Под тенью старого сада

Пришло время, наконец, применить психотропное оружие, которое когда-то, помимо всего прочего, породил Гэтзи, создав его из металлолома и различного бытового мусора. Нажав на кнопку, Дэн и Джина с удивлением наблюдали, как первые ряды толпы резко развернулись и в ужасе побежали прочь, давя собой напирающих сзади людей. Началась потасовка внутри нападающих, и это было одновременно и страшно, и смешно. Влюблённые лихорадочно смеялись, наблюдая за всей этой борьбой, а потом Джине в голову пришла отличная идея.

– Дэн, а ведь правительство дорого заплатило бы за такое оружие, – сказала она. – Пожалуй, мы могли бы обменять его на наши жизни и на жизнь Гэтзи!

– Отличная мысль! – воскликнул Дэн. – Только, я думаю, у них там полно такого добра, просто они стесняются признаться. Но попробовать предложить им чейндж вполне можно!

Опять послышался шум надвигающейся людской толпы, и Дэн снова нажал кнопку. Повторилось всё, вплоть до мельчайших деталей. Толпа передралась внутри себя, откатилась, а потом опала и затихла. Очевидно, граждане одумались и стали возвращаться домой. Послышался звук захлопывающихся дверец автомобилей, в спешке загудели моторы, а потом всё разом стихло. Подул свежий ветерок, и влюбленные, остыв от жара долгой битвы, пошли осматривать горы окровавленных трупов, валяющихся в избытке повсюду.

– Да, тут мрачновато, – заметила Джина. – Кровавого дерьма хоть отбавляй! Думаю, пожизненное заключение нам с тобой обеспечено…

– Столько трупов… Задумчиво произнёс Дэн, разглядывая свою усадьбу в лунном свете, льющем прохладу на окровавленные тела, разбросанные и тут и там.

Вдруг глаза Джины загорелись, и она воскликнула:

– Но ведь Гэтзи всегда мог сделать из дерьма конфетку! А что если… – Дальше она не договорила, потому что Дэн и так понял её мысль.

– Есть для него весёлая работка! – сказал Дэн, воспряв духом и улыбнувшись. Развернувшись, они наперегонки побежали к Гэтзи, который, к их общему счастью, был цел и невредим. Поняв, что от него требуется, Гэтзи радостно взвизгнул и даже слегка подпрыгнул. Дэн и Джулия вывели его из вольеры и повели на поле жестокой битвы.

Всю ночь, до самого утра, Гэтзи заглатывал трупы и выдавал на выходе живых и здоровых людей, которые глупо озирались вокруг и не могли понять, как и почему здесь очутились. Поскольку трупов было великое множество, Гэтзи старался вовсю, и к утру он живил не только всех погибших, но даже исправил все искорёженные и пробитые пулями автомобили нападавших. В первых лучах солнца усадьба выглядела так, словно пяные гости расходятся и разъезжаются с удавшейся вечеринки. Каждый из них подходил к Дэну и с благодарностью жал ему руку, поскольку Гэтзи сменил их агрессию на любовь и глупость заменил пониманием. Все живые, как загипнотизированные, наблюдали за тем, как последний труп отправляется в глотку к Гэтзи и через несколько минут извергается из чрева динозавра живым и здоровым человеком. Агрессия была позабыта, и все восхищались Гэтзи!

К утру к усадьбе подоспели правительственные войска, полицейские и репортёры. И каково же было удивление всех, когда они увидели вместо предполагаемой горы трупов и груд искорёженного железа только мирно прогуливающихся людей, довольных жизнью… Полный покой и порядок, почти идиллия… Войскам пришлось развернуться и оставить Дэна в покое.

Теперь влюбленным можно было расслабиться и не думать, куда бежать от государства и стражей закона. Не было зафиксировано и одной смерти, а также слух о чудесном воскресении множества людей сразу же разнёсся по всему миру через интернет, СМИ и просто людскую молву. Словно целый континент вдруг сразу расслабился, обмяк и подобрел. Никто больше не искал виновных и не устраивал погромы. Жизнь людей понемногу налаживалась, и почти каждый мечтал о том, чтобы какой-нибудь огромный Гэтзи проглотил однажды нашу планету, произведя на свет совсем другую, новую, чистую и безгрешную…

ЭПИЛОГ

Гэтзи прожил более ста лет, принося пользу своей планете и гармонизируя её отношения с людьми. В конце концов, потребительство и уничтожение природы удалось победить. Производство по всей земле было свёрнуто, а бомбы израсходованы в войнах последних времён, которые были похожи на ту самую битву толпы с самой собой, которая развернулась когда-то у стен дэновского замка. В этих многочисленных войнах мало кто уцелел, но зато они развернули людей к природе и отношениям, а не к производству и потреблению искусственно созданных вещей.

Ну а что касается Дэна и Джины, они жили долго и счастливо, а потом вдруг куда-то исчезли. Ходят слухи, что влюблённых по их же просьбе поглотил Гэтзи, и они преобразились до неузнаваемости. С исчезновением своих хозяев Гэтзи потерял свои магические способности и стал просто крупным животным, щиплющим травку. Выполнив свою миссию, Дух Земли покинул его тело. Электроника внутри Гэтзи также постепенно вышла из строя и заржавела, и люди поместили его в один из американских зоопарков, где он доживает свои дни, впрочем, всё ещё откликаясь на кличку «Гэтзи»…

РАЗГОВОР, ПОДСЛУШЕННЫЙ В АСТРАЛЕ

Миром правят не идеи мысли, а знаки и символы.

Пока на земле была ночь, моё тело мирно спало в своей кровати, а моя душа вместе с астральным телом неслись в кристальной чистоте эфирных далей. Поначалу чувство полёта меня удивляло, и даже было немного страшно: вдруг станет слишком холодно или слишком жарко, ведь это не земля, а что-то вроде четвертого измерения; или вдруг откуда-нибудь появятся опасные астральные хищники с тупыми рыбьими глазами и раскрытыми зубастыми пастями, жаждущие отведать моей несущейся мимо астральной плоти. Говорят, что они появляются рядом, когда чувствуют исходящий из кого-либо страх. Поэтому свой собственный страх мне пришлось подавить, и заодно представить себе, что вокруг меня раскалённый огненный шар, и что я не человек, а летящая в космосе комета.

Представляя себя вольной кометой, я летела сквозь мерцающий эфир, гордо расправив пышный космический хвост, прислушиваясь и принюхиваясь ко всему, что творится вокруг. Присматриваться пока что было пока не к чему, потому что со всех сторон расстилалась лишь унылая пустота без зрительных ориентиров, мерцающий полусвет и таинственная полутьма, и только тихий звук рассекаемого эфира говорил о том, что я движусь, а не стою на месте. Порою из этой пустоты, словно из бездны трёхмерного океана, появлялись различные хищные рыбы и летающие ящеры, пытающийся подлететь поближе и «обнюхать» меня, но созданный мною образ раскалённой кометы их отпугивал. Мне показалось, что все эти хищники – не обычные неразумные астральные животные, а действительно, специфические разумные сущности, потому что у всех в облике проглядывали человеческие черты. То ли это были рыбы, похожие на людей, то ли люди, похожие на рыб. Проплывали мимо меня и неодушевленные предметы, похожие на одушевлённые: так, куда-то, громко и сердито щёлкая своими двумя половинками, летели огромные костяные челюсти, очевидно, намереваясь загрызть того, кто подвернется «под руку». Поначалу они появились прямо по моему курсу и было разинули свою пасть, пытаясь меня укусить, но я зажмурилась и постаралась испустить ослепительно яркое сияние, представив себе, как ядро моей кометы ломает наглые челюсти, словно зубодробительный удар боксёра. Когда же я открыла глаза, челюсти были уже далеко.

И только я захотела свободно вздохнуть, как впереди показалась летящая с шипением удавка, которая весело виляла в полёте хвостом, словно подвыпившая змея. «Удавка» было приготовилась накинуть мне на шею своё лассо, но в последний момент испугалась моего жара и свернула с моего пути. Потом пролетело мимо (уж извините за откровенность) что-то похожее на мужской половой орган, одетый во фрак и с котелком на «голове». Летел он вертикально, с большим достоинством, и при встрече глазами он даже слегка мне поклонился, блеснув старомодным пенсне и приподняв маленькими ручками шляпу. Мне стоило большого труда не рассмеяться, но в знак уважения я несколько раз мигнула своими «огоньками». Вначале у меня были сомнения, кто это, неужто и вправду он, но когда он приподнял шляпу и обнажил свою «голову», сомнений не осталось. Мысленно я представила его встречу с челюстями: может быть, они, скитаясь в астрале, как раз и искали друг друга?…

Потом из глубин астрального пространства появилась целая стайка порхающей моли с человеческими лицами, которая уносила в даль какого-то странного, плоского человека, полностью утратившего интерес к жизни и сопротивлению. Он летел ногами вперёд, плоский, как персидский ковёр, в белой одежде, похожей на смирительную рубашку, и в отдельных местах он был уже полностью прозрачен, словно изъеденный молью. Он посмотрел на меня взглядом смертника, и в какой-то момент мне захотелось было его спасти, но было видно, что уже слишком поздно: белёсый чел был обречён, доедаемый молью, и его существо жаждало только одного: покоя и прекращения бренного существования.

Чем дольше я летела, тем «многолюднее» становилось вокруг. Странные предметы и не менее странные сущности летали не только горизонтально, но и снизу вверх, то есть вертикально. Описать их всех нет возможности. Мне запомнился только летящий куда-то папирусный свиток длиною в несколько миль, исписанный какими-то странными письменами. Он в страшной спешке убегал от какого-то существа, похожего на ножницы, которое гналось за ним по всему эфиру в попытке безжалостно искромсать, но манускрипт был довольно шустрым и умело увёртывался от яростных атак «ножниц».

Наконец, я поняла, что забралась довольно далеко, и что нужно ещё оставить силы на обратный путь. Пора было определяться и выбирать цель полёта. И как только я об этом подумала, как в эфире послышались различные приятные рингтоны, то есть звуки музыки, словно приглашающие меня посетить ту или иную область. Их было множество, самых разных, от похоронных маршей до звуков латиноамериканского карнавала, но я выбрала звук цыганской скрипки, играющий вдали и разрывающий душу. Как только он зазвучал во мне, все остальные звуки замолкли, а в эфирной дали показался прекрасный средневековый замок посреди живописного луга, который парил в пространстве, маня своей готической красотой. Меня притягивало к нему, словно магнитом, и вот я уже возле мрачного входа.

Вокруг замка не было ни души, и только изнутри доносился пронзительный, тревожный и страстный звук скрипки, разжигающий моё любопытство и зовущий к себе. Перестав воображать себя кометой, я шагнула под высокие гулкие своды замка и пошла на звук скрипки, ожидая увидеть того, кто на ней играл. Пройдя по многочисленным коридорам и винтовым лестницам, я было уже оказалась возле источника звука, но внезапно он смолк, и вдали послышались жидкие аплодисменты, сопровождаемые возгласами: «Браво!». Было похоже, что хлопал в ладоши только один человек, а после этого послышался мужской смех и звон бокалов. Я решила пока не входить в просторную залу, откуда доносились звуки и которая просматривалась в конце коридора. Поднявшись по винтовой лестнице на балкон, с которого было видна часть помещения и стараясь двигаться как можно тише, я притаилась на старинном балконе и стала наблюдать за теми, кто был внутри просторной залы.

Старинный зал с высокими сводами был освещён пламенем камина и множества восковых свечей, которые неровно горели с тихим потрескиванием, и за столом овальной формы сидело два джентльмена средних лет в старинных одеждах. Рядом с одним из них лежала скрипка, звук которой и привлёк меня сюда из глубины астрала. Музыкант был утончён, симпатичен, с благородными чертами лица и с большими чёрными глазами. Он пил вино из красивой чаши, созданной из человеческого черепа и украшенной массивными драгоценными камнями. Очевидно, он был хозяином этого замка. Его гость сидел ко мне спиной, и его разглядеть не удалось, разве что по голосу и по жестам можно было понять, что он ещё не стар. На его шее висело массивное золотое ожерелье, и как ни странно, рядом с ним на столе лежал мобильный телефон. Гости вели разговор о высоких вещах, время от времени чокаясь и пригубливая вина из своих бокалов. Кстати, бокал гостя был вполне обычен. Как только вино заканчивалось, к гостям подходил белокурый кудрявый юноша, прекрасный собою, который, очевидно, был слугою в этом замке.

Пригубив вина из своего странного бокала, хозяин замка посмотрел собеседнику в глаза и спросил:

– Итак, вы действительно хотите знать, кто управляет земным миром? – Тот утвердительно кивнул. – Может быть, буду банальным, но скажу, что это отнюдь не Мировое правительство, не горстка богачей, печатающая нефтедоллары. Короче, не желудок и не жиды. Ну, разумеется, миром правят также вовсе не идеи, не президенты, и даже не Господь Бог. Людьми управляет Она… – Тут хозяин замка ненадолго замолчал, как-то странно и лукаво улыбнувшись…

– Я не буду называть её имени, потому что его обычно стыдятся произносить вслух, – продолжил он. – Её даже толком никто и не видел, и все только догадываются, что Она существует. Впрочем, Она даже не есть живое существо, она лишь предмет, хотя и живой, так сказать, органический… И для большинства органических существ она есть главный управляющий знак и символ, созданный в неведомой символической лаборатории. У неё нет ни богатства, ни красоты, даже наоборот, Она настолько уродлива и безобразна, что прячется ото всех. Тем не менее, её все ищут, о ней страдают, её хотят, и это является смыслом жизни на Земле. – Гость был настолько поражён сказанным, что чуть не подавился хозяйским вином.

– Разумеется, так было не всегда, – продолжал хозяин, – и когда-то Она не имела той роковой власти скрытого символа, которую она имеет сейчас. Ведь сама по себе Она не есть ни добро и ни зло, Она просто вещь, которая жизненно необходима… Злом и влиятельной вещью её делает только некая программа распознавания, стоящая в умах у людей. Без этой программы Она, то есть этот символ, не может навредить. Было когда-то время, когда эта программа не стояла в умах у людей, и тогда та, о ком мы говорим, была невидима и прозрачна, как стекло в воде… Но это было так давно, да и людей тогда вообще было слишком мало: не более пять процентов от тех, кто живут сейчас. Я не знаю сам, откуда появляется эта программа каждый раз, но когда она появляется, жизнь человечества полностью меняется. И как только она появляется, то уже передается по наследству, и её невозможно просто так взять и отключить…

Девяносто пять процентов человечества не представляют себя отдельно от этой программы. Только изначально рожденные без этой программы, пришедшие на Землю ещё до грехопадения, смогут понять то, о чём я говорю, и могут освободиться от влияния той, кто правит вашим миром. Освободиться от влияния этого странного предмета, забыть о нём… Для остальных борьба бесполезна, и хотя тысячи смельчаков пытались бороться с ней, мало кто их них одержал победу. Их называют святыми и праведными… – И тут хозяин замка неожиданно залился неудержимым, злобным, страшным и сумасшедшим смехом, который принято называть сатанинским. – Вы понимаете, о чём я? – спросил он у гостя, закончив смеяться.

– Кажется, догадываюсь, – ответил тот, краснея.

– Если покраснели, значит, поняли, – пояснил хозяин. Мировое правительство тоже у неё во власти, так что, как говорится, у неё в мире нет конкурентов… если только, гм, люди нетрадиционной ориентации… (тут уже оба, и гость, и хозяин рассмеялись). Да и у них тоже есть зависимость, только иного рода… – Впрочем, – продолжал хозяин, – в противовес этой программы распознавания некий Программист установил людям ещё одну программу, называемую «табу». В соответствие с этой программой всё, что касается нашей героини, подвергалось многочисленным общественным порицаниям и табу. Даже имя нашего предмета попало под запрет или перешло в разряд табуированной лексики, ну а если говорить простым языком, то стало грубым матом. Вот так, все её проклинают, все её матерят, но никто не может без неё жить…

Немного помолчав, аристократ духа продолжил:

– Она как бы есть, одновременно все делают вид, что ее нет. Все дело в том, какими глазами мы на нее смотрим. Теми же глазами можно видеть невидимое и не видеть видимое.

– То есть как это? – спросил гость.

– Поясню, – ответил хозяин. – Когда вам было пять лет, вы смотрели на красивую женщину одними глазами, а когда вам стало двадцать лет, вы стали смотреть на неё уже другими глазами. Физически ваши глаза не изменились, но изменились программы в вашем мозгу. Изменился статус ведущего символа. Сначала вы не видели видимое, то есть символ, скрытый в теле женщины, а потом вы стали видеть невидимое, вы меня понимаете?

Гость утвердительно кивнул головой, хотя мало что понимал, а хозяин замка продолжал:

– 95 % человеческих душ просто неотделимы от стоящей в них программы распознавания, и если мы её удалим, то они однозначно сойдут с ума от утраты смысла жизни. Их сожрёт пустота, какие-нибудь астральные челюсти или, например, астральная моль… Наивные люди думают, что всё дело в естественных причинах, в гормонах, например. Пока гормоны дремлют, то и программа не действует, как это бывает с людьми в детстве. Стоит проснуться гормонам, как просыпается и программа, древнее проклятие, знание о Добре и Зле. Однако гормоны сами по себе не просыпаются, их пробуждает включающаяся потаённая программа, от которой со времён грехопадения никто не свободен.

После этих слов хозяин замка взял скрипку и ещё немного поиграл, к полному удовлетворению меня и своего гостя.

– Значит, теперь мы знаем, кто во всём виноват, но как теперь с этим жить и что с этим делать? – спросил гость.

Я вся напряглась и превратилась в слух, но в этот момент белокурый юноша за чем-то вышел из дверей залы и направился по коридору в мою сторону. Я замерла, стараясь даже не дышать, но юноша, как назло, посмотрел наверх и замер на месте, заметив моё скрытое присутствие. Поднос выпал у него из рук, с грохотом и звоном разбились пустые бокалы. Пока он не опомнился, я решила бежать прочь из замка, снова превратившись в огненную комету. Возможно, это была просто трусость, и надо было остаться, представиться и побеседовать о главном с умными людьми, собравшимися в астральном замке, но я поддалась минутной панике и сорвалась с места.

Бешеный полёт через пустынное пространство – и вот я уже снова дома, в своей земной кровати. Путешествие закончено. Вхожу в своё тело, пораженная знанием о том, кто всем правит, кто во всём виноват, и догадывающаяся о том, что теперь делать… Программу распознавания, очевидно, нужно менять. Снова утратить знание о Добре и Зле, обрести невинность, как в первый день творения…

Впрочем, впереди ещё много ночей, и возможно, я когда-либо ещё вернусь в тот странный замок в ином измерении, за сотни астральных миль отсюда. Все сейчас говорят, что на Земле должны произойти серьёзные перемены, но никто не знает, что в действительности произойдёт. Мировое правительство падёт, а вместе с ним и весь старый мир, основанный на Её власти. Кто же встанет на Её место? Очевидно, такая же первозданная и великая душа…

ПОЕЗД СЧАСТЬЯ

Поздним зимним вечером, в трескучий мороз, я вышел из своего дома с небольшим чемоданом, направляясь на железнодорожный вокзал нашего городка. В кармане пальто у меня лежал электронный билет на некий необычный Поезд Счастья, который должен был остановиться в нашем городе сегодня ровно в полночь по пути из Москвы во Владивосток. У него был даже трёхзначный номер 888, и всё же я очень сомневался, что такой поезд действительно существует. Я бы не купил билет до Владивостока и обратно, потратив на него все последние сбережения, если бы не был очень и очень несчастен. Трезвый рассудок говорил мне, что таких поездов счастья не бывает, и что, скорее всего, это все мошенничество и лохотрон, на который меня развели, как последнего лоха.

Более того, я был почти уверен, что заплатил деньги электронным мошенникам, и что, скорее всего, когда я приду на вокзал, никакого поезда не будет, и я потеряю свои деньги безвозвратно, раз и навсегда. Придётся идти в транспортную полицию и писать заявление, а накаченные телом и трезво мыслящие головой полицейские, закалённые в борьбе со всяким человеческим негативом, будут насмехаться надо мной и давать душеспасительные советы не связываться больше с мошенниками и иметь свою голову на плечах, а не на других частях тела.

Терзаемый адскими сомнениями, я ехал сквозь холод ночи в чуть тёплом троллейбусе, стекло которого затянулось инеем, прижимая к своей груди небольшой чемодан как символ то ли моей последней надежды, то ли моей далеко не последней в этой жизни глупости. Слегка замёрзший, я то ли отогревался после улицы, то ли ещё больше замерзал, представляя себе, как после полуночи придётся брать такси и возвращаться домой, потому что троллейбусы к тому времени ходить перестанут. Даже кондуктор, как мне показалось, посмотрел на меня многозначительно, как на лоха, а потом отвернулся, пуская клубы пара из носа, и исчез в туманном облаке.

Я представил себе, как тяжело ему было в этот морозный день, закутанному по самые глаза, бродить по этому «троллейбусу счастья», мечтая поскорее закончить рабочий день и откинуться, то есть вернуться домой и, наевшись горячего супа, разлечься на кровати, обретя, наконец, долгожданное счастье.

Также я вдруг представил себе, что он был знаменитым экстрасенсом, и каждый, кто заходил в этот троллейбус, покупая билет, заглядывал кондуктору в глаза и спрашивал его, чем закончится эта поездка, этот день и даже вся эта жизнь. Закутанный кондуктор брал каждого пассажира за руку, доставал лупу и, рассмотрев внимательно линии на руке, давал заключение: одному говорил, что тот станет президентом, а другому – что тот сядет в тюрьму, третьему пророчествовал, что дело, по которому он едет, выгорит, четвёртому – что медицинская операция пройдёт нормально. С девушками и женщинами кондуктор говорил о делах сердечных, у кого какой будет муж, дети и т. д., и только старики были уже не любопытны, боясь узнать дату своей смерти и расставания с бренным миром.

Наверное, я бежал в мир фантазии от самого себя, думая о том, как прекрасна была бы жизнь, если бы в каждом троллейбусе или другом транспорте кондуктором был бы не простой человек, а кто-то вроде представителя самогО Бога на земле. Он заглядывал бы каждому в глаза, вслушивался бы в биение его сердца и давал бы нужные советы, не ради денег, а по доброте душевной, просто так. И как жаль, что на нашем жизненном пути нет таких людей, которые могли бы выслушать и подсказать, в правильную ли сторону ли мы едем и нужна ли наша поездка ближним, дальним, мирозданию и нам самим.