Позывной «Хоттабыч»#7. Аватар "Х" (ч.2)

Глава 7

– А-атставить балаган! – командным голосом рявкнул Александр Дмитриевич, уловив, что, наконец, пришло время и его выхода «на сцену»: ссора между Силовиками – Громовержцем и Целителем, приняло совсем уж скверный оборот. – Всем замереть! Не шевелиться! Не болтать! Таланты и Магию не применять!

Противники неподвижно застыли друг против друга, не в силах сдвинуться с места, и продолжали пожирать друг друга глазами. Молния, бившаяся в руках чекиста, «опала» и истончилась, а вскоре и исчезла совсем. Несколько слабых искорок пробежали по его всклоченной шевелюре и тоже растворились в наэлектризованном воздухе.

Ослушаться приказа Мозголома не смог никто из противоборствующих сторон. Противиться его воле было выше человеческих сил, и даже Сил Одаренных. Лицо Игнатия Савельевича свежело на глазах, смертельный Дар Целителя тоже прекратил свое действие, повинуясь распоряжению Головина. Вернее, повиновался сам Целитель.

– Ну и натворили вы дел, дорогие товарищи! – Головин поднялся с дивана и встал между спорщиками, переводя взгляд с одной застывшей фигуры на другую. – Не ожидал я такого ни от тебя Игнатий Савельевич, ни тем более от вас, Лазарь Елизарович. Как же вы до такого дошли, что чуть друг друга не поубивали? – со скорбью в голосе произнес товарищ оснаб. – Вы же Целитель, клятву Гиппократа давали… Магическую, – Головин заглянул в глаза Медику, что не мог произнести ни слова. – А сами чуть товарища майора к праотцам не спровадили! Как, интересно, это ваша клятва работает?

Головин развернулся, теперь впившись взглядом, не предвещающим ничего хорошего, в глаза Потехину.

– А ты, Игнатий Савельевич, уперся, как баран! Никаких доводов слушать мы не хотим? А ведь Лазарь Елизарович тебе чистую правду сказал! Ни капли не приукрасил! И ты за правду, готов был его молнией испепелить? Так чем же вы, товарищи дорогие, отличаетесь от того отрепья, что на улице простых людишек грабит, да убивает? А выходит, что и ничем… – печально закончил он. – И что же мне теперь с вами делать? – Оснаб, старательно изображая на лице глубокие раздумья, прошелся перед застывшими в неподвижности фигурами Потехина и Рыжова.

– Ну что, товарищи дорогие, осознали всю аморальность своего поведения? Не ожидал я, что такие серьезные и уважаемые люди будут творить настоящую дичь! Майор государственной безопасности, Силовик-Громовержец и настоящий Целитель, главный врач военного госпиталя! Это же уму не постижимо… Стыд и позор! – Головин остановился, поочередно взглянул на каждого из противников. – Надеюсь, что этого больше не повторится. – И Головин звонко щелкнул пальцами. – Отомри!

Сковывающий мышцы людей Ментальный приказ Мозголома наконец прекратил свое действие. Едва напряжение исчезло, Игнатий Савельевич покачнулся, едва-едва успех ухватиться за кромку стола, возле которого стоял. А пожилой Целитель, охнув, едва не свалился на пол, но был вовремя поддержан под локоть товарищем оснабом и усажен на диван.

– Вы меня простите, товарищ оснаб, – сипло произнес Лазарь Елизарович, – просто не знаю, что на меня нашло… Прямо, как с цепи сорвался… Или муха какая покусала…

– Очень близко к истине, товарищ Целитель, – грустно улыбнулся Головин. – Иначе другого объяснения я не нахожу.

– А ведь Лазарь Елизарович прав… – подал голос Потехин, потянувшись за графином с водой, стоявшим на столе. – Не мог я сорваться… вот так… безо всяких на то причин…

Головин, без труда читающий мысли майора, понял, что тот не врет. Такое поведение ему точно не свойственно, как, впрочем, и Рыжову. В чем же заключался секрет подобного неадекватного поведения, Потехин не представлял.

Игнатий Савельевич звякнул стеклянной пробкой графина и набулькал себе полный стакан воды. Опустошив его буквально за пару глотков, он наполнил стакан вновь и протянул его Рыжову.

– Выпейте, Лазарь Елизарович… И ради всего святого, не держите на меня зла! Я тоже не знаю, какая меня муха покусала…

– Да, ладно, Игнатий Савельевич, – виновато произнес доктор, – оба хороши! Целитель взял стакан из рук Потехина и выпил его мелкими глотками. После чего, вернув обратно опустошенную тару, в изнеможении откинулся на спинку дивана. Его мысли Александр Дмитриевич тоже читал, не напрягаясь, а Медик мучительно размышлял о том, что могло быть причиной его фееричного срыва. Ведь за все прожитые годы он никогда себе не позволял использовать «темную» сторону своего Целительского Дара… А тут сорвался. И если бы не вмешательство товарища оснаба, могло бы произойти непоправимое!

– Спасибо вам, Петр Петрович! – искренне поблагодарил Головина Рыжов. – Не будь вас… случилась бы трагедия…

– Я рад, что вы все осознали, Лазарь Елизарович, – произнес Александр Дмитриевич. – И ты, Игнатий Савельевич. Однако, не все так просто, как мне казалось поначалу, – товарищ оснаб решил озвучить вслух тайные мысли, бродившие в головах бывших оппонентов.

– Что вы имеете ввиду, Петр Петрович? – вскинулся Целитель, которого просто сжигала изнутри мысль, что он мог запросто убить человека с помощью своего Дара.

– Ни одному из вас не свойственно такое поведение, – ответил Головин. – Вы, уважаемый Лазарь Елизарович никогда бы не посмели причинить вред ни простецу, ни Одаренному. Для вас клятва Гиппократу – не простой звук…

– Воистину так! – произнес Целитель, немного расслабляясь.

– И ты, Игнатий Савельевич, никогда бы свой Дар против Целителя бы не применил.

– А вы-то откуда это знаете, товарищ оснаб? – задался вопросом Лазарь Елизарович, но через секунду и сам понял. – Так вы же Мозголом! Запамятовал со всей этой нездоровой суетой! – по-старчески дребезжаще, рассмеялся он. – А ловко вы нас спеленали, Петр Петрович! Я прямо-таки почувствовал себя женой праведника Лота, которая вопреки ангельскому запрету обернулась назад и превратилась в соляной столп[1]… И скажу честно, весьма неприятные ощущения! Ни рукой пошевелить, ни ногой… Да что там, я даже сморгнуть не смог!