Безрассудные. Книга 2

– Черт! – неожиданно выругался он. Марина удивленно подняла на него глаза, и Эдди раздраженно выдохнул. – Все это грозит вылиться в чертову комедию! Ты моя женщина, черт подери! А я даже не смогу потанцевать с тобой на гребаном приеме!

Марина грустно улыбнулась и, положив руку ему на грудь, сказала:

– Если это так для тебя важно, давай потанцуем прямо сейчас.

Ей стало тоскливо, потому что в глубине души она разделяла негодование Эдди.

– Да, это важно, – проворчал артист и бросил на молчаливо созерцающих их Хлои и Гарри многозначительный угрюмый взгляд.

Те захихикали в ответ, и как только дверь за ними захлопнулась, Эдди заключил лицо Марины между ладоней и проворковал:

– В какое место, за исключением губ, я могу поцеловать тебя, чтобы не испортить твой экстерьер?

– Мне показалось, мы говорили о том, чтобы потанцевать, – запрокинув голову назад, рассмеялась Марина, открывая его взору маленькую пульсирующую жилку.

Эдди провел губами по ее шее и обнял за тонкую талию, крепко прижимаясь к ней. Странные слова танцевали на кончике его языка, но он все еще не был уверен, правильные ли они. Марина положила голову на грудь Эдди, пытаясь унять странное беспокойство, возникшее в ее собственной.

– Я так радовался этому событию, но сейчас все, чего хочу, это все отменить и остаться с тобой дома, – наконец, признался Эдди с явным раздражением в голосе. Тревога, ревность и странные предчувствия накрывали его с головой, и он не мог объяснить себе свое непонятное, нервозное состояние.

– Это всего лишь несколько часов, Эдвард. Что за бес в тебя вселилися? – Марина внимательно изучала выражение на его лице.

– Сам не знаю, – неопределенно пожал он плечами. – Просто ни с того ни с сего почувствовал себя дерьмово.

– Это твоя работа, успокойся и сделай ее как следует. А я сделаю свою.

Марина ободряюще улыбнулась и провела подушечками пальцев по его щеке. Эдди поймал ее руку и осыпал крошечными поцелуями.

– Мне всегда тебя мало, – неожиданно признался он, сам не зная почему. – Постарайся по возможности держаться у меня на виду, пожалуйста.

Держаться у него на виду, – легче сказать, чем сделать. Как только Эдди ступил на красную дорожку, казалось, что все внимание публики было обращено к нему. Несмотря на то, что у Марины имелось разрешение на свободное перемещение, она с удивлением обнаружила, что все пространство вокруг Эдди тщательно охраняемо и одновременно заполнено людскими толпами. Это было все равно, что толкаться в автобусе, окруженной желающими оказаться поближе к нему. Помимо Эдди Смайлза и хаоса, творящегося вокруг него, здесь было полно интересных людей, и, следуя профессиональному инстинкту, Марина решила наблюдать, слушать и запоминать.

Она была крайне удивлена, обнаружив себя за столиком в первом ряду, прямо напротив сцены, в компании известных персон, среди которых оказался редактор журнала GQ и уже знакомый ей Джеймс Уинстон. Завидев ее, джентльмен расплылся в обаятельной улыбке и встал с места, чтобы помочь Марине расположиться на стуле рядом с ним.

– Что за удивительное совпадение, Марина, – мужчина со странной фамильярностью доверительно накрыл ее руку своей и женщина удивленно вскинула брови. – Пришла поддержать Эдди? – продолжал щебетать Джеймс, не давая ей возможности опомниться.

– Я здесь по работе, – лаконично ответила Марина, и Джеймс закивал с заговорщическим видом, подмигивая ей.

– Такое значимое мероприятие не могло пройти мимо прессы. Вечер обещает быть веселым, – мужчина как-то странно посмотрел на Марину и добавил, – И очень приятным, коль скоро я проведу его в компании такой роскошной женщины.

Нагло флиртует. Марина усмехнулась и огляделась вокруг, пытаясь найти в многоликой толпе Эдди.

– Его столик в вип-зоне, слева, – будто прочитав ее мысли, доложил Джеймс.

Марина промолчала, размышляя о том, почему Джеймс Уинстон так хорошо осведомлен обо всем, в то время как она не знала ничего за исключением того, что выступление Эдди завершает сегодняшнее мероприятие, а значит, вечер обещает быть долгим.

Марина инстинктивно посмотрела налево, когда ощутила нарастающую активность вокруг, и увидела Эдди, – бессовестно красивого и элегантного, ослепительно улыбающегося и помахивающего руками в то время, как его взгляд блуждал по залу до тех пор, пока он не увидел Марину и удовлетворенно кивнул. Она улыбнулась ему в ответ, но это далось ей с трудом. Марина наблюдала как роскошная блондинка повисла на руке Эдди и начала нашептывать ему на ухо, прижимаясь к нему пышной грудью, даже не пытаясь скрывать своего интереса и откровенно проводя по его коже пухлыми губами.

– Зато у нас лучший обзор, – ворвался в ее молчаливое созерцание Джеймс, прищурившись и придвинувшись ближе к Марине. – Джозефу пришлось заплатить три цены, чтобы добыть тебе это место.

Марина почувствовала смущение и удивление одновременно. Странно, что Джозеф прислушался к просьбе Эдди и проявил такую заботу. А еще ей было неуютно под пронзительным взглядом Джеймса, который, вне всяких сомнений, сегодня вечером играл в свою игру. Возможно, он неслучайно оказался за этим столиком, и был засланцем Джозефа. Марина решила сохранять бдительность.

Тем не менее это был прекрасный вечер, несмотря на навязчивого Джеймса, который определенно поставил целью очаровать Марину. Что греха таить, Джеймс Уинстон был весьма привлекательным и галантным мужчиной с прекрасными манерами и хорошо подвешенным языком, и он сделал все, чтобы Марина не заскучала. Он смешил ее, и кроме него за столом не оказалось ни одного мужчины, которому бы это удалось. Джеймс делал ставки на все лоты благотворительного аукциона ради забавы, приправляя каждый свой шаг остроумными комментариями, которые придавали живости процессу. Джеймс Уинстон оказался ключевой фигурой за столом и вел беседу, вовлекая в нее всех шестерых гостей с профессионализмом опытного интервьюера. У него была очаровательная привычка накрывать руку собеседника своей и смотреть прямо в глаза, когда он говорил проникновенным тоном. Джеймс проделал это несколько раз с самой Мариной и именно это он сделал в тот момент, когда под бурные аплодисменты, на сцену поднялся Эдди, который осыпал Марину радостными улыбками все время, пока пел.

Джеймс безошибочно вычислил направление взглядов Эдди и неожиданно взял руку Марины в свою, накрыл мягкой ладонью и, глядя на нее подернутым поволокой взглядом, проговорил:

– Сдаюсь, я полностью очарован тобой, Марина. Ты совершенно потрясающий слушатель, что является редкостью в наши дни. Сегодня все предпочитают говорить без умолку, лишь бы на них обратили внимание.

«Точно как ты», – мысленно усмехнулась Марина в то время как его следующая фраза достигла ее ушей.

– Давай потанцуем. Ты должна согласиться, я не приму отказа.

Джеймс потянул ее за руку с некоторой настойчивостью и Марине не оставалось ничего, кроме как послушно последовать за ним. Мужчина обнял ее за талию и уверенно повел в танце. Он оказался прекрасным танцором, но его рука, лежавшая внизу ее спины у основания копчика, отчаянно беспокоила Марину. Она не могла понять откуда появилось это неуютное чувство до тех пор, пока ее глаза не встретились с двумя сияющими холодом потемневшими изумрудами, излучающими негодование. Марина попыталась осторожно освободиться от рук Джеймса, но тот цинично усмехнулся и уверенно провел ладонью вверх по ее спине и обратно вниз.

Эдди едва не хватил удар прямо на сцене, когда он смотрел как Марину лапает другой мужик. Не какой-нибудь незнакомец, а чертов Джеймс Уинстон, – плейбой с определенной репутацией. Артист мысленно проклинал ту ночь, когда они встретились. И как они оказались за одним столом? Все это проделки Джозефа, Эдди не сомневался в этом. Он так расстроился, что забыл слова песни. Его голос сорвался, Эдди замолк на полуслове и замер в нерешительности, отчаянно сражаясь с самим собой, пытаясь отвести взгляд от танцующей парочки. Удивленная публика заполнила неловкую паузу аплодисментами, и Марина с облегчением отстранилась от своего партнера.

– Спасибо, Джеймс, это было прекрасно.

– Настолько прекрасно, что даже певец забыл как петь, – заливисто рассмеялся Джеймс, провожая ее к столику, в то время как его холодные глаза смотрели прямо в глаза Эдди Смайлза. Артист оставался стоять на сцене с нахмуренным видом.

Марина, в свою очередь, почувствовала облегчение, вжавшись в стул, – частично от того, что освободилась из цепких лап Джеймса, частично от того, что вечер подходил к концу. Сияя ослепительной улыбкой, которая могла бы расплавить радиатор, на сцене появился Джозеф Аристов.

– Дамы и господа, мне оказана честь завершить сегодняшний исключительно красивый и успешный вечер и объявить, что мы уже собрали невероятную сумму в пять миллионов долларов, которые спасут жизни сотням больных детей. Но у нас остался последний, самый уникальный лот, чтобы достойно завершить наш благотворительный вечер и увеличить сумму пожертвований.

Джозеф довольно усмехнулся и опустил руку на плечо Эдди, слегка похлопывая по нему. Артист моментально напрягся и свел вместе брови, но неподвижная улыбка осталась на его лице.

– Дамы и господа, последний лот сегодняшнего вечера, – свидание в нашим великолепным и обаятельным холостяком Эдди Смайлзом! Свидание состоится сразу по окончании мероприятия.

Комната взорвалась возгласами восхищения, в то время как Марине показалось, что жизнь птичкой выпорхнула из ее тела. Она похолодела, ее дыхание участилось, когда она подняла взгляд на Эдди, который был похож на мумию. Марина смотрела на него в тщетной надежде, совершенно нерезонной, что артист вдруг взбунтуется и откажется участвовать в этой самоторговле, но встретилась в его виноватым взглядом и поняла, что он никогда бы не сделал этого. Более того, он, скорее всего, знал обо всем с самого начала, но, как обычно, предпочел скрыть от нее неудобную правду.

Это был самый сумасшедший аукцион, который Марина когда-либо видела. Женщины всех возрастов буквально обезумели, слетели с катушек в битве за привилегию, и Марина почувствовала горечь сожаления и нежданную обиду, поселившуюся в ее груди. Но она осталась до конца, когда ночное свидание с Эдди Смайлзом было продано за душераздирающую, непостижимую цену в миллион долларов. То, что происходило вокруг напоминало обсессию, массовое умопомешательство, но Марина не чувствовала ничего, кроме невыносимых рвотных позывов.

Она взглянула на победительницу аукциона и едва не задохнулась, – ей оказалась девушка с ногами от шеи, безупречная как Афродита и хорошо известная в определенных кругах. Тесс Конли, модель, блоггер, и что там еще было в ее бесконечном списке достижений, и, конечно же, наследница немалого состояния своего богатого отца. Марина наблюдала, как она взлетела на сцену и лианой обвилась вокруг Эдди, будто бы купила не чертово свидание, а всего парня с потрохами. На щеке Эдди, в свою очередь, появилась глубокая ямочка, – он одарил девушку лучезарной улыбкой.

Он выглядел слишком напряженным, но Марина безошибочно определила, что Тесс ему понравилась. Биение сердца отдавалось в голове Марины стуком отбойных молотков. Она схватила клатч со стула и несколько поспешно направилась прочь от шумной толпы. Возможно, она шла слишком быстро, но ничего не могла с собой поделать.

Эдди отвел взгляд от очаровательной победительницы, купившей этой ночью его личное время, и оглядел залитый ослепительным светом зал в поисках Марины. Он был несколько ошеломлен той суммой, в которую его оценили, и слегка пристыжен ситуацией в целом. Он понятия не имел об этом чертовом лоте до того момента, как поднялся на сцену, и слова Джозефа на первый взгляд показались ему столь же ошеломляющими, сколь и смешными. До самого последнего момента, Эдди не осознавал всей тяжести ситуации, в которой оказался.

Он заметил стройную фигуру Марины в конце зала, и его сердце замерло в груди. Джеймс Уинстон стоял рядом с ней и что-то нашептывал ей на ухо, придерживая женщину за локоть, другая его рука красноречиво лежала на ее заднице. Марина едва заметно кивнула и они быстро вышли из зала. Неужели она ушла с другим мужчиной, потому что обижена и рассержена? Она злилась на Эдди? Ненавидела его? Эдди не мог поверить собственным глазам, прокручивая в голове ситуацию и с трудом сдерживаясь, чтобы не кинуться вслед за Мариной.

«Но ведь это всего лишь ничего не значащее свидание, купленное за сумасшедшие деньги, которые спасут детские жизни. Неужели это так трудно понять?» – мысленно негодовал Эдди.

Он должен догнать ее и все объяснить, – мелькнуло в его голове, и артист с сожалением вздохнул. Что бы он ни чувствовал, Эдди был не в силах что-либо изменить прямо сейчас. Он находился в ловушке обязательств, и Эдди привык подчиняться правилам поведения на публике. Это была его гребаная работа и та цена, которую он платил за все привилегии и удобства, к которым привык. Эдди Смайлз был хорошо вышколенной индустрией марионеткой, поэтому остался стоять на месте.

Тесс посмотрела в его озабоченное лицо и сияя улыбкой сказала:

– Ну что, поехали? Не хочу терять даром ни минуты нашего свидания.

Эдди улыбнулся девушке. То была маленькая, натянутая улыбочка. Он встретился с холодным взглядом Джозефа и поморщился, когда тот произнес с некоторым пафосом: