И не ищи её следы

– Правильно мыслишь! – похвалила Чарли, на что чародей карикатурно склонил голову, принимая похвалу. – Нэло разузнал, что княгиню видели в порту в начале четвертого, – продолжила детектив, не обращая внимания на ёрничество брата. – Паром же должен был отправиться ровно в семь. Однако билеты раскупили так быстро, что ему пришлось отплыть на полчаса раньше.

– Учитывая, что нашли мы её здесь, на паром она опоздала? – Чародей проводил взглядом очередную пронёсшуюся мимо машину, за которой стелились клубы чёрного дыма, и укоризненно покачал головой.

– Полагаю, что так. По крайней мере, никто не видел, чтобы она всходила на борт.

– А как обстояли дела с деньгами? – Никор закурил ещё одну сигарету и протянул пачку Чарли.

– Княгиня не привыкла носить с собой наличные. Только чековую книжку. Но какая от неё польза, если счета заблокированы? – детектив сначала потянулась к предложенным сигаретам, но вовремя остановилась. Нет, она обещала бросить. Выполнять обещание у неё выходило паршиво, но надо хотя бы постараться. День пока не стоил выкуренной сигареты.

Никор пожал плечами и сунул пачку обратно в складки бесформенной непродуваемой куртки.

– Было ли у неё что-нибудь, что пришлось бы по вкусу торгашам?

– О да, – кивнула Чарли, прикрывая глаза и представляя в голове список, написанный размашистым, тяжело читаемым почерком – её собственным. – Кулон с альтаирским хрусталем, жемчужный гребень, кольцо с сапфиром и два браслета. Все в белом золоте. Ещё была брошь из шаамского стекла. Если найти ценителя, то за нее можно выручить кругленькую сумму.

– Ты это все в голове держишь? – удивился Никор, поднимая аккуратно покрашенные черные брови. Если не знать, то и не заметишь подвоха.

– Разумеется, – улыбнулась Чарли.

Ветер стал прохладнее и злее. Возле моря не спасала даже плотная непродуваемая куртка. Послышался громкий протяжный гул корабля. С ним потихоньку начали доноситься беспокойные крики чаек и гвалт разнобойных голосов.

Порт представлял собой бесконечное нагромождение металлических балок и бетонных свай. В отличии от остальных районов, здания тут были низкие: в один-два этажа, местами проржавевшие насквозь, с маленькими окошками высоко под крышей. Они использовались как склады или бараки для тех несчастных работяг, что не могли позволить себе жильё в глубине города. От порывов ветра прохудившиеся крыши издавали скрипяще-воющие звуки, похожие на детский плач. Он пробивался даже сквозь шум моря и громкие крики моряков.

В порту стоял огромный танкер. Словно отдельный город, он возвышался над пристанью, демонстрируя всем высокий нос с облупленной синей краской. «Асиций» – гласило название. Из Портланда. Судя по тому, что рубка капитана была окутана так называемым «мыльным пузырём» – полем от старого генератора – корабль готовился к отплытию.

Детективы прошли вдоль пирса, обходя танкер. Чуть поодаль – рядом с небольшим причалом – виднелась маленькая будка, возле которой толпилась кучка народа. Именно здесь люди покупали билеты на пассажирские лайнеры. Не став продираться через толпу, сыщики остановились чуть поодаль, плотнее закутались в серые бесформенные куртки. Детектив глянула на часы: без десяти семь.

– Лайнер причаливает примерно за сорок минут до отплытия, чтобы никто не успел пробраться тайком, – прокричала Чарли, стараясь, перекричать окружающий портовый шум. – А билеты начинают продавать за два часа.

– Значит, в пять? – низкий голос Никора утопал среди десятков голосов собравшейся неподалеку толпы, становясь едва различимым.

– Значит, в пять, – кивнула детектив.

Она осмотрела высотные здания, что серым кругом отгораживали порт от остального города.

– Думаю, – прервал молчание Никор, – княгиня сначала пыталась купить билет за одну из своих цацек. – Очередная сигарета полетела в сторону. – Или выменять у того, кто уже успел купить.

Чарли кивнула.

«Но кто ж в порту решится брать драгоценности, да ещё и у женщины, чья одежда, на вид, дороже чем корабль, на котором ты собираешься уплыть? Нет, с ней не стали бы связываться. Приняли бы за беглую проститутку какого-нибудь папика с томсоном наперевес, и старались бы обходить стороной. А значит, княгине нужно было раздобыть наличность.»

– Время поджимало, – вслух сказала Чарли, продолжая свои мысли. Никор кивнул, он думал о том же. – Значит, ей нужно было найти ближайший ломбард. – Она взяла чародея под руку. – Пойдём, порасспрашиваем местных торгашей.

***

Количество ломбардов в порту могло посоревноваться только с количеством публичных домов. Но, в отличие от последних, рекламу торгашам делали пестрящие вывески, а не дамы, стоящие возле входа, кутаясь в длинные теплые плащи. Под ними, как догадывалась Чарли, было так мало одежды, что любой добропорядочный рейнтец с радостью наклеил бы ярлык «голая».

Поначалу поиски ни к чему не привели. Детективы обошли с десяток заведений, пестрящих вывесками «Деньги быстро», «Покупаем – продаём» и все в этом духе. Владельцы каждый раз качали головой и говорили примерно одно и то же: «Не видели, не помним». То ли действительно не видели княгиню, то ли просто не хотели связываться с полицией и частными детективами.

И только в одном месте им улыбнулась удача.

На углу Вест-Си-Стрит в небольшом, но очень аккуратном подвальном помещении за прилавком стоял высокий сгорбленный мужчина. Как только сыщики протянули ему фотографию, он нахмурился, поправил большие круглые очки на крючковатом носу и качнул головой:

– Да, припоминаю.

Чарли облегченно вздохнула. Их утренняя прогулка наконец-то увенчалась хоть каким-то успехом.

– Как же такую забудешь, – тем временем продолжил мужчина, снимая очки и протирая их уголком длинного чёрного шарфа. – Притащила кольцо, а оно огербованное. Кто ж своём уме будет с огербованными вещами дело иметь?

– Это ещё почему? – искренне удивился Никор. – Я думал, вы продаёте все, что блестит.

Хозяин подарил чародею, видимо, один из своих самых презрительных взглядов. Затем вздохнул и принялся медленно говорить, словно перед ним стоял не взрослый мужчина, а маленький глупый ребенок:

– На огербованных драгоценностях, в местах, где стоит проба, магией высечены гербы мастера и владельца. Такие вещи изготавливаются в единственном экземпляре, скрыть герб невозможно. А любой, кто получил огербованную драгоценность не из рук непосредственного владельца, обязан вернуть её по первому требованию любого из наследников. – Мужчина снова вздохнул, присаживаясь на табуретку рядом с прилавком. – А мне ли вам объяснять, что ни один делец не захочет иметь дело с озлобленным ноблем, а уж тем более с его наследниками.

– Но перед вами в тот день действительно была княгиня, – аккуратно добавила Чарли, делая вид, что разглядывает выставленные на прилавке часы, но сама боковым зрением следила за владельцем ломбарда и за его реакцией.

Он развел руками.

– Откуда ж мне было знать. Она не представилась.

– А вы не поинтересовались? – Чарли посмотрела прямо на мужчину.

– Барышня, – он глянул на детектива из-под очков, – моё дело – покупать и продавать. Оглянитесь вокруг, если я буду расспрашивать каждого кто он и откуда, то не проведу ни одной сделки.

– Тоже верно. – Чарли подняла руки в жесте примирения. – Получается, княгине не удалось вам ничего продать. Но, может, вы знаете, куда она дальше отправилась?

– Разумеется, знаю. – Мужчина насупился и сложил руки на груди. – Я заметил у неё стеклянную брошь. Сам этим не занимаюсь, – он пожал плечами. – Но Олаф с тридцать четвертой давно занимается шаамским стеклом. Да и вампир с зареченкой точно смогли бы найти общий язык.

– О, – бровь Чарли взметнулась вверх, – так вы все-таки узнали, откуда она?

– Велико знание, – фыркнул хозяин ломбарда. – Этот ужасный акцент ни с чем не спутаешь.

***

Тридцать четвертая улица находилась в самой глубине портового района. Сыщикам пришлось идти пешком почти полтора часа. Спасало только то, что никуда не надо было поворачивать, дорога сама привела их в нужное место. Чарли уже сомневалась, проделала ли княгиня такой долгий путь, однако, сверяясь с картой, отметила, что от тридцать четвертой до места, где была найдена пани Врацлавская, всего минут двадцать пути. А значит, они шли в нужном направлении.

Улица представляла собой типичные рейнтские трущобы. Даже сейчас, когда солнце вышло из-за облаков, здесь было темно и сыро. В воздухе стоял тяжелый смрад канализации. Периодически Чарли замечала между обшарпанных домов какие-то шевеления. Детектив даже сунула руку под куртку, нащупывая рукоятку новенького кольта. Он приятно лежал на левом боку.

Башня номер восемь ничем не отличалась от других высоток в районе. Такие же обшарпанные серые бетонные стены, никогда не видевшие ни краски, ни ремонта. В маленьких оконцах на нижних этажах горел свет. Значит, здесь жили более-менее состоятельные люди. По крайней мере, они могли позволить такую роскошь, как электричество. Видимо, квартиры местных работников порта. Чарли сверилась с картой. И действительно, до грузовых доков здесь было рукой подать.

Первый этаж, как везде водится, занимали магазинчики, ломбарды, всевозможные ремонты и лавочки табачников. Довольно цивилизованно, по сравнению с тем, что находилось в соседней башне: публичный дом с прекрасным названием «Роза Ветров».

Поискав взглядом, Чарли нашла среди прочих небольшую вывеску «Скупка ювелирных украшений. Комната 7». Потянув Никора за рукав, детектив нырнула в открытый тёмный подъезд.

Переступив пару неприятно пахнущих, но явно живых тел в обносках, сыщики быстро отыскали нужную комнату. Ждать хозяина долго не пришлось. Он открыл дверь после первого стука. Это был высокий, худой и сгорбленный вампир с поблекшими серыми глазами. Выглядел он лет на сорок, но взгляд, в котором буквально читалось: «Вам тут не рады», – помимо явной неприязни, выдавал почтенный возраст. Однако, когда Чарли на беглом зареченском проговорила: «Я Шерия, а это мой брат Нур-Алияф. Мы к вам по делу», лицо вампира стало мягче и изобразило некое подобие улыбки.

***