Когда сказки превращаются в кошмары. Часть 2. Феечка

Когда сказки превращаются в кошмары. Часть 2. Феечка
Леди Дракнесс

Попаданцы они разные бывают. Попасть в наш мир, родившись когда-то в другом – тоже попаданец. Да и в нашем мире можно попасть так, что мало не покажется. И все это – попаданец. Вот моя героиня и попала… Содержит нецензурную брань.

Пролог

Помню свой первый переход в параллельный… Нет, не на другую сторону нашего Мира, а именно в параллельный. Мы выдвинулись группой рано вечером. К полуночи были в нужной точке. В Псковской. Почему именно мы, спецы из Питера? Не знаю. Видимо, ближе никого не нашлось. Так что именно наша группа выдвинулась рано вечером из города и направилась в сторону Пскова, к точке перехода, именуемой Дверью.

Как и кто определил, где находится эта Дверь? Я не знаю. Возможно, проход на ту сторону был постоянный и о нем знали. Возможно, проявлялся в определенные дни и отрезки времени. А возможно, были те, кто умел чуять такие вещи. И уже по их указанию группу и отправляли в нужное место и время.

Кто его ведает? Точно не я. Знаю только, что когда мы подъехали и выгрузились из машин, то Проход парил над землей, в трех метрах. И выглядел, надо признать, красиво: черная дверь с пробивающимся из-под нее ярко-красным свечением на фоне темно-серого, с примесью голубизны, ночного неба с первыми проявившимися звездами на нем.

Выглядело-то оно красиво, да только, учитывая высоту нахождения портала, без лестниц и веревок тут точно было нечего делать. Впрочем, требуемое не было проблемой – все нужное было взято с собой.

Я забралась по лестнице первая и, распахнув Дверь, вздохнула с некоторой долей облегчения: с той стороны это была обычная дверь, располагающаяся на обычной высоте в одном из пустующих домов чужого мира.

Выбравшись наружу и заняв позицию, я огляделась.

Мир, в который мы попали, был выдержан в красной цветовой гамме, если так можно выразиться. Красное небо над головой с заходящим, красным же, солнцем. Красный кирпич стен домов или красная штукатурка, покрывающая дома. Коричневато-красноватые стволы деревьев с шипами вместо листвы. В глазах поистине все заволокло красным.

Серый асфальт под ногами, правда, не особенно-то и отличался от нашего. Зато он замечательно контрастировал с красным цветом всего остального вокруг, не давая закружиться голове.

Хорошо было и то, что энергетика данного Мира не сильно разнилась с нашей. Хотя к ней все равно надо было приспособиться, если не хочешь отличаться от аборигенов.

Впрочем, долгое пребывание в данной местности не входило в наши планы.

А в наши планы входило отыскать группу террористов, напакостивших у нас и ушедших через портал в другой Мир, дабы не встречаться с бравыми парнями из спецназа в нашем, т. е. остаться безнаказанными. Да ща им!

Я принюхалась и прислушалась к окружающему пространству. Мало ли что вокруг творится в плане энергетических возмущений?

Через пару минут поняв, что прямой опасности нет, и посему чуть расслабившись, я начала настраиваться на нужный след. Пытаясь вычленить нужные нам вибрации из множества других, коими был наполнен данный Мир, впрочем, как и любой другой.

Настройка, впрочем, не мешала мне думать и о… Да о разном. Как мы все тут оказались, например?

Все равно, пока здесь не соберется вся группа, мы с места не тронемся. А сядь я сразу же на след бандюков, запросто могу привлечь к себе ненужное внимание. Вибрации должны быть естественными для данной территории. И изменения в них вноситься исподволь и поначалу быть легкими, едва заметными. Чтобы сойти за обычные.

Вот я и развлекалась – отвлекалась размышлениями о жизни, дабы не палить контору.

И размышления свои я начала с вопроса: так с чего это вдруг мы оказались в Другом Мире? С чего оно все началось?

А все началось тогда, когда в захваченных бандитами зданиях, после зачистки спецназом, никого из террористов не находилось. Они просто испарялись. Были убитые, была развешанная взрывчатка. Были разбитые окна и невзорвавшиеся гранаты. А вот террористов не было.

Как так? Задались вопросом спецы разведки и контрразведки. И просчитали нетривиальные пути отхода, которыми пользовались некоторые бандформирования, благо среди военных нашлись люди, владеющие энергетикой и кое в чем разбирающиеся. Нашлись, вопреки официальной позиции, относящие всю эту лабуду с параллельными Мирами, кротовыми норами и т. п. к магии, т. е. к области, не имеющей ничего общего с реальностью. И потому запрещенной. На исследование коей и время тратить не следовало, и тем более деньги.

Тем не менее разум, подкрепленный, вопросами без логичных на них ответов, возобладал, и пошла работа по изучению этих странностей, с привлечением определенного рода специалистов.

А дальше начался поиск способов проникновения в эти самые Миры, разведки в них, налаживания связей с тамошними спецами и выяснения, а с чего это вдруг, оттуда к нам заходят такие нехорошие люди?

И обнаружили, что кто-то из террористов просто умеючи пользовался Дверьми, аки проходными дворами. Исчезая в одном месте и выпрыгивая в другом, поближе к своим базам.

А кто-то жил в этих самых иных Мирах. И тут возникал вопрос: а чего это они в наш-то из своего зачастили? От скуки, что ль?

Вот и выяснилось, что кто-то и от скуки, а кто-то от обиды и из мести всей белой цивилизации, изгнавшей их когда-то из собственных домов. Майя, североамериканские индейцы, африканцы. Много кого обидели в свое время белые колонизаторы. Ответить им в то время той же монетой обиженные аборигены не могли.

Но месть, как известно, это такое блюдо, которое не остывает и через столетия. Вот и полилась кровь при первой же возможности. Благо, знания и способности потомки ушедших в иные Миры индейцев не растеряли.

Я вздохнула. Наши все были на местах, пора было вставать на след.

Энергия искомой группы тянулась по улицам города, проходя через мое сознание коричневатой нитью, оставляя кислый привкус во рту, щекоча ноздри прогоркшим запахом пота и оружия – не своих. И этот оставленный террористами энергетический отпечаток говорил о том, что нужная нам группа лиц, в полном составе недавно прошла здесь.

Запах и вкус чужих были противными. Так что я побыстрей рванула с места, словно ищейка, взявшая след. Ведь как говорится: раньше сядешь – раньше выйдешь. А мне очень хотелось поскорее избавиться от неприятных ощущений.

И я понеслась по улицам чужого города.

Шла, петляя под мостами, перекинутыми с одного берега на другой и соединяющимися в некий рисунок на карте города. Рисунок, напоминающий этакий натюрморт с бусинами, нанизанными на нитку. Где этой самой ниткой была река.

Я кралась вдоль стен домов, почти сливаясь с ними, чтобы не попасться на глаза местным, которые то ли поздно возвращались домой, то ли рано встали и куда-то спешили.

Пересекала улицы, площади, железнодорожные пути. Не особо обращая внимание на местные пейзажи, стремясь лишь не потерять, не порвать выхваченную мною из пространства нужную нам нить.

Где-то вверху кружил вертолет. Это местные обеспечивали нам поддержку.

Где-то сзади за мной следовала вся группа. Не отставая. След в след. Так же сливаясь с окружающим пространством.

Но все это было неважно. Важно было не потерять след и не завести своих в ловушку, вдруг да расставленную все же учуявшими нас террористами.

Наконец я оказалась рядом с дверьми какого-то выставочного зала, судя по вывеске слева от входа в него. И рванув на себя дверь, впрыгнула внутрь, тут же сдвинувшись в сторону. Давая место остальным.

Одновременно с моим прыжком послышался звон разбитого стекла. Судя по звуку, вертолет местных завис над нами, высаживая спецназ. Где-то в глубине здания, возможно, у черного входа, грохнул взрыв шумовой…

И началась зачистка помещения.

Выждав пару минут, я отправилась вглубь здания следом за группой. Судя по моим ощущениям, там все было закончено. Все были взяты.

Внутри одного из залов, стены которого были драпированы серым шелком, я остановилась. Оглядывая картины неизвестных мне художников, висящие на стенах в позолоченных рамах.

Что-то тут было неправильно. Я даже не сразу поняла, что именно. А потом взгляд мой остановился на…

Тут же, в обрамлении такой же рамы, что и картины, прибитая позолоченными крюками к серой стене, висела девушка. Вернее, то, что когда-то было ею.

Белая кожа, черные волосы, уложенные в прическу, напоминающую прическу гейш.

Она стояла обнаженная. Касаясь босыми ступнями со снятой с них кожей темно-коричневого паркета. С поднятыми вверх руками, с ладонями, развернутыми параллельно полу. Ее поза напомнила мне картину Пикассо «Девочка на шаре». С воздетых к небу ладоней была снята кожа и прибита гвоздями к стене. С животом, бедрами, ступнями было проделано то же самое. Так что серый шелк стены был залит алой кровью, создавая некий фон этой сюрреалистической «картине».

«Прям ацтекские привычки», – мрачно заключила я про себя, стоя напротив девушки.

Вокруг сновали люди в форме. Кто-то кого-то вызывал по рации.

Командир нашей группы дал мне отмашку, и мы рванули в обратном направлении.