Дядюшка Бо. Из Темноты. Часть первая

– Закрой окно немедленно!!!

Это была здравая мысль, и мои руки уже потянулись закрывать окно, как вдруг что-то гибкое и серебристое метнулось ко мне…

Вампир неподвижно сидел по другую сторону решётки, крепко вцепившись в неё руками. Он глубоко дышал и, не мигая, смотрел прямо на меня ярко-зелёными глазами. Его взгляд будто вводил в оцепенение, что невозможно было шевельнуться.

– Уходи, – сказала я дрожащим голосом, пытаясь не терять самообладания.

Он нетерпеливо облизнул влажные губы и придвинулся ближе к решётке, прижавшись к ней лицом.

– Уйди, – громче повторила я, чувствуя, как подкашиваются от страха ноги, – ты всё равно меня не достанешь.

Вампир оскалился в улыбке, демонстрируя белые длинные клыки, которые мешали ему до конца закрыть рот. Несколько секунд он не шевелился, напрягшись, словно кошка перед прыжком, и мы смотрели друг на друга в упор. Его взгляд всё сильнее гипнотизировал меня…

Огромные кожистые крылья создания едва слышно хлопнули у него за спиной. Вампир резко и почти беззвучно рванулся вперёд, протягивая ко мне руки сквозь прутья решётки. Я закричала и отскочила назад: внезапная боль вывела меня из оцепенения. Но цепкие пальцы уже впились мне в руку железной хваткой. В панике я начала яростно вырываться, но от этого становилось ещё хуже – острые когти всё глубже и глубже врезались в кожу.

Почуяв кровь, вампир торжествующе потянул меня к себе. Я выкручивалась что было силы, но ничего не помогало. На глазах у меня выступили слёзы от боли и отчаяния. Это существо за окном уже тянуло ко мне вторую руку. Пожалуй, оно решило выскрести меня из комнаты по кусочкам. Как вдруг, в последний момент, я нашла свой последний шанс на спасение.

Свободной рукой я схватила серебряную половинку монетки, висящую на моей шее, и приложила её к вцепившейся в меня лапе.

Вампир громко взвыл: на месте, где серебро коснулось его кожи, остался чёрный дымящийся след. Запахло палёным. Я обожгла его ещё раз, и ещё, пока почти вся его рука не покрылась ожогами. Не в силах стерпеть боль, вампир отдёрнул свою руку назад, оставив на моей глубокие кровоточащие следы.

– Не нравится, да? – сказала я, отступая назад и слушая, как он воет по другую сторону решётки. – Уходи! уходи! Уходи прочь от меня!..

Мой голос сорвался. Вампир недовольно рыкнул, мстительно глянул на меня и, хлопнув крыльями, скрылся где-то в темноте.

В бессилии я упала на пол, каким-то чудом не потеряв сознание. Издали до меня доносился тягостный вой разъярённого вампира, такой пронзительный, что на какую-то секунду мне стало его жалко, но только на секунду.

Потому что первый шок прошёл, и ко мне волной подступила боль. Только сейчас я поняла, как мне на самом деле больно – и это было ужасно! Я глянула на свою левую руку…

От этого зрелища у меня помутнело в глазах, а желудок скрутило. Стараясь не смотреть на рану, я доползла до постели и разорвала простынь. Кое-как перемотав руку, я прижала её к себе, села у кровати и беззвучно заплакала, крепко стискивая зубы.

Тут за дверью послышались торопливые шаги, загремел ключ в замке, и в комнату вбежал запыхавшийся встрёпанный Хьюго:

– Ева!

– Д-да, – неуверенно пролепетала я сквозь слёзы.

– Ох! – воскликнул старик и на удивление проворно кинулся к окну.

Заперев его, он присел рядом со мной и спросил:

– Жива?

Я кивнула головой в ответ.

– Покажи.

Я протянула раненную руку вперёд. Хьюго с бесстрастием снял мою самодельную повязку, ярко-красную от крови, и осмотрел рану:

– Кажется, ничего важного не задел. Пойдём скорее вниз, у меня там припасено, ну… как раз для этих случаев.

Я послушно пошла за ним.

– Этот, другой, – вот же хитрюга, – бормотал Хьюго, пока мы спускались вниз, стараясь отвлечь меня. – Я его закрыл, а он бился-бился, да притих… Я и задремал, а он, пока я не вижу, выцарапал когтями замок у двери…

Я нервно сглотнула.

– Запер… где?

– Да в том крыле, где никто не живёт…

Значит, стук, грохот и вой в прошлое полнолуние – вампир, который бьётся в стены в запертой комнате… Понятно.

Вскоре рану промыли холодной водой, старик извлёк из шкафчика на кухне какие-то загадочные баночки и склянки, расставил их на столе и зажёг свечу:

– Это на всякий случай. Они это… огня боятся…

Мою руку смазали, должно быть, десятком разных мазей с травяным пряным запахом. От них остановилась кровь, боль несколько унялась и по руке распространилась приятная прохлада.

– Вот так, – сказал Хьюго, перематывая мне руку чистым белым бинтом, подложив под него высушенные листья неизвестного мне растения с горьковатым запахом. – Такие раны простыми средствами не лечатся. У них это… когти зачарованные вроде как. – Всё это – ведьминские штучки, только они тут помогают. Я вот тоже, бывает, под горячую руку попаду, тут ко всему надо быть готовым…

Хьюго закончил бинтовать мне руку и с какой-то отеческой лаской посмотрел на меня:

– Ничего, заживёт. Это ещё хорошо, что он тебя не достал …

Старик запнулся и смолк.

– Ты как, очень перепугалась? – спросил он после недолгого молчания.

– Очень, – призналась я, баюкая раненую руку.

– Ты ж только пойми – не надо на дядю обижаться, – мягко сказал Хьюго.

Я удивлённо посмотрела на него. Я, конечно, тоже виновата, что была неосторожна, но это же не повод меня калечить!

– Да, это трудно понять, – вздохнул старик, – но он не виноват. Они, ну, когда луна полная, не понимают, что делают. Это всё голод. Вот увидишь – в себя придёт, сразу другим сделается.

– Вот в себя придёт – тогда и поговорим, – руку снова стало саднить. Сколько она ещё будет заживать? Конечно же, я очень злилась на дядю Бронислава!

– Да, конечно, – вздохнул Хьюго, – а теперь иди-ка спать, тебе отдых нужен.

– У меня вся простынь в крови, – сказала я.

– Ничего, другую постелю, – успокоил старик. – Тебе поспать нужно, во сне оно лучше заживёт…

«Ведьминские штучки» произвели должный эффект: рука почти не болела, но казалась холодной, и я почти её не чувствовала. Тем лучше.

На меня тяжким грузом свалилась усталость, и я легла в постель, но ещё много часов пролежала без снов.