Стечение обстоятельств

– Слушай, а почему у тебя нет потолка? – Виталий с интересом рассматривал дом изнутри.

Высокие стены, большие окна, четыре квадратных комнаты, по две с каждой стороны от коридора, полы, застеленные фанерой. Все это было под открытым небом до тех пор, пока они не накрыли лаги мягкими листами ондулина.

– Да пока не на что купить хорошие доски. Сначала думал положить потолочные плиты перекрытия. Потом решил зашить потолок досками. И теплее и экологичнее.

– И дороже. И пожар быстрее сожрет.

– Пожар все сожрет. Пропитаю, как следует. Знаешь, как шпалы пропитывают?

– Знаю. Ядовито и небезопасно. Потом, сейчас шпалы тоже бетонными делают.

– А, еще успею подумать. Блин, завтра уже на работу. Надо ехать домой. Слушай, давай на выходных опять сюда смотаемся, а? Хорошо с тобой. Посидим, отдохнем. В саду поковыряемся.

– Класс. Если все будет нормально, я только, за. – согласился Виталий.

А сам подумал про себя: "Там сейчас такое… Скоро будет мне дача, лет на двадцать, как минимум".

Прихватив сумку, Кравцов вышел за ворота, разглядывая дачный поселок. Дома здесь стояли добротные, за высокими заборами. В основном двух, а то и трехэтажные. Дорога тоже была новой асфальтированной. У каждого забора выделена стоянка для машины. Вдоль улицы высажены сосны и туи, вперемежку с кустами сирени и черемухи. Из-за заборов выглядывают плодовые деревья, кое-где нижние этажи домов оплетают цветущие розы. Одним словом – красота.

– Как у вас красиво. – восторженно проговорил Виталий, обращаясь к догнавшему его, Сергею.

– Ага. Классное место. И от электрички недалеко. У меня раньше дача была по Киевскому шоссе, только на машине и можно было добраться. А здесь красота. Если бухло взять, можно и на электричке поехать. Через лес за полчаса дойдем.

– Серега, а где твоя жена? Почему ты один?

– Она с киндерами к мамочке в Красноярск рванула. Еще месяц там торчать будут Класс.

– Супер.

Глава 2

Они шли по лесу уже минут пятнадцать, когда на тропинку выскочила свора бездомных, очень голодных собак. Штук двадцать, не меньше. Учуяв добычу, псы ринулись в нападение. Бой был явно неравным. Мужики отбивались сумками, как могли.

Не известно, чем бы все могло закончиться, не проезжай в это время на лошади, местный егерь. Он услышал истошный лай собак и громкие крики людей. Повернув в ту сторону, снял со спины охотничье ружье. Зрелище, открывшееся его взору, более слабонервного привело бы к обмороку. Вся полянка была в крови. Собаки рвали на мужиках одежду в клочья, выхватывая зубами куски мяса. Егерь вскинул ружье и выстрели вожаку в голову. Пес упал, остальная свора повернулась в сторону выстрела, но увидев в руках человека ружье, ринулась в лес, исчезнув как по мановению волшебной палочки. Егерь вызвал по телефону скорую помощь и полицию, а сам помог мужчинам добраться до станции. Благо оставалось идти минут десять. Как они добрались, ни Серега, ни Виталий, вспомнить не могли.

Кравцов очнулся уже в больничной палате. Не перевязанными или не заклеенными оставались только нос и кисть правой руки. Со стороны он больше напоминал мумию, упакованную в бинты. На соседней кровати в таком же обличии лежал Серега. Он еще в себя не приходил. Видимо, ему досталось больше. "Живы, уже хорошо". – подумал про себя Виталий.

К вечеру поднялась температура, он стал бредить, а потом провалился в небытие. В таком состоянии он провел больше месяца. Бесконечные уколы, капельницы, операции, редкие возвращения сознания, все перемешалось в памяти Кравцова. К исходу второго месяца, он стал потихоньку садиться на кровати. Голова еще кружилась. Врач сказала, что они с Серегой потеряли много крови и плоти. Пройдет еще, наверное, не один месяц, пока восстановится их состояние. То, что они остались живы – уже чудо.

Серега тоже стал приходить в себя. Теперь они могли сидеть друг против друга, разговаривая обо всем на свете, временами вспоминая свое приключение. Каждый день к Сереге приезжала жена, она привозила им домашнюю стряпню: супчик, пирожки, котлетки. Светлана старалась выглядеть бодрой и жизнерадостной, рассказывала обо всем: новости, сплетни, события в мире и в доме. Только о Марте не говорила ничего, пряча глаза, когда здоровалась с Виталием. На дачу она еще не ездила, не было времени. Серега наказал ей строго-настрого ехать на машине и, ни в коем случае не ходить в лес, ни ей, ни детям. Она рассказала, что к ним приезжал сам глава района и дал обещание изловить всех бродячих собак, что кроме Сереги и Виталия пострадали еще несколько человек из соседнего дачного кооператива, правда, не так сильно.

Когда последние раны затянулись, и все швы были сняты, Серегу и Виталия отправили в санаторий на реабилитацию. И у того и у другого были проблемы с сосудами ног, кроме этого общее нервное и физическое истощение. Очередные два месяца ушли на восстановление здоровья.

В санатории Виталий подружился с тренером по плаванию и водной аэробике, Ингой. Рослая, крепкая, жилистая девушка, буквально на себе таскала Виталия в бассейн. Его ноги не слушались и дрожали. Ему было стыдно за свою слабость, он вовсю старался выглядеть самостоятельным. Но Ингу было не обмануть. Она терпеливо, день за днем, не взирая на сопротивление, хватала его под мышку и упорно заставляла переставлять ноги всю дорогу до бассейна. А в воде бесконечно повторять махи, пока не убедилась, что движения становятся точными, тело послушным. Сначала час, а потом и два часа плаванья возвращали силы и уверенность в себе.

Серега тоже шел на поправку семимильными шагами. Вскоре они уже могли недолго прогуливаться по парку санатория. Светлана привезла им по спортивному костюму и куртке. Неслышными шагами подкралась осень.

В один из осенних дней их навестил представитель администрации района и сообщил, что всех бродячих собак выловили и отправили в спецприемник. Что бешеных среди них не обнаружено. Что все расходы на лечение и реабилитацию администрация взяла на себя. В конце беседы, он попросил подписать бумагу, в которой говорилось, что Носов и Кравцов не имеют претензий к руководству района, что раньше таких происшествий в лесу не было. Серега долго торговался с юристом из администрации и выторговал им с Виталием моральную компенсацию в размере полугодовой заработной платы, к уже произведенным затратам, кроме этого им привезли по смартфону, взамен утраченных и выдали новые паспорта, предыдущие пришли в негодность из-за нападения собак.

– Смотри, у нас начинается новая жизнь. С чистого листа.– жизнерадостно заявил Серега, когда за юристом закрылась дверь.

– Хорошо бы. – грустно согласился Виталий.

– Ты, че? Мы же с тобой, считай на тот свет сдрызгали. Щас выйдем в люди, первым делом рванем на дачу. Устроим себе мальчишник. Сделаем шашлычок, возьмем три-четыре бутылочки водочки, огурчиков, солененькой килечки, колбаски. Мы с тобой так отметим свое выздоровление – все от зависти сдохнут.

– Здорово. Только я сначала в ментовку схожу. Мне надо с "Лысым" кое о чем поговорить. Если все обойдется каким-то образом, то можно будет и на дачу. Знаешь, а мне и не страшно совсем, словно все это и не со мной случилось

– Вот здорово. Я уж думал, что ты заочкуешь и на мою дачу ни ногой. А мы только-только сдружились.

– Нет, ты, что. Я совсем не дрефю. Мне твой дом очень понравился. И место классное. Хорошо у тебя.

– Вот здорово. Теперь Светка не будет ревновать. А то, как уеду на дачу, она в слезы. Думает, что я туда баб тащу. А мне там в самый смак: водочки треснуть и поработать руками. Я там только в себя и прихожу. У тебя ведь нет своей дачи?

– Нет. Своей дачи у меня нет. У меня ничего своего нет. Марта все деньги сразу забирала, как только я их домой приносил. Мне даже на обеды почти ничего не давала. Я ведь не курю, значит и денег мне не надо.

– Вот, сучара! Убил бы такую. Нее, я Светке на ее хахаряшки даю двадцать рублей, а уж все остальное, жратва там, хозяйственные дела, коммуналка, дачные дела, корче, весь быт, это уже моя забота. Она только детьми и собой занимается, ну и жратву варит. Ну и по дому тоже, она стирает там, убирает, короче все бабские дела. Не, у нас с этим все нормально.

– Завидую. Я бы тоже так хотел. Но у меня зарплата, чуть больше пятидесяти в месяц. Марта ругалась, что мало, и детей, поэтому не хотела заводить. Я.., а мне так хотелось, чтобы малыш был, кот, собака… Все как у людей. Но…, нет.

– Да, брось ты ее. Найди себе другую. Вон, хотя бы, Ингу. Классная баба. И с тобой возится, как с младенцем. Виталий – туда, Виталий – сюда, ногой – туда, ногой – сюда.

– Да. Инга классная. Только не про меня.

– Все про тебя. Выздоровеешь, разведешься. Там видно будет.

Кравцов только грустно покивал головой, задумавшись о своем. Серега покрутил у виска пальцем, улегся на свою кровать, откуда через пару минут раздался богатырский храп.

Виталий накинул на плечи куртку и пошел подышать свежим воздухом. С того времени, как пришел в себя в больнице, он словно проснулся от тяжелого сна. Теперь ему хотелось просто жить: спокойно ходить на работу, встречаться с друзьями, ездить с Серегой на дачу, на рыбалку. Такая жизнь представлялась ему сказкой, о которой можно мечтать, чем он и занимался в ночной тишине, или, как сейчас, неторопливо гуляя между соснами в парке.

– Добрый день, Виталий. Гуляете? А где же ваш друг? – с Виталием поравнялась Инга.

– Здравствуйте, Инга Витольдовна. Он спать лег. А я, чтобы не мешать, пошел гулять. – обрадовано проговорил Кравцов. – А вы, в бассейн?

– Нет. Я уже отработала. Собралась идти домой и, увидев вас, решила спросить, как вы себя чувствуете?

– Спасибо. Уже совсем хорошо. – смутился Виталий.

– Знаете, я бы вам дала один совет, если позволите.

– Конечно.

– Вам надо сменить работу. Ведь на работе вы мало двигаетесь?

– Я логистикой занимаюсь. Почти не встаю от компа. Часов десять, бывает и больше.

– Это плохо. С вашими венами и мышцами теперь необходимо постоянно двигаться. Хотя бы с полгода. Пока все не восстановится. И обязательно бассейн, не меньше трех раз в неделю.

– Даже не знаю. Впереди меня такое ждет …. Скорее всего, бассейн мне не светит.