Уголёк

Уголёк
Лена Бутусова

В Лунной долине, никогда не видевшей света солнца, возвышается безымянный Замок. Каменный Сторож охраняет его вход, а в ожидании незваных гостей весело потрескивает пламя в камине и мерцают раскаленные угольки. В этот Замок приходит лишь тот, кто приходит не случайно. Непокорная эльфийская Принцесса и простой Библиотекарь. Опальный Король драконов и его кровный Приемыш. Могучий железный Воин и лесной Оборотень. Кто из них друг, а кто способен на подлое предательство? Где грань между лютой ненавистью и истинной любовью, что побеждает саму смерть? И зачем оказалась среди них Та-Что-Не-Может-Проснуться?

Лена Бутусова

Уголёк

Пролог

.

Король стоял на краю скалистого обрыва и молча смотрел на кипящее у его ног сражение. Сколько уже длится эта битва? Сколько воинов он потерял и скольких еще потеряет? Но он не отступит. Хоть уже и не важно, кто победит – проиграли все.

Войска неприятеля смешались друг с другом в общую, огрызающуюся смертоносным металлом массу. Свои, чужие – все едино. Каждое мгновение кто-то из воинов получал удар зачарованным клинком, и каждый десятый такой удар был смертельным. Воины гибли, но никто из них не усомнился в мудрости своего короля. И никто из них не знал, что был предан, и отправлен на заведомо смертельное побоище, что никто из них не вернется домой.

Чародеи колдовали прямо посреди боя, призывая себе на помощь боевые заклятия. Здесь и там вспыхивали огненные шары, ветвились молнии и гроздьями разлетались ледяные иглы, но использовать собственную магию король пока не решался. Неприятеля она, конечно, уничтожит, но своим войском тоже придется пожертвовать. Хотя он был готов пойти на крайние меры. Даже если для этого дракону придется выжечь всю долину. Отступление было хуже, чем проигранное сражение, чем просто смерть на поле боя.

Раздумья короля прервал один из ближайших помощников. Самый близкий. Пожалуй, он был лучшим из них из всех. Он был талантлив, умен и дьявольски хорош собой… Королева всегда выделяла его среди остальных. Он примчался к королю с докладом лично, хотя мог бы коснуться его мыслей. Но не сделал этого.

– Ваше Величество, нужно отдать приказ об отступлении, – военачальник запыхался, но быстро восстановил дыхание, вытянувшись перед королем.

– Держать позиции, – голос монарха был спокоен.

– Ваше Величество, мы теряем воинов. Мы…

– Держать позиции, – король проговорил с той же интонацией. – Или ты решил командовать армией вместо меня, Лоран? – король спросил с жестким прищуром. – Хочешь на мое место?

Военачальник не нашелся, что ответить, но глаз не отвел. Монарх, между тем, продолжил с глубоким вздохом:

– Ты подвел меня, Лоран.

– Позвольте мне выправить положение, Ваше Величество! – тот, кого назвали Лораном, сделал шаг вперед, неподобающе сократив расстояние до монарха. – Позвольте перегруппировать войско, чтобы вы могли поддержать его своей магией.

Но король точно не слушал его:

– Я не ждал от тебя удара в спину.

Военачальник опешил:

– О чем вы говорите, милорд?

– А знаешь, почему? – король был погружен в свои мысли.

Лоран коротко качнул головой, ожидая продолжения.

– Потому что сам я никогда не нападаю со спины…

С этими словами король выхватил из-за пояса короткий кинжал, похожий на черную молнию, и неуловимо быстрым движением приблизился к Лорану. Военачальник успел лишь коротко вздохнуть – в последний раз – и умер на руках своего короля. Тот резким движением выдернул оружие из груди убитого и позволил телу осесть на землю. А потом король увидел ее. Он поднял на нее черные глаза и сжал в руке черный кинжал.

***

Этот день был очень долгим. На работе Тане пришлось много говорить: объяснять, рассказывать, даже спорить. Настолько много, что опухший язык с трудом ворочался в пересохшем рту, а в голове все еще звучало эхо тысячи сказанных слов. Тело, однако, требовало движения, поэтому Таня решила прогуляться перед сном. В предчувствии лета, погода стояла отличная, и вечером земля еще долго хранила тепло весеннего солнца.

Таня шла по городу, погруженная в воспоминания прошедшего дня, и почти не смотрела по сторонам. Она слишком устала для приветливых кивков знакомым и вежливых улыбок проходящим мимо соседям. Ноги сами привели ее к входу в старый парк. Недолго думая, она шагнула на побитые временем дорожки. В парке было тихо и пусто – самое то, что ей сейчас нужно.

Заходящее солнце окрасило макушки деревьев в ярко-красный цвет: точно угольки вспыхнули на древесных верхушках. Еще несколько шагов, и на парк опустились сумерки. Редкие фонари, стоявшие вдоль дорожек, не торопились зажигаться, но Таня продолжила прогулку. Она хорошо знала парк и не боялась заблудиться. Он находился на самой окраине небольшого городка и плавно перетекал в окружавшие его лесистые холмы. За лесной частью парка никто не присматривал: дорожки были занесены еще прошлогодней листвой, густой подлесок окутан нежной дымкой молодой зелени.

Внезапно дорожка кончилась рядом с большим, покрытым разноцветным лишайником камнем, и потрескавшийся асфальт перешел в едва заметную тропинку. Таня остановилась возле валуна. Он был выше нее почти вдвое, за долгие годы вода и ветер придали ему причудливую обтекаемую форму. Девушка положила ладонь на теплый камень, погладила его, точно он был живым и ждал этой ласки. Таня улыбнулась и пошла вокруг валуна, ведя рукой по мшистой поверхности. Но стоило ей сойти с тропы, как грудь обожгло, словно под рубашку попал уголек из костра. Она вскрикнула, сунула руку за пазуху и вытащила из-под одежды любимый медальон, с которым почти никогда не расставалась. Кулон имел вид свернувшегося в клубок дракончика и был едва теплым, нагревшись от ее же тела. Что же ее так обожгло? Девушка потерла грудь, пожала плечами и продолжила путь вокруг камня. Ее внимание привлекла странная вязь рисунков на его обратной стороне. Таня остановилась и попыталась разобрать написанное. В сгущающихся сумерках сделать это оказалось непросто. Линии переплетались, образуя знакомый силуэт. Девушка усмехнулась, ну да, везде ей дракончики мерещатся. Она с улыбкой вспомнила про недочитанную книжку, которую несла в сумке. Было у нее такое странное увлечение – читать книги. Обычные, бумажные книги с необычным содержанием. Серьезные люди таких не читают. А она читала.

Обойдя камень вокруг, она села прямо на землю, прислонившись к нему спиной. Она так устала сегодня, а тишина запущенного старого парка обещали покой и отдых. Достала книгу из сумки и раскрыла на странице, которая была заложена открыткой с изображением все того же дракончика. М-да, для чтения уже темновато. Да, и устала она сегодня очень. Спать хочется, сил нет. Таня закрыла глаза, откинув голову на придорожный камень и прижав к груди книгу со сказками.

Глава 1. Любовь и ненависть.

Ти…ан…на…ти…ан…на…

Что-то шелестело возле самого уха, словно пыталось разбудить.

Ти…ан…на…

Навязчиво пахло чем-то сладким.

Она открыла глаза и сначала ничего не увидела. Голова сильно кружилась, и сфокусировать взгляд никак не получалось.

Ти…ан…на…

Как будто шептал чей-то голос.

Она подняла голову и усилием воли заставила себя смотреть прямо. Перед ней была цветущая ветка какого-то растения, которая равномерно покачивалась, шурша листьями на ветру: ти…ан…на… Села и попыталась оглядеться. В первый момент вновь накатило головокружение, и верх с низом поменялись местами, но на сей раз с круговертью получилось справиться быстрее.

Она очнулась на ложе из густой мягкой травы, с трех сторон окруженном плотным кустарником, а сверху прикрытом от посторонних глаз цветущими древесными ветвями. Вокруг тяжело колыхался предрассветный сумрак, там и тут темнели причудливые силуэты деревьев, похожие на застывших в движении волшебных чудовищ. Она поднялась на ноги и выбралась из своей травянистой берлоги.

В голове было звонко и пусто, и она никак не могла вернуть себе ощущение реальности. Нахмурилась, пытаясь привести мысли в порядок, и с отрешенным недоумением поняла, что не помнит, как сюда попала. Она присела отдохнуть на тропинке давно знакомого старого парка, но то, что она видела сейчас вокруг себя, совсем не было на него похоже. Так, спокойно. Вдох, выдох. Наверно, она заснула и ударилась головой об тот камень. Сейчас мысли выровняются, голова перестанет кружиться, и все встанет на свои места. Она с трудом заставляла себя дышать ровно и медленно: проверенный прием, чтобы успокоить нервы. Девушка замерла в рассветной полутьме, раз за разом вдыхая напоенный незнакомыми ароматами воздух, но, несмотря на все усилия взять себя в руки, самообладания ей не хватило. И вот, дыхание сбилось, а сердце принялось выстукивать бешеные ритмы. Где она? Что происходит? Она принялась с испугом озираться по сторонам.

Окружавший ее сад был наполнен тихими звуками: короткими мелодичными трелями невидимых птиц, шуршанием ветвей странных деревьев, топотанием быстрых маленьких ног. Влажная прохладная трава приятно холодила босые ступни. Она оглядела ноги – обуви на ней не было. Следом взгляд упал на подол собственной одежды: на ней было длинное платье, которое показалось в темноте темно-синим. Вдоль края подола ветвился серебристый, чуть светящийся во тьме узор. Что за странный наряд? И где она потеряла ботинки? Девушка сделала несколько шагов по саду. Непривычная ходить босиком, она сразу же больно уколола ногу о невидимый в темноте острый камешек. Ветерок всколыхнул тонкий подол платья, пробежался по голым плечам, заставив их покрыться мурашками. Девушка обхватила себя руками и зябко поежилась, утро было довольно свежее. Хотя почему она решила, что сейчас утро? Покрутила головой: ну да, птички поют, наверняка, скоро рассвет.

Вдруг под чьей-то ногой с треском сломалась ветка. Девушка вздрогнула и замерла в настороженном ожидании. Ничего не произошло, но, когда она, осмелев, сделала еще несколько шагов по мягкому ковру густой травы, звук повторился. Она снова остановилась. В зыбкой тишине предрассветного парка ей померещились чьи-то шаги, шуршавшие опавшей листвой. Как будто, кто-то грузный шел мимо, тяжело загребая листья неуклюжими ногами. Едва дыша, девушка проследила взглядом за перемещением невидимого источника звука. Когда шелест затих в глубине сада, она с облегчением выдохнула и попыталась разглядеть, куда ушел топотун. Среди сплетения темных ветвей ей чудилось какое-то шевеление. Страх и любопытство свились в единый клубок где-то внизу живота. Она непроизвольно вытянула голову, пытаясь увидеть любителя ночных прогулок, но тут прямо ей в лицо с ближайшей ветки спорхнула крупная лохматая птица. Девушка непроизвольно закрыла голову руками и, сделав, неловкий шаг назад, упала на спину, больно ударившись копчиком. Птица, обмахнув пришелицу широкими упругими крыльями, и, судя по всему, испугавшись ничуть не меньше нее, с возмущенным уханьем улетела в темноту. Девушка осторожно поднялась, потирая ушибленное место. Наваждение какое-то. Как во сне. Точно. Она все еще спит. Это сон. Ей частенько сняться правдоподобные сны, хотя с такой степенью реалистичности сталкиваться еще не приходилось, но все бывает в первый раз.

Она медленно брела по саду, раздвигая руками густые ветви. Наконец парк закончился, и она вышла на открытое место. На пригорке находилось какое-то большое здание. В полутьме его очертания казались фантастическими, словно рядом высился средневековый замок. Точно картинка со страниц страшной сказки, здание было похоже одновременно на крепость колдуна и какой-то мрачный храм. Стало совсем жутко, за каждым кустом, высвеченные лунным светом, мерещились странные силуэты. Облака плыли по небу, то и дело, перекрывая лунный диск, оттого казалось, будто притаившиеся под кустами тени движутся, готовясь к прыжку. Вот мерзкая горгулья встала наизготовку среди узловатых корней темного дерева. А за тем дальним кустом притаился волк-оборотень и скалит зубы, и его глаза горят двумя зелеными огоньками. Да уж, меньше нужно читать всякую ерунду. Начиталась историй о волшебных замках, и вот тебе – пожалуйста. Потрясла головой, похлопала ресницами, пытаясь проснуться, но результата это не возымело.

Стремясь уйти подальше от жуткого сада, девушка поднялась на пригорок и приблизилась к зданию. Она протянула руку и погладила мшистые камни, из которых были сложены стены. Ну, прямо, как настоящие, даже запах на пальцах остался.

Вдруг над макушками деревьев, стремительно пронеслось что-то огромное. Она резко вскинула голову, но ничего не увидела, лишь почувствовала движение воздуха на лице. За спиной зашуршали кусты, и повеяло ветерком, вновь принесшим это странное слово: "ти…ан…на…". Замерев, девушка покосилась через плечо, но ничего не увидела. Послышался хлопающий звук, снова движение воздуха и ощущение рядом чего-то большого и теплого. Кто-то огромный тихонько вздохнул, и от этого вздоха, от этого ощущения тепла в груди вдруг шевельнулось что-то трепещущее и приятно тревожное. Ну что ж, раз она по какой-то причине задержалась в этом странном сне, надо хотя бы осмотреться. Вдруг здесь найдется что-нибудь интересное.

Сосчитав несколько ударов сердца, и успокоив дыхание, она отправилась в сторону замка. Какое-то чутье подсказывало, что решение этой загадки находится внутри, а не снаружи.

Внутрь замка вела узкая низенькая деревянная дверь, похожая на вход в погреб. Она передернула плечами, но все же подошла к двери и, поскольку ручки не было, толкнула ее. Та не поддалась. Попыталась зацепиться за что-нибудь и потянуть – результат был таким же. Но должна же она как-то открываться? Каким-нибудь сказочным сновиденческим способом. Погладила шершавую поверхность двери. В детстве ей всегда казалось, что если очень вежливо и правильно кого-то о чем-то попросить, то он непременно это сделает. Жизнь показала, что это суждение было ошибочным, но сейчас почему-то она решила по-детски попросить дверь открыться. Нет, ну а вдруг?.. Возникло странное ощущение мгновенной концентрации, она словно почувствовала каждое волокно, из которого была сделана эта дверь. В тот же момент створка мягко и бесшумно отворилась. Порадовавшись, но, почти не удивившись своей маленькой победе, девушка вошла внутрь и очутилась в узком коридоре.

Стены были выложены грубо обработанным синеватым камнем. В коридоре было довольно темно, он освещался лишь маленькими слуховыми окошками, расположенными относительно невысоко под потолком, на равном удалении друг от друга. Окошки, выходили в сад: из них долетали дуновения ветерка и предрассветный птичий гомон. Она пошла по коридору и, по мере приближения, камни, из которых были выложены стены, словно бы слегка подсвечивались изнутри синеватым светом. Светлей от этого не становилось, но выглядело красиво. Через несколько десятков шагов бледный предутренний свет в окошках сменился на золотисто-красные отблески. Из отверстий повеяло теплом, и донеслись звуки тихого разговора. Она остановилась, боясь даже вздохнуть, чтобы не выдать своего присутствия говорившим за стеной. Ей повезло, и одно из окошек оказалось настолько низко, что в него можно было заглянуть, встав на цыпочки и подтянувшись к краю.