Стечение обстоятельств

–Привет мужики. Вы, что рыбачить вздумали? Так сейчас уже осень, холодно. Рыба уснула где-то на глубине.

Девушка повернулась к Виталию лицом, он узнал Ингу.

– Привет, красавица. – поздоровался Илья. – Мы знаем, что ловить рыбу сейчас бесполезняк. Но хорошей погоды никто не отменял. Сейчас разведу костер. Ты можешь пока кашу гречневую сварить, а мы с Виталием за сушняком сходим.

– Идет. Воду принесли?

–А как же. Вон две бадьи у бревна стоят. Короче, все остальное: соль, ложки, сахар, нож, в рюкзаке возьмешь.

Разговаривая, Илья нацепил на крючок котелок литра на три или больше. Сложил под ним горку из веток и сучьев, воткнул в середину газету и вручил Инге коробок спичек. А сам, прихватив топорик и Виталия, направился к пологому склону. Инга осталась хозяйничать с продуктами.

Парни направились по дорожке к сосновому лесу, полукругом огибающему водохранилище. Илья протянул Виталию пакет:

– Между делом наберем шишек, они горят хорошо, особенно когда сыро. Как увидишь сухие ветки или обломанные непогодой сучья, тащи ко мне. Я их топориком потюкаю. Я мешок на двести литров приготовил. Наберем и на берег оттащим.

– Зачем? Разве нам так много надо?

– Вот ты интересный. Мы всегда так делаем. Кто костер разводит, тот и дрова запасает. Видел пещерку? Мы ее дровами заваливаем. Сам увидишь. Как только каша закипит, народу набежит. У нас тут всегда так.

– Прикольно. Первый раз такое вижу. У меня родители под Чеховым живут. Тоже рядом с лесом. Но там всегда грязно. Грибники или отдыхающие приедут, лес загадят, бутылок, пакетов, банок набросают и уедут, даже не убрав за собой. Когда в школе учился, мы часто субботники устраивали, убирали. Да все без толку. После выходных лучше в лес не ходить. А у вас чисто, ни окурков, ни бумаг, ни бутылок. Чудеса.

– Не, у нас не гадят. Наши мужики таких отвешать могут, навсегда заречешься мусорить. Сам видел. Они трех гастролеров весь лес чистить заставили. А на отмели у нас круглый год народ собирается. Мужики рыбу ловят, дети купаются летом, тетки готовят. Шашлыки тоже жарим, картошку печем. Щас сам увидишь.

Набрав полный пакет шишек и мешок веток и сучьев, они отправились назад. Над откосом поднимался дымок, тянуло вкусным запахом гречневой каши с тушенкой. У Виталия от голода свело желудок. На свежем воздухе постоянно хочется есть. Илья удовлетворенно повел носом:

– Вкуснотища. Кажись, мы вовремя.

Он, по-хозяйски выложил в пещерку нарубленные сучья и ветки, убрал вглубь пакет с шишками, подбросил бревнышко в костер.

– Ну, что? Долго еще? – спросил у Инги.

– Минут десять и готово. – ответила та, приподняв крышку над котелком.

С откоса спрыгнули трое подростков.

– Всем привет? Рыбу ловите? Зря. Илья, можно удочки посмотреть? – здороваясь, спросил один из мальчишек.

– Посмотри-посмотри. Заодно и проверишь, авось кто и клюнул.

Мальчишки столпились над удочками. Виталий не смотрел в их сторону, он разговаривал с Ингой. Вроде бы и ни о чем. Мальчишки подсели к костру, протягивая к огню руки, одним глазком поглядывая на котелок. Инга вытаскивала бумажные стаканы, готовясь раскладывать в них кашу. В течение следующих пяти минут к ним подошли двое мужчин, три пожилых женщины с тремя малышами лет четырех-пяти. Все здоровались между собой, рассаживаясь по бревнам. Инга протягивала каждому стакан с кашей, и, воткнутой в него, ложкой. Один из мужиков достал из кармана пол-литровую бутылку водки. Инга протянула ему пластиковые стаканчики. Он сел рядом со столом и стал разливать водку, предварительно посчитав взрослых, погрозив пальцем подросткам, пошутившим, что-то типа: "А нам?". Взрослые выпили за знакомство и встречу, смачно захрустели луком и редиской. Заели все это горячей кашей под непрерывный разговор, местные новости, сплетни, слухи. Виталия разморило на свежем воздухе. Он откинулся спиной на выступающий толстый корень высоченной сосны. По небу плыли не то тучи, не то облака. В разрывы между ними на воду и лес падали косые лучи солнца, создавая сказочную атмосферу теплого осеннего дня. Если бы не Инга, он бы, наверное, заснул, так хорошо ему было.

– Какая красота. – пробормотал Виталий. – Как жалко, что я не умею ни рисовать, ни фотографировать. Хочется запечатлеть этот день навсегда.

– Правда. Хороший день. Теплый. Осень в этом году хорошая. – Согласилась Инга.

Они еще о чем-то говорили, но Виталий был как полусне, подробности разговора в памяти не всплывали.

Два дня пролетели, как один. В воскресенье, после обеда, друзья собрались ехать в Москву. В понедельник – на работу.

– Спасибо тебе, Иль. Так классно я еще никогда не отдыхал.

– Нормально. Всегда, пожалуйста. Если нравится, могу тебя еще брать с собой, когда выпадет случай.

– С удовольствием. Я просто с радостью. Если надо, могу тебе с огородом помочь весной. Зови.

– Окей. Тетка уже старая, ей трудно двадцать соток обрабатывать. Если поможешь, картошка с меня. Ха-ха-ха.

– Ха-ха-ха. Ловлю на слове. Ха-ха-ха.

Домой он вернулся уже вечером. На душе было хорошо. Постоянно вспоминалась Инга. Ему понравилось слушать ее неторопливую речь, ее внимательность и позитивное отношение к жизни. Кравцову остро захотелось рассказать ей свою историю, еще там, у костра, но он не решился. Сказал только, что жену убили, пока он лежал в больнице. Инга выразила такое сочувствие, что ему стало неловко. Прощаясь, они уговорились перезваниваться, а при случае, погулять вместе по Москве, как-нибудь.

Виталий умылся с дороги, посмотрел на себя в зеркало и решил, что пора идти в парикмахерскую, отросшие волосы делали его похожим на сноп с лохматой верхушкой. Раздался звонок. Он подумал, что это Серега, не спрашивая, открыл дверь. За ней стояла Ираида Генриховна. Не здороваясь, она, отодвинув Виталия в сторону, прошла в квартиру:

– Ты зачем сменил замки? Какое вообще ты имеешь право, здесь распоряжаться?

– Такое же, как и вы.

– Это моя квартира, слышишь, щенок. Моя! И больше ничья. Если я тебе и разрешила здесь пожить, то только из сострадания. Если уж ты решил сменить замки, то почему не передал мне ключи?

– Что вам угодно? Здесь нет ваших вещей. И быть не может. Вы здесь никогда не жили. Если я вас правильно понял, то квартиру Марта покупала сама. А теперь я точно знаю, каким образом она на нее заработала. Или вы обе оказывали интимные услуги день и ночь, зарабатывая на очередной притон?

– Что? Что ты сказал? Да, как ты смеешь?

– Так и смею. Я долго терпел. Но в полиции мне раскрыли глаза на прошлое моей бывшей женушки. Я так думаю, нет, я просто уверен, что это вы ее всему научили. Именно поэтому она и не хотела устраиваться на работу. У нее уже была "непыльная работенка." А чтобы ее не привлекли к суду за занятия проституцией, вы поймали наивного простачка, меня. Окрутили. Женили. Ладно бы, просто обманывали, так нет, вам было этого мало. Вы взялись издеваться надо мной. Игра у вас была такая. Но теперь у вас ничего не выйдет. Я пойду в суд. И все там расскажу, о вас и вашей дочери. А если вы еще, хоть раз что-то украдете из этой квартиры, я напишу заявление в полицию. К вашему сведению, у следователя я видел полный перечень вещей, находившихся в этой квартире на день убийства вашей дочери. Соседи все подтвердят. Они видели, как вы выносили отсюда полные сумки вещей. А еще вы украли коробку с золотом, которую я достал из кармана моей старой куртки. Это тоже может подтвердить наш сосед. Он присутствовал при этом.

Ираида Генриховна, явно не ожидала такого отпора от всегда молчаливого и, как она считала, недалекого зятя. Она задохнулась от возмущения, покраснела, потом позеленела, пытаясь найти такие слова, чтобы поставить его на место. Закусив губы, и сузив глаза, она надула щеки и протянула вперед руки, как бы намереваясь выцарапать глаза собеседнику. Потом оттолкнула его в сторону, и выскочила за дверь. Виталий остался стоять на месте, печально глядя ей вслед.

Остаток вечера прошел в тишине и спокойствии. Соорудив себе нехитрый ужин, Виталий спокойно поел, слушая диктора и последние новости. Смотреть больше ничего не хотелось. Он сбросил все барахло с кровати и разлегся посередине, намереваясь подумать и помечтать. Через пять минут он уже крепко спал.