срочно возвращаться в лагерь, – крикнул Кларк. – Давай, быстрее, поднимаем Лоуфа и…

– А где его лучевик? – Ньюман заглянул в пустую кобуру.

– Там же, где и наши, – огрызнулся Фил, взваливая сержанта на плечи. – Помогите же, чего стоите!

– Ага! – Ньюман придержал сползающего со спины Фила сержанта, и они устремились обратно в лес, только чуть правее, напрямую в сторону лагеря.

– Кларк, – крикнул в темноту Фил, – где ты там? Отходим!

Кларк повел носом, будто принюхивался к чему-то, и со всех ног припустил следом за товарищами.

– Да, нагнали вы на них страху, – восхитился Гемм. Он поднялся с земли, отряхнулся и оправил комбинезон.

– А то! – гордо фыркнул человечек. – Мы такие, длинный! Ну что, пора к кораблю?

– Да, и чем скорее, тем лучше. Боюсь, скоро прибудет еще один крейсер.

– Тогда чего же мы ждем? – нетерпеливо взмахнул копьем Фелки.

– Ты прав, поторопимся!.. Постойте, – огляделся по сторонам Гемм, – а где Корнелиус?..

Корнелиусу было не до глупых игр, вроде «кто кого». Маг, занятый поиском ингредиентов для эликсира, удалился далеко в лес, где случайно обнаружил то, на поиски чего потратил немало сил и времени. По крайней мере, ему так казалось: невзрачный серый цветок с узкими трубчатыми листочками и длинными колючками вполне мог сойти на роль главного компонента эликсира. А может, и нет. Маг хотел убедиться в этом наверняка.

Рисковать не стоило, ведь цветок был всего один – Корнелиусу не удалось обнаружить подобные ему. Потому цветок следовало сначала подвергнуть магическому исследованию, а уж после решить, как сохранить его до момента приготовления зелья. Растение не следовало сушить или дать ему завянуть, ведь сок потеряет свои свойства, стоит лишить цветок жизненных сил раньше нужного момента. Если он, разумеется, обладает необходимыми свойствами.

Чтобы убедиться в этом, Корнелиус уже битые полчаса пытался прикоснуться к цветку, что непременно требовалось для выяснения его структуры магическим методом. Однако цветок отчаянно сопротивлялся попыткам мага ухватить себя: он изгибался, взмахивал листиками и кололся иголками, а когда Корнелиус, теряя терпение, попытался ухватить его за тонкий прозрачный стебель, цветок и вовсе спрятался в землю. Взбешенный маг, чтобы решить проблему разом, воткнул пальцы в рыхлую почву и поднял ком земли вместе со скрывшимся в нем цветком, но тот выскользнул, зарылся в землю и выбрался в метре от мага. Корнелиус пробурчал проклятье и переполз на новое место.

Нужно было что-то придумать. Но вот что? Сковать цветок магией не составит большого труда, однако Корнелиус вовсе не был уверен, что не навредит цветку подобным образом. Оставалось хитростью изловить верткое растение.

После длительных раздумий маг наколдовал широкую посудину, которой собрался зачерпнуть землю вместе с цветком. И когда он уже вознамерился так поступить, на него вдруг кто-то налетел впотьмах. Маг от неожиданности отпрянул и выронил посудину. Мужчина, тащивший на себе другого, споткнулся о посудину и… упал навзничь прямо на цветок.

– А! – вскрикнул маг, схватившись за голову. – Мой цветок! Мой драгоценный цветок!

Не обращая внимания на еще двух застывших перед ним мужчин, Корнелиус бросился к упавшим и насилу столкнул их в сторону. Один из них глухо выругался; другой даже не шелохнулся.

– Только бы не задавили, только бы… Господи, ну, пожалуйста! – бормотал маг, но цветок оказался немилосердно раздавлен: листики его распрямились, колючки обвисли, а головка скукожилась. – Нет, только не это! – вскочил на ноги маг и обернулся к поднимавшемуся с земли безопаснику. – Проклятый недотепа, ты что, глаза потерял?

Ноздри Корнелиуса бешено раздувались, глаза расширились, светясь праведным гневом. Вид взлохмаченного, с горящими глазами старика был страшен, и безопасники отступили. Фил, в непонимании почесывая затылок, переводил взгляд с цветка на мага и обратно.

– Что ты натворил, презренный? – выкрикнул Корнелиус, взмахнув широкими рукавами хламиды. – Это был редкий цветок!

– Старик, ты чего, спятил? – Фил покрутил пальцем у виска.

– Спятил? Я? – задохнулся Корнелиус. – Придержи свой поганый язык, молокосос!

– Да чего разговаривать с этим старым бараном, – фыркнул Фил и наклонился, чтобы помочь подняться сержанту, который наконец зашевелился. – Как вы, сержант, сэр?

– Бараном? – еще громче вскричал оскорбленный маг. – Ну, я тебе покажу…

Пальцы Корнелиуса заискрились и окутались голубоватым сиянием.

– Э, эй, старый, ты чего? – отпрянул Фил от мага. – Кончай, слышишь?

Корнелиус пробормотал короткое заклинание и бросил сгусток голубоватого пламени в нахального юнца. Фил упал на землю и откатился. Остальные двое шмыгнули за дерево. Сгусток угодил в дерево, ствол которого причудливо, со скрежетом, изогнулся, покрывшись бурой шерстью.

– Кончай, слышь? – крикнул Фил, укрывшись за приподнявшимся на локтях Лоуфом. – Подумаешь, какой-то дурацкий цветок.

– Дурацкий?!

Маг повторил «залп». Фил опять откатился, но сгустком пламени задело сержанта, и его тело вдруг начало преображаться. Руки и ноги укоротились, голова вытянулась, а сам сержант как-то весь сжался, скукожился в обвисшем на нем обмундировании. Тело Лоуфа покрылось шерстью колечками, а на голове прорезались и начали быстро вытягиваться и закручиваться рога. Через полминуты глазам опешивших военных предстал баран, отчаянно пытавшийся высвободится из спеленавших его одежд.

– Вот вам! – сказал Корнелиус, огладив бороду, и с видом победителя важно удалился прочь.

– Сэр? – выдавил пораженный Фил, сглотнув.

– Бэ-э! – отозвался баран и помотал рогами.

Люди переглянулись.

– Бежим! – опомнился Кларк.

– Но… как же сержант? – Фил дрожащим пальцем указал на барана.

– Совсем тупой? Это же баран!

– Да? – задумался Фил, потом попятился на четвереньках, вскочил и задал стрекача. За ним устремились остальные.

– Бэ-э! – завопил баран им вслед, рванулся из одежды и забился, оглашая округу душераздирающим блеяньем.

Отцу Ансельму не спалось. Во-первых, храпел Фарро, что сильно раздражало монаха. Во-вторых, в лесу непрестанно кто-то кричал – что именно, разобрать не представлялось возможным. А в-третьих, нужно было что-то решать. С министра толку никакого – тряпка, а не человек. Совершенно ни на что не способен, избалован и беспомощен как младенец. Отец Ансельм сам не понимал, зачем ему понадобилось спасать подобное ничтожество, а после еще и возиться с ним. Но монах был твердо убежден, что добро всегда вознаграждается, а зло непременно будет наказано. К тому же, несмотря на очерствевшую душу, святому отцу все же не были чужды жалость и сострадание, пусть Фарро их и не заслуживал.

В данный момент Отец Ансельм размышлял над крайне важными вопросами, а именно: как добраться до своих и чем насытить желудки предстоящим утром. Монах был уже не в том возрасте, чтобы с копьем гоняться по лесу за зверем. В прошлый раз ему, конечно, повезло убить неосторожного зверька, но вряд ли такое повторится. И вдруг отцу Ансельму пришла в голову блестящая мысль, которую он решил немедленно воплотить в жизнь. Судя по крикам в лесу, команде разбившегося корабля сейчас не до того. Может быть, – а скорее всего, так и есть, – они ищут Фарро. Значит, их лагерь пуст!

Отец Ансельм очень хотел надеяться, что дела обстоят именно так. Но что мешало ему убедиться в том лично? И монах, спустившись с горы, запетлял меж деревьев, спеша в направлении лагеря…

Крафт, отвергнутый всеми и обиженный на весь мир, устроился на краю лагеря у небольшого контейнера со съестными припасами – практически единственного, что удалось вынести с судна до взрыва. Разведя костер, Крафт тупо таращился в него и лениво жевал бобы, которые терпеть не мог. Какая глупость, в самом деле! Ну почему нельзя грузить на судно тушенку или, скажем, гречневую кашу? А лучше и то и другое сразу. Почему именно бобы? Крафт не знал ответа, да и так ли это важно? Подхватив ложкой склизкое варево, Крафт отправил его в рот и механически заработал челюстями. И тут кто-то положил руку на его плечо.