Позывной «Хоттабыч»#7. Аватар "Х" (ч.2)

– А смысл? – Почти по-человечески пожал плечами Легион. – Вы и без этого считали его погибшим. Зачем лишние разборки и нездоровая суета?

– Ну… в общем-то логично, – подумав, согласился товарищ оснаб. – Разбирательств бы избежать не удалось. Так кто же он теперь, если не человек?

– Не знаю, товарищ оснаб. Но его Энергетическая Система претерпела значительные изменения. И еще… – Легион немного «помялся», прежде, чем сказать, что было абсолютно на него не похоже. – В том сражении Господин бился отнюдь не с Гитлером и Черным Орденом СС… И даже не с той Тварью, что они вырастили совместными усилиями…

– А с кем же? – У Головина едва челюсть не отпала от подобных откровений Легиона.

– И Вековечный Рейх, и Гитлер, и Черный Орден СС – это была лишь ширма, – произнес полковник. – Он бился с куда более могучим противником. Это было поистине Хтоническое Существо, подобное Драмагару, но куда более умное… Именно эта Тварь выращивала Рейх и собирала Силы для каких-то своих и неведомых мне целей…

– Постой-постой, братишка! – Головина словно озарило. – Хтоническое, говоришь?

– За это ручаюсь! – ответил Легион.

– А ведь мы так и не узнали, кто уничтожил Агартхи и её обитателей, – задумался Александр Дмитриевич, вспоминая свои «тибетские» приключения. – А ведь у Кощея были догадки…Это кто-то из прежних Повелителей Земли – Титанов! Кронос, либо его уцелевшие прихвостни! Черт! – выругался оснаб. – Как бы я хотел сейчас переговорить на этот счет с Кощеем! Но до него не добраться – путь в Агартхи уничтожен! – Головин дал задний ход и вернул автомобиль на дорогу.

Через полчаса Силовики уже входили в двери районного отдела Дзержинского НКГБ. Засветив на «вертушке» корочки сотрудников Народного Комиссариата Государственный Безопасности, чекисты беспрепятственно добрались до кабинета Потехина.

– Разрешите? – После предварительного стука, первым прошел в кабинет начальника Силового отдела Головин, следом за ним – Лич.

– Вы ко мне, товарищи? – недовольно взглянул на «гостей» Потехин, оторвавшись от каких-то бумаг. – Я занят, подождите немного…

– Третье Главное управление НКГБ СССР, – перебил Потехина Александр Дмитриевич, и не подумав выходить. Он подошел к столу и положил поверх бумаг специальное распоряжение, выданное и подписанное лично Лаврентием Павловичем. – У нас нет времени ждать пока вы освободитесь, товарищ майор госбезопасности, – спокойно произнес он. – Оснаб гозбезопасности Петров, Петр Петрович, – официально представился он, развернув удостоверение. А это – полковник госбезопасности товарищ Легион, Анастасий Гасанович…

Потехин, явно обалдевший от распоряжения, подписанного лично министром внутренних дел, а также званиями нежданных посетителей (о наличии звания оснаб он раньше даже не слышал, и поэтому не мог предположить насколько оно высоко), подскочил со своего места, застегивая верхнюю пуговичку на воротничке кителя.

– Майор госбезопасности Потехин! – отрапортовал он, вытягиваясь во фрунт и одергивая китель. – Начальник Силового отдела…

– Оставим формализм, Игнатий Савельевич, – произнес Головин, протягивая майору руку. – Дело общее делаем, поэтому можно на «ты».

– Присаживайтесь, товарищи, – пожав ледяную руку и Легиону, предложил Потехин. – Может, чаю? – произнес он, когда гости расселись. – Чувствую, замерзли…

– Дело не терпит, – качнул головой Александр Дмитриевич. – Это ваша докладная записка, Игнатий Савельевич? – спросил оснаб, вынимая из папки, которую захватил с собой, слегка помятый лист бумаги.

– Так точно! Моя, товарищ оснаб, – ознакомившись с документом, ответил Потехин. – Вы не подумайте, чего… Все изложенное мной в докладной – чистейшая правда! Если, что не так, – Потехин вновь вскочил на ноги, – готов ответить по всей строгости закона, товарищи!

– Успокойся, Игнатий Савельевич! И сядь! – произнес Головин. – Никто тебя ни в чем не обвиняет, хотя сведения, честно сказать, фантастичнее не придумаешь…

– Я тоже не сразу поверил, – усевшись на место, согласился с оснабом Потехин. – Но есть свидетели…

– Верю, Игнатий Савельевич, – сказал Головин. – Мы с товарищем Легионом все проверили…

– А… как… – опешил Потехин. – Там ведь…

– У нас свои источники информации, – с загадочным видом произнес Александр Дмитриевич. – Ты, кстати, шапочно знаком с этим источником, – широко улыбнувшись, добавил он. – Это Вячеслав Вячеславович Райнгольд…

– Опять этот дряхлый контрик-Мозголом? – Изумленно выпучил глаза майор. – Он у меня уже в печенках сидит, а добраться до него не могу!

– Па-а-апрашу выбирать выражения, товарищ майор госбезопасности! – с каменным выражением лица произнес Головин. – Хотя, откуда тебе знать? – тут же сменил он гнев на милость. – Информация проходила под грифом особо секретно! На контроле у Самого…

– У Самого? – ахнув, переспросил Потехин.

– У Самого, – не моргнув глазом, убедительно соврал Александр Дмитриевич. – Но скоро гриф секретности снимут, а мы, все-таки, в одной структуре служим, Игнатий Савельевич. Так вот, старый князь – наш давний секретный агент! Думаете, он просто так остался в Советском Союзе, хотя тысячу раз мог удрать за границу? Капиталов у него для этого вполне хватало, – доверительно повествовал Головин. – А вся контра недобитая, что спит и видит, как бы Советскую власть уничтожить, через него «удочки забрасывали», планируя разного рода диверсии! И сплошь Силового характера! Понимаешь, о чем я, товарищ майор госбезопасности?

– Вот оно что… – произнес Потехин. – Теперь-то, кажись, все на свои места встало! А я-то все недоумевал, на кой хер он здесь остался… Ох, прошу прощения, товарищи офицеры!

– Нечего страшного, Игнатий Савельевич! – благожелательно произнес оснаб. – Мы тоже, знаете ли, не ангелы во плоти, и любим временами завернуть крепкое словцо, – заразительно рассмеялся Александр Дмитриевич. – Так что, товарищ майор, переставайте кошмарить старенького дедушку-профессора, он столько полезного для страны сделал…

– Ага, – не сдержал эмоции Потехин, – его, пожалуй, закошмаришь! Он сам кого хочешь закошмарит, причем натурально! Лет пять назад он мою группу задержания так обработал, что ребята еще месяц спустя от ночных кошмаров вздрагивали и спать не могли!

– Ну, так-то Вячеслав Вячеславович был одним из ведущих Мозголомов царской России, – сообщил Потехину оснаб. – Это он еще к товарищам «любя»… Повезло, что не на полную катушку старик вас отваживал. Иначе, закончили бы свои дни в психушке, а то и мозги бы всем, как вы говорите, на хрен бы выжег! Этот пожилой патриах в Русско-турецкую так османов гонял – любо-дорого посмотреть! За его голову Гази Осман Нури-паша[1] такую награду обещал… Так что здорово повезло вашим ребяткам, Игнатий Савельевич! – закончил оснаб. – Но, что-то мы разговорились, а дело стоит, – неожиданно «опомнился» Головин. – Давайте, показывайте вашего задержанного…

[1] Осман Нури-паша (1832-1900), известный просто как Осман-паша – турецкий маршал и военный министр. За военные успехи был удостоен почётных прозвищ «Гази» (победоносный) и «Лев Плевны».

Глава 4

Выйдя из кабинета начальника райотдела НКГБ, чекисты направились прямиком в подвал, где и располагались тюремные камеры для содержания особо опасных преступников-Силовиков. По уже давно заведенной традиции, районные (как, впрочем, и все остальные) Силовые отделения наркомата госбезопасности старались размещать в особняках, ранее принадлежащих Сенькам-аристократам.

Ведь каждое, уважающее себя древнее семейство, имело в «своих закромах» этакие потайные казематы, напрочь блокирующие у заключенного бедолаги любые проявления Таланта. Вот и пользовались товарищи чекисты этим империалистическим наследием, оставленным бегущими за границу от Вооруженного восстания аристократишками.

«Используй то, что под рукою и не ищи себе другое», – вспомнил Головин, как, бывало, говаривал Хоттабыч.

Оно и правильно – ведь в эти Защищенные от Магии помещения вбухано столько Сил и средств на Знаки, Руны и Символы, что мама не горюй! Они ведь не только в металле, камне, да дереве воплощены, но еще и натурально в Эфир «врезаны». А о стоимости энергоемких Кристаллов-Накопителей, что подпитывают всю эту сложнейшую Артефактную Защиту, лучше просто промолчать – нет у молодого советского государства таких средств, чтобы в каждом Силовом райотделе подобное чудо сотворить.

Спустившись по узкой винтовой лестнице, камни которой были сплошь усыпаны кристалликами льда, Силовики добрались до низенькой металлической дверки, сплошь покрытой бахромой ржи и наплывами грязного рыжего льда.

Однако, из под ледяной шубы четко просвечивали переливающие заковыристые знаки, складывающиеся в замысловатые формулы Магической Защиты.

Товарищ оснаб прошелся наметанным взглядом по обледенелой дверке, выхватывая знакомые светящиеся Руны. Судя по их качественной проработке, не утратившей своих свойств за длительное время, изготавливались они настоящими специалистами своего дела.

– Солидная Блокировка, – произнес Головин, потирая пальцами замерзающий кончик носа – температура возле двери в каземат была чрезмерно низкой. Даже на улице мороз так не давил, как в этом древнем подвале.

– Так Дом Кюри перед самой Империалистической все здесь обновил, – выдыхая облака пара, сообщил Потехин. – Едва ли не на каждом Символе их Магическое клеймо присутствует, – похвалился майор госбезопасности, пристукивая ногу об ногу – его хромовые сапоги тоже не держали мороза.

Лишь один Легион никак не реагировал на низкую температуру – его мертвое тело холода не ощущало. Это только на примитивных Ходячих низкие температуры могут хоть как-то влиять, промораживая мертвые ткани и замедляя их движения. Высшие же Умертвия функционировали на совершенно иных принципах жизнедеятельности, пребывая порой и в абсолютно невещественном состоянии. Поэтому даже большие перепады температур не могли им причинить какого-либо ущерба.

– Слушай, Игнатий Савельевич, – произнес Головин, – у тебя в подвале всегда такой холод стоит? Неужели вся эта Защита настолько энергоемка, что жрёт тепло, как бык помои? Тут как на северном полюсе! Ты бы хоть предупредил… – И оснаб зябко передернул плечами.

– Так нет же, товарищ оснаб, не в Защите дело! – Мотнул головой Потехин, дыша теплым парящим воздухом в кулаки, чтобы немного согреть руки. – Это все чертов Мамонт, будь он неладен! Сначала, вроде, никаких проблем с ним не возникало.

– А теперь, значит, возникли? – усмехнулся Александр Дмитриевич.

– Аккурат со вчерашнего дня такая оказия творится, – подтвердил майор. – Я ведь поначалу, когда его сюда определил, как рассуждал: посидит немного под стационарным Блокиратором – большой беды с ним не приключится… Сами же представляете, товарищи, что будет, если его редкий Дар Потрясателя «вразнос» пойдет? Я-то помню секретную разнарядку сорок третьего года, когда несколько серьезных «толчков» во время Инициации генерала Абдурахманова таких бед в Подмосковье наделали… Меня, как раз за неделю до этого, на должность начальника Дзержинского Силового отдела госбезопасности назначили – и такого я геморроя хлебнул…

– Погоди, Игнатий Савельевич, – перебил Потехина оснаб, – а с чего ты взял, что это Инициация Абдурахманова была? Такого в разнарядке не было – сам её сочинял.

– Ого! – Признание такого факта моментально прояснило степень высоты неизвестного майору звания «оснаб». – Так это, Петр Петрович, догадаться-то не сложно… – пожал плечами Игнатий Савельевич. – Правда, только после Победы осознание пришло, – признался он. – Как только вместо Рейха одна лужа осталась, так и пришло. О других Силовиках-Потрясателях на советской земле мне не известно. Ну, кроме, вот, Мамонта…

– Ну, что же, в логике тебе не откажешь, Игнатий Савельевич. Молодца! – похвалил Головин майора. – Не буду скрывать – все правильно рассчитал. Думаю, стоит тебя на повышение отправить… – задумчиво произнес оснаб. – Переговорю насчет тебя, майор, с Лаврентием Павловичем – сейчас вменяемые кадры, как воздух нужны!