Встреча на перекрёстке миров

Чувствуя, как возрастает в душе ужас, Эрика подалась назад, стараясь даже не дышать, опасливо нащупывая рукой дверь. Однако, стоило коснуться той, как давно не смазывавшиеся дверные петли с головой выдали присутствие девушки ржавым скрипом. И Эрика испуганно застыла на месте, не в силах двинуться дальше, ожидая своей участи как ягненок перед жертвоприношением. И только ее рука с камерой, казалось, жила отдельной жизнью, продолжая снимать все, что происходило в этой комнате. Того, кто играл на скрипке. И то, как позади него в зеркале на секунду, кажется, появилось женское лицо.

Глава 2. Не менее заброшенные обитатели особняка

Резкий высокий звук оборвал мелодию. Холодный пронзительный взгляд блеклых серых глаз приковал к месту: он приказывал ей не двигаться. Но Эрика и так не могла даже пошевелиться. Ледяной страх стальными тисками сковал сердце.

Медленно монстр повернулся к ней, опуская руку со смычком. В полумраке Эрика едва могла разглядеть его, но то, что удалось увидеть перед собой, пугало и вызывало отвращение одновременно. Все тело выше птичьих лап – они были покрыты перьями и кое-где виднелись следы болезни или лишая – было также покрыто коркой, точно огромными коростами, уже старыми и засохшими. В некоторых местах кожу будто разъело кислотой, и виднелись желтовато-серые кости, с которых клоками свисала отмершая кожа. Помимо того, что грудная клетка чудовища была искривлена сутулостью, часть ее отсутствовала. Сердце практически выступало наружу, защищенное лишь тонким слоем кожи, настолько прозрачным, что сквозь него можно было рассмотреть вены и артерии. А циркулирующая по ним кровь… Нет, это была не кровь – густая темно-зеленая жидкость сейчас в полумраке казалась практически черной.

Несмотря на то, что Эрика с детства ненавидела ужасы, а монстры в хоррорах вызывали у нее омерзение и заставляли отворачиваться от экрана, сейчас она не могла отвести взгляд. Она чувствовала себя попавшей в один из этих дешевых грубо снятых фильмов. Глупая второстепенная героиня, которая повелась на красивую музыку в заброшенном доме.

Неторопливо, зная, что жертва от него не уйдет, чудовище положило скрипку на стол – так аккуратно, как обычно поступают лишь с дорогими сердцу предметами. Когда он приблизился практически вплотную, Эрика смогла разглядеть его лицо. Если нечто подобное можно было так назвать. Надбровные дуги сильно выступали над впалыми тусклыми глазами, на которых отсутствовали ресницы. Как и все тело, одну щеку чудовища покрывала та же проказа, а на второй была разъедена кожа, и в разрезе виднелись желтоватые кости челюсти.

Сердце в панике дрогнуло, вновь начиная свой ход, ускоряясь вместе с ощущением времени. Шаг назад. Эрика наткнулась на стену. Бежать некуда. Нижняя губа предательски задрожала, выдавая напряжение. От безысходности ей хотелось просто сесть на пол и закрыть голову руками, надеясь, что дикое видение исчезнет, оставит в покое. В этой пронзительной тишине было слышно, как цокают когти при каждом шаге монстра. Это существо было реальнее любого, даже самого невообразимого кошмара, и оно уверенно приближалось.

«Бежать, нужно бежать», – лишь одна мысль отчаянно билась в голове. Однако Эрика не могла заставить себя сдвинуться с места – тело, парализованное страхом, не слушалось. Оставалось только вжаться в стену и с ужасом наблюдать, как рука жуткого создания тянется к ее лицу. Но когда холодный коготь коснулся кожи, Эрика вдруг отмерла, на мгновение собравшись с духом, и резко отбросила его руку.

– Не тронь меня!

Ее действия и безотчетная секундная смелость, видимо, позабавили чудовище – оно ухмыльнулось. Рана на щеке растянулась, приоткрывая ряд острых зубов. Верхняя губа поднялась, обнажая клыки, которые тут же спрятались обратно. Блеклые глаза сузились, внимательно изучая девушку, и от этого пронзительного взгляда ее бросило в дрожь. Мысли в голове лихорадочно метались, не желая осознавать, что происходит, кто это и как спастись. Мозг настойчиво подавал сигналы о грозящей опасности, но тело по-прежнему вяло реагировало на них, будто окоченев.

– Я не хотела мешать, правда, – едва справившись с дрожью в голосе, тихо сказала Эрика, отчетливо произнося звуки и пытаясь увидеть, понимает ли ее это существо. – Пожалуйста, могу я уйти?

Снова этот изучающий взгляд прищуренных глаз, что не дает дышать и заставляет сердце биться чаще от страха. Еще немного, и она просто умрет от приступа паники. Как вести себя при встрече со сверхъестественным монстром? К этому ее жизнь не готовила. Перепуганный разум судорожно пытался найти выход из сложившейся ситуации с наименьшими потерями.

– Ты видела надпись перед входом, – хриплый скрипучий голос заставил ее вздрогнуть. – Ты знала, на что идешь.

– Я не… Я не видела, – почти шепотом откликнулась Эрика, вжимаясь в каменную холодную стену еще сильнее.

– Ты лжешь! – резкий окрик, внезапный удар.

Камера, выбитая из руки Эрики, разбилась вдребезги о пол.

Секундный ступор.

И неожиданная резкая пощечина. Чудовище выглядело шокированным – явно не этой реакции оно ожидало.

– Какого черта ты творишь? – Эрика практически сорвалась на крик, в этот момент ее страх ушел на второй план, уступая место злости. – Ты хоть представляешь, сколько она стоит?! Я ее только недавно купила!

Теперь уже она смело наступала на чудовище, решительно тыча пальцем ему в грудь. Сыпала проклятиями, глаза горели яростью. Три года! Три года Эрика копила на лучшую камеру. Она впервые взяла ее для съемок. И теперь какое-то абсурдное существо так безжалостно уничтожило то, что было ее радостью, ее отрадой, в конце концов, тем, во что она вложила силы, средства и душу. Разве можно так небрежно обращаться с чужими вещами?

На очередном ее выпаде, чудовище перехватило руку и наотмашь ударило Эрику по лицу, откидывая назад, к стене. Его глаза наполнились гневом. Эрика на секунду растерялась, и уже в следующий момент почувствовала, как когтистые шершавые пальцы сжимаются на ее шее. Вцепившись в жесткую руку, задыхаясь, она все еще пыталась дотянуться и ударить его другой рукой, пнуть его, но уже не доставала. Перед глазами все поплыло, но Эрика до последнего не оставляла попыток разжать его пальцы. Чувствуя головокружение и уже практически не ощущая тела, она безвольно обвисла в руке монстра.

«Какая чертовски бессмысленная смерть».

***

Во всем теле слабость – тяжело даже поднять веки. Эрика до сих пор не могла понять, осталась она жива или все же умерла. Где-то вдалеке проснулась боль, но она пока не осознавала, что и где болит. «Если я чувствую боль, значит, еще жива», – рассеяно решила Эрика, с трудом разлепляя веки. Темнота. Она была повсюду, обступила со всех сторон. Лишь где-то сбоку неотчетливо виднелись отблески приглушенного холодного света. Глаза снова закрылись. Эрика пыталась проанализировать свое состояние, постепенно двигая частями тела.

Голова гудит, наверное, все еще от удара. Шея при повороте отзывается ноющей болью, местами чуть более резкой – наверное, там остались царапины от когтей. Руки вроде как в порядке. Спина затекла от долгого лежания в одной позе. Ноги пощипывают тысячи иголочек, напоминая, что пора встать и пройтись, разогнать занемевшие мышцы. Иначе даже ходить на ватных ногах будет сложно, не говоря уже о том, чтобы бежать отсюда, и как можно скорее.

Потратив некоторое время и убедившись, что все цело, Эрика переключила свое внимание на окружающий мир, вновь распахнув глаза. Она находилась в тесной узкой комнате. Привыкшие к темноте глаза подтвердили ее догадку о том, что это темница – справа виднелись прутья. Поморщившись, Эрика села. Руки нащупали что-то колкое и влажное. Сено. Да, эту ночь она точно запомнит надолго. Свесив ноги с полки, которая была импровизированной кроватью здесь, Эрика коснулась пола и тут же притянула их обратно к себе – писк снизу свидетельствовал о наличии мышей или, в худшем случае, крыс.

– Спокойно, Эрика Уолтон, – пробормотала она, стараясь унять начавшийся мандраж.

Обхватив колени руками, она начала раскачиваться из стороны в сторону. Мысли постепенно приходили в порядок, но Эрика не могла принять все только что произошедшее, взволнованно ища любые подходящие варианты для объяснения. Это что, розыгрыш? Где-то здесь скрытая камера? Это уже не смешно – это очень жутко. Если этот человек… На нем же грим, верно? Ну не может это все быть по-настоящему.

Раздавшиеся где-то невдалеке голоса привлекли внимание Эрики, заставив прислушаться и вынырнуть из омута спутанных догадок и сомнений. Сначала слов было не разобрать, но постепенно голоса приближались и становились четче. Двое мужчин – один явно пожилой, а второй еще совсем подросток – негромко спорили про своего хозяина, который запер в этом темном сыром подземелье полураздетую девушку. Тот, что помоложе, явно выражал беспокойство по поводу того, что незнакомка может заболеть. Эрика едва не прослезилась. Все-таки она не в фильме ужасов, и все-таки ее пришли спасти. Позабыв про мышей, она вскочила и подбежала к решетке, вцепившись в прутья.

– Я здесь! Пожалуйста, помогите!

Голоса резко смолкли, свет от свечей на секунду замер. Кажется, кто-то шепотом совещался и продолжал горячо о чем-то спорить. Эрика нетерпеливо пританцовывала на месте, пытаясь хоть как-то размять затекшие ноги. Решетка оказалась покрыта ржавчиной, поэтому ей пришлось вытереть руки прямо о джинсы. Быстрым взглядом окинув свою тюремную камеру, она не обнаружила сумки с вещами, что немало расстроило и даже слегка разозлило. Он еще и вещи ее забрал? Это уж слишком!

Где-то снизу послышался кашель. Невольно Эрика обернулась и опустила взгляд. Увиденное было настолько неожиданным, что она даже не сразу поняла, как отреагировать. На полу перед решеткой стоял подсвечник… Или как эти большие штуки называются? Канделябр! Просто канделябр с зажженными свечами. Эрика озадаченно подняла взгляд выше и никого не обнаружила. Значит, эти люди, которые шли сюда, просто решили бросить ее тут? Снизу вновь раздался многозначительный кашель, обратив на себя внимание Эрики. Та глянула вниз и с подавленным вскриком отпрянула назад. Среди нелепых завитушек, украшавших его, на канделябре появились глаза, пристально смотревшие на девушку.

– Как-какого черта?! – вырвалось у Эрики, и тут же она увидела за углом стены выглядывающие оттуда часы.

В мозгу заскрипели шестеренки, пытаясь осознать новые нелепые вещи, происходящие прямо сейчас и прямо перед ней. Пока Эрика молча пялилась на них, огромные неуклюжие часы выползли из-за стенки и обратились вполголоса к канделябру. Тем самым первым взрослым мужским голосом, который она слышала раньше, часы укоряющее говорили о том, что так бы все и было, что всегда так и происходит, что они снова ненароком могут свести с ума невинного человека. Ручки, за которые часы обычно носят, казались действительными руками маленького человечка, заточенного в часы, что заставило Эрику приглядеться поближе к этим двоим. У канделябра эту же роль исполняли два подсвечника по бокам. Да и вообще, эти приборы выглядели как детали одного интерьера – оба были украшены несуразной лепниной, некогда золотой, но теперь потускневшей и облупившейся.

Негромкий разговор двух предметов был прерван нервным смехом Эрики, который заставил их замолчать и посмотреть на нее. Девушка была на грани нервного срыва: негромко смеялась, а глаза были полны слез. Она совершенно не понимала то ли спит и видит безумный сон, то ли все-таки умерла. Монстр, играющий на скрипке, разговаривающие предметы быта… Что дальше? Летающие метлы и драконы? Эрика опять расхохоталась.

– Да вы тут очередную «Красавицу и Чудовище» снимаете? Какого черта?! Где камеры? – она уже срывалась на крик и при этом не переставала смеяться. – Почему? Почему вы говорите? Как вас завели? Вы наверняка механические. Я не собираюсь играть в вашем дурацком фильме! Выпустите меня отсюда. Выпустите!

Почувствовав на своих щеках слезы, Эрика дрожащими руками утерла их и обреченно шмыгнула носом. Этот кратковременный порыв истерики немного отрезвил. Операторы с камерами так и не появлялись. Никто не сказал: «Снято!» И это приводило в отчаяние. Потому что если это не розыгрыш, то возможно ли, что она попала в эту самую чертову сказку? Нет, невозможно! Эрика никогда не верила в магию, путешествия во времени, параллельные миры и потустороннюю ерунду. Но теперь у нее не оставалось выбора – нужно было либо поверить во всю эту чушь, либо признать, что сошла с ума.

Скрипнул ключ в скважине, и дверь распахнулась. Канделябр и часы смотрели на Эрику таким сочувствующим взглядом, что ей стало не по себе. Она даже задумалась, стоит ли выходить вообще?

– Не бойся нас, – словно прочитав ее мысли, заговорил с Эрикой канделябр – это его юношеский голос она слышала ранее. – Иногда мы сами думаем, что сошли с ума. Утри слезы и выходи, мы дадим тебе еды и уложим в нормальную кровать.

– Могу я просто уйти? – почему-то шепотом спросила она, осторожно шагая по каменному полу, боясь, что в любой момент он может провалиться под ней, как это было совсем недавно.

Канделябр и часы разочарованно переглянулись, отчего Эрика совсем упала духом. Похоже, она продолжает оставаться пленницей, даже если эти… предметы хорошо к ней относятся. Они шли по темным сырым подземельям между других камер. Но, к счастью Эрики, там были только запасы еды – огромные дубовые бочки, плохо пахнущие овощи, ряды стеклянных банок с чем-то плавающим внутри. Никаких скелетов. Или других пленников. Пока они поднимались наверх по винтовой лестнице, Эрике удалось узнать от них некоторую информацию, и теперь была практически убеждена, что действительно сошла с ума. Или попала в чертову сказку про красавицу и чудовище.

Канделябр представился как Гетлихт, а часы – как Холор. Понимая, что не запомнит эти странные имена, Эрика тут же мысленно прозвала их Лихтом и Холом. Кажется, этот монстр, с которым она встретилась, был их хозяином, однажды совершившим нечто ужасное, за что и был наказан. Однако на вопрос почему они должны страдать вместе с ним, ее необычные спутники лишь переглянулись и не ответили. Очевидно, они скрывали явно большее, чем то, что рассказывали. От них Эрике удалось также узнать, что их хозяина зовут Виктор, а помимо Лихта и Хола в доме есть еще слуги, которые были прокляты вместе с ним.

– Сейчас мы отведем тебя в комнату! Конечно, там не так уютно, как было раньше, но все же лучше, чем в камере, – задорно вещал Лихт, резво перескакивая со ступеньки на ступеньку. – И не пытайся сбежать сейчас. Уже темно, и в это время хозяин охотится. Он сразу заметит тебя, если заблудишься в лесу.

Видимо, Гетлихту было не впервой давать подобные советы – из его уст они звучали словно правила веселой настольной игры. Эрика поежилась от пробежавшего по телу холодка: если она и впрямь в сказке, все будет не так сказочно, как в Диснее. Вспомнив, как выглядел монстр, она поморщилась. В диснеевском мультике чудовище было более… симпатичным. И вообще-то в детстве он нравился Эрике больше, чем его человеческое обличье в конце мультфильма.

Когда они покинули подземелье, то спустя пару коридоров оказались в том же зале, в котором побывала утром Эрика: сейчас, ночью, он выглядел еще более устрашающим и зловещим. Эрика пугливо оглядывалась, стараясь не отставать от Лихта, который освещал путь. После их слов о том, что здесь есть еще прислуга, она не ждала добродушия от всех. Но, по всей видимости, остальные слуги не спешили познакомиться с новой пленницей хозяина. Гетлихт и Холор отвели Эрику наверх, в противоположную сторону от комнаты, где утром она застала играющее на скрипке чудовище. Однако даже это казалось слишком близким, и Эрика ожидала в любой момент вновь повстречать то уродливое создание. Но, к счастью, хозяин особняка больше не спешил появляться.

– Входи, – степенный Хол открыл перед Эрикой дверь, за которой комнату освещал приятный мягкий свет от свечей.

Похоже, электричеством здесь не пользовались. Мельком осмотревшись, Эрика не обнаружила ни проводов, ни светильников, ни выключателей, ни других признаков наличия электричества, что все больше подталкивало ее к мысли о сказке. Или о параллельном мире. Ну или о том, что она могла попасть в прошлое этак на двести лет. Ни один из этих откровенно невероятных вариантов ее не устраивал.

Как и говорил Лихт, комната не отличалась особым уютом. Было сразу видно, что здесь давно никто не жил, хоть перед ее приходом и попытались прибраться. По крайней мере, тут же послышался женский вздох и радостное восклицание – и перед Эрикой на столе появилась… метелочка для пыли? В отличие от ее коллег, она больше походила на маленького человечка, ведь ручка была выполнена в необычном виде, напоминающем женское тело, только с метелкой вместо юбки. Ее представили как Стоф.

– Ой, я тут немного прибралась, ну знаешь, пыль там смахнула, попросила ребят полы протереть, паутину убрать. Ну совсем особняк запустили, а одна я не справляюсь! – вероятно, Стоф была тем самым видом активных служанок, которые везде успевают, не теряют бодрости духа и любят немного пожурить других. Судя по ее звонкому тараторящему голосу, Стоф весьма юной особой.

Эрика поспешила заверить ее, что все в порядке. Да, хоть окно и было завешено какими-то тряпками, а за ними явно отсутствовало стекло, все это компенсировало количество одеял на кровати под тяжелым проеденным молью балдахином. Должно быть, когда-то это был невероятно богатый дом.