Слепое Сердце, или Облачная Академия

– Ларс, остановись! – Лана крикнула, пытаясь отвлечь внимание оборотня от его жертвы.

Медведь дернул ушами, но не повернул головы. Это уже был не Ларс, и он не собирался слушаться ничьих советов или приказов. Он кинулся на жертву. Ирлин отмахнулся от зверя ученическим мечом, но тяжелый оборотень смял аристократа своим весом, и от мгновенной смерти того спасла лишь быстрая реакция – Ирлин успел нырнуть вбок, и зубы оборотня клацнули в считанных сантиметрах от шеи мужчины.

Лана подавилась криком, но увидев, что Ирлин барахтается под тяжелой медвежьей тушей, выдохнула с облегчением.

И в это мгновение в залу вбежало еще три человека – мастер Сандел, Хранитель Розендар и ректор Горгорон. Не долго думая, ректор бросился к Ларсу и, схватив его за шкирку, с совершенно нечеловеческой силой дернул и оттащил в сторону. Ларс, не ожидавший этого рывка, на миг замешкался, устремив на Горгорона взгляд ярко-желтых глаз.

Розендар помогал подняться Ирлину, Сандел раскручивал похожее на сеть приспособление, явно собираясь усмирять оборотня. Горгорон замер перед Ларсом. Обеими руками ректор держал свой посох, подняв его горизонтально перед собой, словно защиту от агрессивного зверя.

– Слушай мой голос, Ларс, – Горгорон проговорил настолько мягко и вкрадчиво, что голову в его сторону повернули даже Сандел с Ирлином. – Сделай глубокий вдох, задержи дыхание. Все хорошо, тебе ничто не угрожает, ты ни в чем не виноват. Выдохни, ляг на пол.

Тяжелое дыхание медведя стало выравниваться. Он, не отрываясь, смотрел на высокого черноволосого мужчину с посохом и уже готов был лечь на пол у его ног, но в этот момент в зал влетел еще один человек – мастер Тео. Кто знает, зачем он примчался на помощь ректору, и чем он собирался помочь, но своим появлением испортил с таким трудом полученный эффект.

Ларс всхрапнул, словно лошадь, напружинился и бросился на Горгорона. Ректор устоял на ногах – по счастью чудовищные челюсти сомкнулись на деревянном посохе, который тот успел вставить ему в пасть. Оборотень мотнул головой, и посох, перекушенный пополам, отлетел в сторону. Еще бросок – Горгорон прикрылся рукой, и из-под зубов хищника брызнула ярко-алая кровь. Второй рукой слепой ректор схватил оборотня за загривок, прижав его к себе, и в этот момент Сандел накинул на Ларса ловчую сеть, которую с таким усердием разворачивал.

Послышался протяжный вой – огромный черно-бурый медведь начал медленно превращаться в человека. Не разжимая стального захвата, забрызганный собственной кровью, Горгорон опустился на пол:

– Кто-нибудь позовите магистра Каю, – его голос показался Лане очень усталым. – Пусть она приведет всех в порядок, а потом мы поговорим о том, что здесь произошло.

***

Кая быстро осмотрела Ирлина и Ларса и, не обнаружив у них серьезных травм, отошла в сторону. Она попыталась оказать помощь самому Горгорону, но ректор лишь отмахнулся от нее. Лана все также любовно прижимала к себе сиреневый букетик, Ларс держался особняком – ему было стыдно за потерю самоконтроля. Ирлин же, напротив, был высокомерен и бросал на оборотня ненавидящие взгляды.

Горгорон подобрал с пола две половинки своего сломанного посоха и теперь рассеянно постукивал ими друг о друга.

– Кому цветочки? – Ирлин все еще был на взводе и, заметив Лану с букетом, решил выместить на ней свои эмоции.

Почувствовав его агрессивный запал, Лана огрызнулась:

– Не твое дело!

– Все успокоились? – ректор повысил голос, бросив обломки посоха в камин, и в зале тут же повисла тишина. – Что здесь произошло?

Тишину не нарушил ни единый звук.

– Я не привык спрашивать дважды, – лицо Горгорона стало жестким. – Драки в стенах моей Академии строго запрещены, и если виновный не сознается, все вы будете отчислены. В противном случае – только сознавшийся.

Лана почувствовала, как под ногами ее разверзлась бездна, а руки, державшие букет, враз покрылись липким потом. Она ведь вообще ни в чем не была виновата. Ее нельзя отчислять, тем более, сейчас, когда она увидела дракона.

Сердце отсчитывало удары в гулкой тишине, но вот, Ирлин осмелился ее нарушить:

– Это моя вина, ректор, – он покаянно опустил голову.

– Ваша, лорд Ирлин? – показалось, или в голосе Горгорона проскользнули недоверчивые нотки.

– Я оскорбил Ларса, и он не смог удержать себя в руках, – Ирлин не поднимал глаз на ректора.

– Все было совсем не так! – неожиданно Йена пришла Ирлину на помощь. – Ирлин, зачем ты берешь вину на себя?

– А как же все было? – ректор был само терпение.

Сумеречная охотница продолжила говорить:

– Просто Ирлин сделал замечание относительно истинных пар. Он не верит в их существование вот и выразился… несколько пренебрежительно, – девушка вздохнула. – А Ларса это задело.

– Моя истинная погибла, защищая стаю, а я ничем не мог ей помочь, – голос подал Ларс. Он говорил, с трудом проталкивая слова через горло. Видимо, его захлестывали эмоции, но он пытался держать себя в руках. – Как ты можешь утверждать, что истинной любви нет, если ни разу ее не встречал? – Ларс процедил сквозь сжатые зубы и отвернулся.

Ирлин развел руками:

– Именно потому я это и утверждаю, – аристократ вздохнул. – Мне жаль, Ларс. Я не хотел оскорбить память твоей истинной пары, просто… – Оборотень поднял на Ирлина ярко-желтые глаза, полные боли, и аристократ не смог выдержать этот взгляд, – просто в такое трудно поверить.

– Затем я вас здесь и собрал, – ректор качал головой в такт своим мыслям. – Чтобы вы поверили.

В зале точно лопнула невидимая нить – напряжение спало, и Лана ясно поняла, что сегодня никто не будет отчислен.

– Завтра у вас свободный день. Послезавтра я покажу вам кое-что такое, что заставит всех вас поверить.

Ланино сердце дало осечку – а ну как ректор решит показать им дракона? Преподаватели и студенты принялись расходиться по своим делам, но Горгорон медлил, словно ждал, когда из зала уйдут все. Лана чувствовала странный трепет. Горгорон внушал ей страх, она испытывала в его присутствии сильное смущение, но вместе с тем было что-то еще. Что-то смутное, словно давно забытое. И сейчас ей очень захотелось остаться с ректором наедине. Не выгонит же он ее, в самом деле…

– Ты что-то хотела?

Светлана все никак не могла привыкнуть к тому, что слепой человек, так хорошо чувствует присутствие других людей.

– Да… – она несмело подошла к мужчине. Руки ее дрожали, голос срывался, – Кая сказала, что сегодня праздник – юбилей Академии.

Горгорон грустно усмехнулся:

– Невеселый вышел праздник, пришлось разнимать драку. Мне кажется, ни у кого уже нет настроения веселиться.

Лана несколько раз глубоко вздохнула, набираясь смелости:

– А еще она сказала, что у вас сегодня День рождения.

Мужчина улыбнулся:

– Она слукавила. Я сам не знаю, в какой день родился, потому откуда это знать ей?

– Вот как… – Лана протянула разочаровано. – Просто я собрала это для вас, – девушка, краснея, словно наливное яблочко протянула мужчине букет сиреневых цветов.

И похолодела – он же не видел цветов, ни их нежно-фиолетовых лепестков, ни сияния. Тут же затараторила:

– Они очень красивые, правда, светло-сиреневые и светятся…

К ее удивлению Горгорон протянул руку и принял у нее букет. Опустил нос в пушистые венчики, осторожно поводив лицом из стороны в сторону, словно пробуя лепестки на ощупь.

– Это цветы атэлос, это их аромат. Где ты их нашла? – он коснулся губами лепестков самого крупного цветка, и этот жест показался Лане настолько волнительным, что у нее разом сел голос, а внизу живота принялись порхать бабочки.

– В горах, среди камней.