Сказочка для взрослых

Это было существо маленького роста, все тело его покрывал зеленый мох, один глаз был подбит, отчего приобрел форму узенькой щелки с шикарным синяком под ним. Здоровый глаз смотрел на Елену с хитрецой.

– Кто это вас так? – посочувствовала девушка Лешему.

Последний вяло махнул рукой и почесал подбородок:

– Да так, со Старичком-Лесовичком поругались. Так ты че, типо, заблудилась тут? Клубком-то че не пользуешься?

– Ну не то, чтоб заблудилась. Мне нужно найти Ивана Царевича или Сказочницу. А клубок сломался.

– Эко ты забралась. Ивана Царевича долго искать не надо, он у Кощея в темнице сидит. А вот на счет Сказочницы. Шут ее знает, эту бабку. Где хочет, там и появляется. Она ж тут не прописана, вот и живет, где придется. От миграционной службы скрывается. Ладно, к Кощею путь-дорожку покажу, а вот на счет Сказочницы, звиняйте, – с этими словами Леший начал что-то нашептывать, попутно вырывая из своего тела кусочки мха, которые он тщательно растирал в пальцах. После непродолжительной процедуры чаща леса просто-напросто раздвинулась-расступилась, открыв Елене чудную заасфальтированную дорожку. Леший, однако, предупредил, что асфальт клали гастарбайтеры, поэтому идти надо осторожнее. Махнув Лене рукой в сторону тропинки, Леший сгинул. Повторного намека не понадобилось, поэтому Огурцова рванула вперед, перепрыгивая через трещины и ямы.

Лес закончился так же неожиданно, как и начался. Впереди снова было бескрайнее поле, а вдали виднелась большая гора. Вот к ней-то Лена и пошла, логично предположив, что в таком густонаселенном сказочными существами месте, она обязательно кого-то повстречает. Вот только кого?

Шлепая лаптями по редким лужам, Лена с удивлением констатировала, что принимает происходящее с ней со странным спокойствием. То ли насыщенная жизнь ее уже ко всему приучила, то ли до сих пор в организме действовал самогон бабки-рыбачки. Огурцова справедливо полагала, что теперь уже ничему в этом мире не удивится. И даже если ее уволят с работы за такой длительный прогул. Да и тьфу на них, найдет она себе работу. Если что, Золотую рыбку поймает и попросит о помощи…

– ОСТОРОЖНЕЕ!!!!!! СМОТРИ, КУДА ПРЕШЬ!!!

От неожиданности Лена дернулась и шлепнулась на землю тем самым местом, которое очень часто напрашивается на приключения. Прямо перед ней раскачивалась, словно маятник, змея. Вернее ужик с тремя головами, если быть совсем уж точным.

– Господи, а ты-то кто?! – с вызовом спросила очнувшаяся от испуга девушка (надо заметить, что в детстве она часто этих самых ужей у бабушки в деревне ловила, поэтому совершенно не боялась данной гадины).

Ужик перестал раскачиваться и укоризненно посмотрел на Огурцову:

– Что, не признаешь? Даааа, времена настали. Былины и сказания канули в лету… Змей Горюнич я.

И тут Лена стала хохотать. Сказалась и усталость, и моральное напряжение. Даже слово "хохотать" в данном случае было слабо сказано. Лена ржала, как тыгдымский конь, хватаясь за живот и размазывая текущие из глаз слезы по щекам.

Данное проявление эмоций Змей Горюнич выдержал достойно. Холодные змеиные глаза двух голов, с сочувствием смотрели на бившуюся в истерическом хохоте девушку, третья же голова со скучающим видом разглядывала парящего в небе ястреба. Прохохотав минут двадцать, Лена, наконец, успокоилась:

– Извините, меня, пожалуйста. Просто мне представлялись вы несколько иным. Более мммм… огромным, что ли…и страшным. И с вами на битву богатыри выходили и целые толпы дружинников… А тут… гм…

– Понятно. Я понял о ком ты говоришь. Это мой папа – Змей Горыныч. А я его сын незаконнорожденный. Поэтому и Горюнич. Папка меня не признает, алиментов не платит. Люди смеются. Мамке стыдно в глаза людям смотреть, – при этих словах из глаз одной головы трехголового ужа выкатилась крупная слеза и со звоном упала в траву.

Огурцова почувствовала нестерпимую жалость к этому существу:

– Не обращай на папашку внимания. Все мужики – козлы! Это мне одна старуха сказала. И Змеи Горынычи – тоже! Ты такой хороший и очень …Ммммм…Очень похож на папу. Он потом поймет, что был жутко не прав.

Змей Горюнич благодарно взглянул на девушку:

– Спасибо на добром слове, красна-девица. Меня редко кто жалеет, больше издеваются. А ты куда идешь-то?

Огурцова вздохнула и в который уже раз рассказала свою удивительную историю. Все три головы ужика время от времени между собой переглядывались и о чем то перешептывались.

– Да уж, занесло тебя. А к Ивану Царевичу теперь не пускают. Тут крепость Кощея, где Царевич сидел, штурмом пытались взять. Кощей испугался, что так недолго и вызволить пленника, поэтому и усилил охрану и свиданки отменил.

Лена глубоко вздохнула. Почему-то она уже не удивлялась, что Судьба постоянно преподносила ей трудности и неприятные сюрпризы.

– А кто посмел противостоять Кощею? – полюбопытствовала она.

– Мальчик -с-пальчик, – коротко ответил Горюнич, – Он как с Тибета вернулся, овладел там боевыми искусствами…Вообще с ним сладу нет. Всех мочит!

Помолчали. Трехголовый ужик нежился на коленях Лены, головы поочередно рассказывали анекдоты и предлагали «сообразить на четверых». Вскоре солнышко, еще недавно нещадно палившее оголенные плечи Огурцовой, устало начало падать за гору. Ужик посоветовал Лене поторопиться и заночевать в деревеньке, что находилась недалеко и была видна невооруженным глазом.

Лена шла к деревне со странным чувством. За те пару дней, что она провела в этом сказочном мире, она настолько привыкла к событиям, происходившими с ней, что просто не представляла теперь, как будет жить без всего этого, когда выберется отсюда в обычный мир. Все ее теперешние похождения напоминали ей какую-то компьютерную бродилку, где она проходила различные уровни и, в итоге, должна сразиться с самым главным Злодеем (то, что ей придется бороться с Кощеем, подсказывала ее пятая точка, которая безошибочно чувствовала неприятности). Что или кто ее ждет впереди? Насколько все увиденное ею будет отличаться от общепринятого и понятного? И, если ранее, Лена просто мечтала избавиться от наваждения и поскорее очутиться у себя в родном городе, то теперь она жутко боялась проснуться и увидеть вокруг обыденный мир, серые, замученные работой и проблемами лица, туман в глазах и на улицах. Безысходность, с мелкими вкраплениями радости от долгожданных покупок и пьянок с друзьями. Она так задумалась, что не заметила огромную репку, которая росла посреди дороги. Налетев на овощ, Лена вскрикнула от неожиданности и боли. Расшибленный нос болел ужасно, репка же от удара даже не покачнулась. Обойдя со всех сторон мутанта, Огурцова стала оглядываться в поисках хозяина репы. Чутье ее не подвело. Метрах в десяти на земле сидел дед и, глядя на первые звезды, появляющиеся на небе, задумчиво ковырял в носу.

– Бабушку с внучкой ждете? Жучку и кошку, и мышку? – блеснула познаниями русских народных сказок Елена, обращаясь к дедушке.

– Ну, если старый мешок с костями, тинэйджер и парочка животных смогут сдвинуть хоть на сантиметр этого монстра, то да. А вообще, трактор я жду, – недовольно ответил Дед, оторвавшись от созерцания содержимого своего носа.

– Не подскажете, где в вашей деревне переночевать можно? – продолжала любезничать Елена.

– Ну, коли бабло имеешь, можешь в гостинице остановиться. А так, приходи в любой дом, в сарае у всех сено имеется, там и заночуешь.

– Спасибо, а как это у вас такая репка выросла? Просто необыкновенно большая. Теперь вам точно на год хватит.

– "Фантой" поливал. Вырасти-то она выросла, только ее жрать невозможно, гадкая, со вкусом этой "Фанты". А убрать с дороги Кощей приказал, а то не сносить мне головы.

Так как юный мичуринец вновь стал демонстративно ковыряться в носу, Лена сочла благоразумным не доставать его, а пойти по тропинке в деревню, пока окончательно не стемнело. Зайдя на территорию деревеньки, она постучалась в первый же дом и, о чудо, ей не только постелили в сенях, но еще и дали крынку парного молока и краюшку хлеба. Сытая и усталая Огурцова уснула мертвым сном, даже не заметив, как к ней в темноте пробралось какое-то существо и, осторожно прокравшись по одеялу, залезло к ней в ухо, с усилием отодвинув прядь волос.

Проснулась Лена от мощного и довольно болезненного удара в пятку. С испугом вскочив, она протерла заспанные глаза и увидела рядом с собой огромного петуха, который стоял подбоченясь, косил на нее своим круглым глазом и кудахтал какие-то ругательства.

– Ну ты и Петух! – с обидой произнесла Огурцова, вложив в это слово все свое презрение.

Петух по-человечьи не понимал, но презрение в словах оценил, потому что начал готовиться к бою, подпрыгивая на месте и разминая затекшие крылья. «Заклюет насмерть» – пронеслось в мозгах, и тут она услышала в своем ухе голос: « Ты давай там,чё тупишь?! Беги!»

Девушка достаточно уже пожила в этом удивительном мире, чтоб перестать удивляться. Так как совет был довольно благоразумным, то она, скатившись кубарем с сеновала, помчалась вон от петуха-убийцы. Пробежав где-то с километр, она остановилась отдышаться.

– Чё-то не спортивная ты какая-то,– вновь услышала Огурцова.

– Кто со мной разговаривает? – крикнула она в ответ, озираясь. В ухе невыносимо зачесалось, и на свет появился малюсенький человечек. Спустившись по прядям волос девушки, он ловко перебрался к ней на ладонь.

– Ой какой ты хорошенький! – умилилась Огурцова.

В ответ человечек нахмурил брови, и сложив малюсенькие ручки на малюсенькой груди, яростно зашипел:

– Я тя постарше буду, так что ты тут не фамильярничай. Я те не кошара, чтоб меня за ушами гладить и муси-пусить со мной.

– Но ты же Мальчик-с-пальчик, – стала возмущаться Лена на такую агрессию.

– Я мальчиком был, когда тя еще родители и не планировали, так что еще можно поспорить кто из нас тут мальчик, – продолжал сердиться человечек.

– Ну знаете. Я вас не просила мне в ухо залезать! Оно мое, между прочим!

– И что? Жалко что ли? У тя их все равно два. Можешь одно в аренду сдавать.

– Спасибо, я уж как-нибудь без подселения обойдусь.

Разговор не клеился. Наконец, Мальчик-с-пальчик, перестал дуться и представился: