Неандерталец

– Грэль, грэль,– доносились до них крики преслодователей. Молодому Эренку тонкое копье попало в ногу, он долго шел за ними, отставая все больше. Уже оторвавшись от преследователей они увидели, как его голову поднял на копье темнокожий высокого роста в шапке из шкуры волка.

Ничего не оставалось как перебраться через ущелье в земли, в которых они никогда не бывали. По слухам, здесь жили семьи родственные большеносым, которые очень не любят чужаков. Говорят, некоторые из них едят мясо сырым как звери и что в голодные годы они даже могут съесть кого-то из своей семьи, чтобы поддержать жизнь остальных. Эрита передернуло при одной этой мысли.

За ущельем они прятались до тех пор, пока не появилась новая луна. Белогорцы так никого и не встретили за все то время, которое они провели здесь, в землях заречных большеносых. Ничего удивительного, уж очень обширны они оказались— скудные плоскогорья тянулись насколько хватило глаз, и даже с самой высокой вершины не видно было их границ. Где-то вдали вырисовывались в небе совсем уж высокие горы, своими снежными вершинами сливающиеся с облаками. Эрит убедился, что постоянно проживать здесь не получится— голодно, холодно и совсем нет леса. Поэтому, видимо, и возникли слухи о том, что местные большеносые едят сырое мясо— негде им дрова собирать. Но пришла пора выбираться отсюда, темнокожие не могут находиться на их землях вечно. И в самом деле, они покинули их нагорье.

– Куда мы приведем своих женщин и детей, Эрит,– мужчины мрачно рассматривали совершенно разоренную стоянку у Белой горы. Шесты темнокожие пустили на дрова, а шкуры забрали с собой в качестве трофея.

– Наши женщины забрали с собой достаточно шкур криворогов, их хватит, чтобы застелись полы в землянках. Мы продержимся до тепла. А теперь нам надо пойти и забрать наших женщин и детей.

*****

– Дурной камень, не колется,– оставив попытки сделать наконечник копья из зеленоватого камня, Рэту отшвырнул его в сторону.– Сын Иквы на днях их много принес, у длинноногих с реки с горькой водой другие камни, наверное, не разобрался еще, какие нам нужны. А когда костер им обложили, то один и вовсе растаял и дурной запах пошел, представляешь Эссу, камень и от огня растаял, а не лопнул.

– Что??? Где этот растаявший камень?– слушавший его вполуха Андрей встрепенулся.

– Он же растаял, как я его покажу, а костер у входа в Дом Гррх.

Руки Андрея были по локоть в пепле. Костры на этом месте разводили ежедневно, чтобы осветить вход в пещеру и золы скопилось по колено взрослого мужчины. И теперь он разбрасывал ее под недоуменные взгляды проходящих женщин и детей.

– Это работа для женщин и детей, Эссу, следить за костром,– процедила сквозь губу подошедшая Эдина.

Андрей от нее отмахнулся. Вот что ей надо? Вроде и Лэнсу он спас, и еда у нее всегда есть, как он это и обещал, когда забирал ее из под Белой горы, а все чего-то недовольна.

Руки наконец-то нащупали в золе нечто похожее на оплывшую пирамиду. Оно? Растаявший камень, вымазанный в золе, совсем не походил на первую ласточку предстоящей эпохи металла в отдельно взятой семье. Андрей побежал к ручью, чтобы отмыть его. Настроение у него было великолепным. Медь! Это была она. С красноватым характерным отблеском и с темными потеками. А что за дурной запах, о котором говорил Рэту? Какая-то примесь в породе? Постучал камнем по блину— твердая, не мнется как тот камень, который пытался расколоть рыжий. Вроде бы сама медь металл мягкий, может примесь помогла придать твердости. Прихватив растаявший камень, побежал в «мастерскую» Эрру и Упеши.

– Не получается, очень твердый— обозленные мастера стучали по его заготовке каменными молотками, пытаясь придать ей форму топора. Похоже, что наскоком перескочить в век металла не получится. Но Андрей не унывал, даже он знал, что медь легко плавится, надо сделать печь для литья, и разлить жидкий металл в готовые формы, тогда останется только отполировать и заточить готовые инструменты.

Сын Иквы уже ушел с другой молодежью под присмотром Рэту ставить силки. Придется расспросить его позже, откуда он взял неколющиеся камни. Повезло, что все принесенное им Рэту сложил в отдельную кучу, чтобы не смешивать с добрым камнем, а не выбросил. Не все они были одинаковы— некоторые красноватые, большинство с зеленым оттенком. Андрей оттащил все на поляну к Эрру.

Хорошо, когда есть человек, который всегда возится с глиной как Младшая. Каким то образом она все-таки поняла с его слов, что именно требует от нее взъерошенный Эссу и в итоге вылепила пустотелую секиру с отверстием для ручки. Ам, которая никогда не отходила от нее, выдавила пальцем в глине какие-то узоры. Чего-то еще не хватало. Надписи! Уже он сам неровными буквами вывел на дне заготовки имя своей семьи— ГРРХ и нарисовал морду медведя. Когда медь застынет, то и буквы и узор Ам будут видны на широкой части лезвия. Правда, только на одной стороне, но и так сойдет. Андрей не знал, сколько металла получится из уже имеющихся камней, на всякий случай сделали еще и формы для наконечников копий и ножей.

– Надо подождать, пока подсохнет,– Андрей чуть не взвыл, очень уж ему хотелось уже сегодня залить в эту форму блестящий металл. Но может и к лучшему, печи то у них еще нет, да и представления, как она должна выглядеть, тоже нет.

Эрру и чужаку не нравилось, что на их поляне внезапно появилось много людей. Большую часть времени они проводили здесь одни, плетя веревки, собирая сани или мастеря каменные топоры. И вдруг Эссу целый день вокруг крутится, еще и гору цветных камней подростки притащили, а Младшая с Ам здесь же глину месят для какой-то своей цели и Старшая нет-нет да мелькнет на секунду, успев кинуть цепкий взгляд на происходящее.

Печь сделали из камней, которые остались от его могильной плиты, дополнительно вымазав их изнутри глиной. Получился кривоватый квадрат на невысоких каменных ножках, состоящий из двух камер. В одну предполагалось загрузить камни, а во второй, с открытым выходом, жечь дрова.

– Если камень растает, куда должно стечь то, что от него останется, или после разберем эту «печь» и уже потом извлечем остатки камня?– вновь появившаяся Старшая осмотрела печь со всех сторон. Вот ведь, ничего не упустит. Но ведь права девочка, не предусмотрели они механизм слива жидкого железа. Пришлось перебрать печку и оставить внизу отверстие для расплавленного металла, которое закрыли снаружи каменной пробкой. Все, теперь только ждать.

– Эссу, сколько ты здесь сидеть будешь?– обеспокоенная Старшая за которой тенью следовала дочь Эрита, прервала его одиночество на поляне Энку. Самого большеносого, впрочем, не было— ушел на охоту с Эхеккой.

Какой-то червячок беспокойства крутился внутри Андрея после того, как он ушел с поляны мастеров, не давая ему покоя. Ему захотелось некоторое время посидеть в укромном уголке в одиночестве, наедине со своими мыслями.

– Скажи-ка мне Старшая, чем отличается наша семья от других?

– У нас есть «школа», только один ребенок умер, как холодно стало, это потому что сначала дети едят, а уже потом взрослые— в других семьях их много умирает. Еще мы рыбу ловим корзинами, даже сегодня принесли свежую, и силки ставим на птицу и мелких зверей. Еды у нас много. И сани есть, разом целые туши можно тащить охотникам. И даже «лестницу» вчера завершили…

– …Зачем ты спрашиваешь, Эссу, это все в правилах семьи Гррх сказано.

– А если я умру, бык меня забодает на охоте или Брр загрызет, то что произойдет, долго ли будут здесь следовать правилам жизни Гррх?

Старшая замолчала. Обдумывает сказанное. Потом пожимает плечами.

– Вот то-то. Придут белогорцы за своими женщинами и детьми, перестанут дети в «школу» ходить, Рэту с Энку передерутся и разойдутся, вас с Младшей заберут мужчины в другую семью и завершится истории семьи Гррх.

– Что ты предлагаешь, Эссу,– конкретное мышление Старшей зафиксировало сказанное им и теперь она хочет узнать его мысли по способу преодоления проблемы.

– Мы многому научились Старшая, но есть умения, которые принесут сразу много преимуществ во многих делах. Ты видела, что сегодня мы делали с с Эрру и чужаком? Так вот, если у нас эта затея получится, то из расправленных камней можно делать не только топоры. Это и ножи, которые не ломаются, и иголки, и шила для женщин, что поможет им делать одежду. Наконечник для копья из расплавленного камня твердый, его не нужно менять после каждой охоты, как мы это делаем сейчас и ты даже не представляешь, как много вещей можно из него сделать. Но это знание не должно быть забыто, найди кого-нибудь из младших охотников, который будет помогать Эрру и Упеше. Так и сам он научится.

– А есть еще что-то, что принесет нам пользу во многих делах?

– Это ткани.

– ???

– Это волокна растений, которые сплетены между собой, как мы делаем с веревками. Но сосновые волокна не очень для этого подходят. Если тканей и веревок будет много, то все члены семьи будут их использовать. И сети можно делать, чтобы рыбу легче было ловить, и силки, и одежду…

Взгляд Андрея зацепил сухие стебли прошлогодней крапивы по краю поляны. Нет, все-таки он болван! Понял, что здесь нет хлопка и льна и успокоился на этом. Да вот же оно сырье, тысячи лет крестьяне из жгучей травы ткани делали. Как он мог про нее забыть. Высохшие стебли хрустели в руках, подойдут ли, или нужны свежие.

– Отнеси к мастерам, если Эрру из коротких сосновых волокон умудряется веревки вить, то из крапивных делать ему это будет удобнее.

– Еще очень важны горшки Младшей, это не просто посуда, в них можно долго хранить еду, готовить горячую пищу для всех. Знаешь, Старшая, лучше обжигать глину не в костре, как она делает, а сделать специальную печь похожую на ту, в которой мы будем плавить камни. Пусть Младшей помогает кто-то, заодно может чему и сам научится.

– Эссу, почему нельзя просто записать, как делаются эти горшки, или как плавить камни и плести веревки. Младшая и сама может написать, или только ты должен делать эти «учебники»? А еще этим могла бы заняться Эсика, она способна в написании.

– Все-таки он себя правильно обозвал или его промахи это неизбежное следствие того, что он вынужден браться за все сразу. Сам же придумал инструмент для сохранения знаний и забыл о нем. А до сих пор так выходило, что в его «учебниках» содержатся теоретические знания без всякой практической составляющей. Пора заполнить этот пробел.

*****

– Здесь прошло много людей, очень много,– Эрит рассматривал следы людей, которые гурьбой прошли здесь день или два назад в направлении на закат. Белогорцы преодолели Длинную гору и едва успели выбраться на равнину, и тут такая находка. Таким количеством пройти могли только темнокожие, в семьях неандертальцев просто нет столько человек.

– До условленного с Рэту места еще три дня пути, если поспешить, то можно успеть и раньше их.

Эрит нисколько не сомневался, что направляются темнокожие не куда-нибудь, а прямо к местонахождению семьи Эссу, где нашли убежище их женщины и дети. Еще недавно мысль, что кто-то может напасть на целую семью с целью ее уничтожения показалась бы настолько бредовой, что, скорее всего, даже и не пришла бы ему в голову. Но после того, как за ними охотились в течение целой луны по всему плоскогорью, иного предположения у него не возникло. Темнокожие упорны в достижении своей цели и сейчас они почему-то решили очистить от них равнину и прилегающие горы. А ведь в семье Эссу находится и его дочь Эсика.

– Мы не успеем, они опережают нас на два заката, у Эссу в три раза меньше охотников, чем было у нас, а мы так и не сумели убить хоть одного темнокожего,– не все белогорцы разделяли стремление Эрита поспешить на помощь Эссу.

Его авторитет пошатнулся после того, как они были вынуждены бежать в земли за ущельем. Так не лучше ли найти себе женщин в других семьях и уже с ними поселиться у Белой горы, чем сражаться с противником, который заведомо сильнее?

*****

– Еще один красный положи, а то зеленых намного больше,– посоветовал Андрей Эрру, который ползая на четвереньках пытался уложить в печь весь наличный запас не колющихся камней. Внутри поместилось отнюдь не все, что дополнительно притащил сегодня сын Иквы, может позже еще запихать, когда часть их растает и место освободится. И непонятно, сколько металла у них получится, вдруг и на один топор не хватит, а он тут подготовил формы еще и для пяти наконечников для копий, и на десяток ножей.

Упеша подготовил целую гору дров, чтобы поддерживать огонь в течение длительного времени. Никто же не знает, как долго эти камни таять будут. Наконец запалили, горело вполне себе бодро, жалко только, что сквозь дым не видно, что там с камнями происходит. Через час Андрей потыкал палкой, вроде камни какими были, такими и остались. Надо было с другой стороны оставить отверстие, чтобы наблюдать за происходящим в камере для тающих камней. Из отверстия наверху, которое они оставили для притока воздуха, вдруг повалил вонючий дым. Наконец-то, кажется, камни начали таять.

– Такую штуку в пещеру надо, тепло, дым вверх будет идти и золы повсюду не будет,– Энку грел руки о бока печи.– Горячо.

– Скользких камней больше нет, не разорять же Холм Ушедших.