Пропащие

Долго искать дворничиху не пришлось. Потревоженная голосами, она сама открыла калитку и заковыляла навстречу офицерам.

– Здравствуйте! Здрас-те! – улыбнулась она воспалёнными дёснами, в которых почти не осталось зубов.

Коронер начал очередную сцену спектакля:

– Мадам! Вас послало само небо!

– Я шла в участок, вот, собралась идти в участок, вот… рассказать всё как на духу! Всё как было! – зашамкала она.

– Участок пришёл к вам сам, – криво усмехнулся Лобо и взял под козырёк.

В адрес обеих горемык он проявил неожиданное для самого себя почтение. Обычно хватало тычка или лёгкой пощёчины для начала хорошей, правильной беседы, но Феликс заходил с тыла и зачем-то позволял каждой из них почувствовать себя в безопасности. Вежливость оказалась заразной.

– Вы, может, зайдёте? – она подняла подагрический палец в сторону своей будки.

– Нет, спасибо! – хором ответили офицеры.

– Я вот что хотела сказать… доложить…

Коронер устало покивал и переступил с ноги на ногу, приготовившись к длинной отповеди.

– Я ведь была артисткой, да. В самом Юстифи выступала, ещё при Самоуправлении. Ну и жила, да. Инкриз меня сразу в толпе подметил. Такое, знаете ли, не уходит. Талант не пропьёшь, да, – она хрипло захихикала и хотела коснуться Лобо, но тот отшатнулся. – И вот, значит, я совсем рядом стояла. За руку меня – хвать! И суёт мне этот… ну этот… Из цветов, на голову.

– Венок, что ли? – удивился Феликс.

– Венок! С бумажными розами и лилиями, и… Я ей помогала.

– Кому?

– Девушке. Нинель.

– Что ещё за Нинель?

– В сказке была Нинель.

– Вы помните сказку?

– С того момента, как венок мне дали.

Пошуршав в планшете, Феликс вынул чистый лист бумаги, записал на нём пару слов.

– Я была лесной нимфой. Вот, возьми этот эликсир, он любого лишит магических оков! – нараспев произнесла дворничиха.

– Для кого он предназначался?

– Для Нинель.

– Её заколдовали?

– Вроде бы нет… – сбилась дворничиха и замотала головой. – Не её… Или её…

– Ладно, бог с ней, со сказкой, – отмахнулся Лобо, – вы видели момент убийства?

– Да! Самое главное! Он вынул нож, – дряхлая нимфа покачала в воздухе ладонью, будто взвешивая орудие убийства, – вот такой, метательный, для фокусов. И уколол им в самую шею того знатного мужчину. А потом ко мне повернулся, зыркнул своими дикими глазами, я и бежать!

– Именно уколол?

– Истинно так!

Поджав губы, коронер вздохнул.

– Ясно. А кто ещё из ваших знакомых был рядом и мог всё видеть?

– Никого. Наверное, никого.

– А Эспе? Шаман, с косами и в тёмной куртке с бахромой? Где он был?

– Э… не помню!

– Стало быть, вы хотели доложить, что видели, как Инкриз вынул нож и убил им Гиля Амьеро. Других свидетелей вы не помните, всё верно?

– Я… нет! Я… тогда, знаете ли, уже вечер был, я капельку приняла, ну, как лекарство…

Не было никаких сомнений в том, что дворничиха в момент расправы едва стояла на ногах. От неё разило кислятиной и спиртом, видимо, пьяной она ходила с самого утра, ну а вечером её приканчивала неполная рюмка.

Коронер осмотрелся. Затем перевёл взгляд на свидетельницу и с полминуты молча буравил её глазами. Лобо оставалось только наблюдать за очередным причудливым методом дознания. Дворничиха переменилась в лице.

– Вас заставили это сказать. Никто на свете никогда не спутает удар ножом с порезом, если видел воочию. Так вот, на трупе порез, – сказал он едва слышно. – Вас запугали или подкупили?

С неожиданным проворством старуха рванулась назад в свою будку, но не тут-то было, коронер схватил её за шиворот. Потеряв равновесие, она села на сухую траву. Лобо вздохнул свободно: допрос продолжился известным ему способом.

– Так и было всё, клянусь! Я женщина слабая, одинокая, пожалейте меня!

– Кто? – не унимался Феликс. – Просто скажите, кто это сделал. Наказание за ложь дознавателям – полгода в тюрьме-яме.

Вдалеке послышались возгласы детей, высыпавших во двор, и коронер поспешил вернуть неразборчиво скулившую дворничиху в вертикальное положение.

– Я не знаю! – проговорила она, скорчив плаксивую гримасу. – Ничего не знаю!

Вытащить из неё связные показания надежды не осталось. Феликс отпустил старуху, чтобы она пришла в себя до нового допроса, раз уж назвалась свидетельницей, и та со внезапным проворством шмыгнула к себе в будку.

– Жаль, не могу разорваться, – проворчал он, повернувшись назад к площади. – Но ей несдобровать, если мы так и не отыщем циркачей.

– Н-да. Зацепки мы лишились, – вздохнул Лобо.

– Наоборот, нашли сразу две. Свидетельница и сам факт, что её одновременно подкупили и угрожали для закрепления эффекта. Она уверена, что мы не дадим больше, а полномочия не позволят нам сделать с ней совсем уж суровые вещи. Классика мелкого шантажа. Ч-щ-щёрт! – Феликс вдруг досадливо сунул руки в карманы. – Лет десять назад я бы за день-два раскусил эту задачку. Но сегодня меня хватит только на то, чтобы все факты собрать воедино и записать рабочие версии. Завтра мы должны выдвинуться в путь, если Инкриз не явится с повинной.

– Завтра?.. – Лобо забеспокоился.