Похождение одинокой женщины

Ну, да, он ведь тоже, как и Томила, принадлежал другому миру, где счет деньгам велся совсем по другим правилам…

– Итак, я снова возвращаюсь к личности бабы Кати, – заговорил он, когда они расположились за столиком. – Меня, госпожа Шура, весьма интересует вопрос следующего свойства. Как эта вредная старушенция, видишь, идя тебе навстречу, я уже не называю ее ведьмой, поступает с разоблаченными ею изменщиками и изменщицами? Выжигает им лилию на правом плече? Мажет дверь дегтем? Обсуждает их поведение в кругу других таких же бабуль? Или же распахивает настежь окно и с высоты своего третьего этажа бичует грешников суровой проповедью? Ведь за столько лет наблюдений она, наверняка, подсмотрела чертову уйму адюльтеров. Ты, как регулярная посетительница двора, должна ведь знать хоть что-то по этому поводу?

– Да не было никаких разоблачений и скандалов! Она просто смотрит.

– А как же замечательная история с несостоявшимся ограблением богатеньких квартир?

– Но это же совсем другое!

– Не скажи! Вот, смотри, что получается. Объясняю на пальцах. Бабка, вооруженная сверхмощным биноклем, раскрывает некие семейные тайны. Как она распоряжается этой информацией? Записывает ее в тетрадь? Ведет этакий «Дневник старой девы»? Сомневаюсь! Мне кажется, наивная ты душа, что наша чудесная бабуля, не поднимая лишнего шума, шантажирует тех, кто попал ей на заметку. Приятный такой приварок к пенсии, а?

– Как вам только такое в голову могло придти! – возмутилась Шура. – Полная ерунда! Она ведь из дому почти не выходит.

– Шантажисту не обязательно выходить из дому, – усмехнулся Шумайлов. – Существуют телефоны, компьютеры, другие средства связи. А может, что, скорее всего, у нее есть надежный почтальон, так сказать, дипломатический представитель, который по ее указке улаживает все деликатные вопросы.

– В любом случае, я не намерена обсуждать эти глупости! – отрезала Шура.

К угощению она даже не притронулась.

– Значит, я не задел тебя за живое, – сокрушенно вздохнул Шумайлов. – Ладно, попробую подойти с другой стороны. Следи за моей логикой, женщина! Как ты думаешь, если есть тайна, в которую посвящены трое, то где следует искать источник утечки информации?

– Я что-то не пойму, почему вы все время говорите намеками?! – она выпрямилась в своем кресле.

– Почему? – недобро усмехнулся он. – Да по той простой причине, что вчера днем мне позвонил по домашнему телефону какой-то тип и прошипел в трубку, как удав: «Гуляеш-ш-шь, Ш-ш-шумайлов? Ну, гуляй, пока не ш-ш-шарахнул ш-ш-тормяга»… И голос такой неприятный, шкворчащий, как прогорклое сало на сковороде…

Вот на этот раз Шумайлов действительно обезоружил ее! Ошеломил, огорошил, вызвал секундный паралич дыхания.

Перед внутренним взором Шуры опять промелькнуло жуткое видение: летящий топорик и злобное шипение из темноты: «Ш-ш-шурёныш-ш-ш»…

– Господи! – она непроизвольно поднесла правую руку к груди: – Что же это такое?!

– Как мне представляется, это и есть первая стадия шантажа, – уверенно заявил Шумайлов. – И занимается этим сообщник нашей наблюдательной старушки. Но кто он, этот сообщник? Сказать по правде, Шурка, поначалу я грешил на тебя…

– На меня? – не сразу поняла она.

– Ну, да. Нам с Томилой болтать нет никакого резона. У нее – важный муж, у меня – важная мама плюс жена-истеричка. Если хоть кто-то из них пронюхает про наш роман, быть большому скандалу. Очень большому! При этом я нахожусь в большей опасности, чем Тома. Ты же ее знаешь, она все равно обведет своего благоверного вокруг пальца! А вот моя милая мамочка с моей милой женушкой сожрут меня поедом и даже косточек не выплюнут! Но кто же в результате окажется в выигрыше? Согласись, дорогуша, у меня были основания считать, что это ты…

– Что – я?

– Ты – малообеспеченная женщина, одна растишь двух пацанов. У тебя масса бытовых проблем, а денег вечно не хватает, верно? И тут ты становишься обладательницей тайны двух состоятельных любовников. Так отчего бы тебе не шепнуть словечко старой карге, которая, по моему глубочайшему убеждению, давно делает гешефт на подобных интрижках?!

Шура уже взяла себя в руки. Она поднялась, темные глаза метали молнии:

– Довольно! Прощайте! Я больше не ваша проводница!

Шумайлов ухватил ее за локоть и резким движением усадил в кресло:

– Да погоди горячиться, дуреха! Дело серьезное! Извини, если я задел ненароком твое чертово самолюбие! У меня такая манера выражаться! Я все же считаю, что мы с тобой – ну, не друзья, но добрые приятели, а значит, имеем право резать друг другу в глаза правду-матку!

– Знаете, что я вам скажу? Если уж вам был такой звонок, то для начала надо было отменить сегодняшнюю встречу! Почему вы этого не сделали?!

– Рано еще ударяться в панику! – покачал головой Шумайлов. – И вообще, в нашем положении сейчас самое главное – вычислить почтальона. Ну, того, кто звонил! Конечно, можно было бы предположить, что меня пытается разыграть кто-то из моих приятелей. Но штука в том, что на этот раз я никого из них не посвящал в свою тайну. Даже не заикался о Томиле, клянусь! Затем я подумал о тебе. Но ты не вписываешься в эту схему, Шурка! Ты человек с принципами, и в этом твоя специфика. Так кто же звонил?! – На его лице появилась торжествующая улыбка. – Теперь, благодаря тебе, я понял, кто! Яша, это он, на все сто!

– Яша?! – негодующе воскликнула Шура. – Да ведь это самый тихий, самый скромный в нашем городе молодой человек!

– Именно такие застенчивые тихони, такие пай-мальчики и находят удовлетворение в разных забавах, вроде телефонного терроризма! Тем более что этому Яше, наверняка, известны все тайны телефонной связи, и он знает, как избежать ловушки.

– Вы снова заблуждаетесь! Ну, какой же он террорист!

– Ты, Шурка, просто слишком хорошо думаешь о людях. Но я-то сразу понял по его ужимкам, по его бегающим глазкам, что это за птица! А по дороге сюда вспомнил, что видел этого тихоню возле своего дома. Он следил за мной, уверяю тебя! Узнал адрес, фамилию, затем через компьютер вызнал номер телефона… Он и сегодня встретился нам вовсе не случайно! Ладно, я устрою ему маленькую проверку, и когда он попадется в ловушку, сама убедишься, что я был прав!

– Я правильно поняла, что следующего свидания не будет? – спросила Шура.

– Я позвоню тебе на мобильник, проводница!

Шура поднялась (к коньяку и мороженому она так и не притронулась):

– Спасибо за угощение. Всего доброго, мне и вправду надо идти…

Игнорируя уже его возможные реплики, она выбралась из-за стола и направилась к выходу, стараясь не сбиваться с твердого шага.

9.

Как это ни удивительно, но разговор в кафе не только не встревожил, но, напротив, немного успокоил Шуру.

Больше всего на свете она боялась, что бывший муж Анатолий сбежит из тюрьмы, выследит ее и в удобный момент исполнит свое страшное обещание.

Когда начались эти звонки, она ведь так и подумала, что он затаился где-то рядом и приступил к исполнению некоего плана изощренной мести, придумать который времени у него было вдоволь.

Да и что иное она могла вообразить, если ни один человек в мире не знал, что бывший муж, и только он один, наедине называл ее в иные минуты «Шурёнышем»?! Сначала это придуманное им имя звучало в его устах мягко, нежно и ласково, будто песня, словно любовный зов… И лишь позднее, по мере того, как он впадал в беспробудное безумие, это звукосочетание стало ассоциироваться со змеиным шипением, затаенной, а затем и прямой угрозой…

Разумом Шура понимала, что, даже сбежав из далекой колонии, Анатолий вряд ли осмелился бы вернуться в город, тем более обосноваться где-то поблизости от нее.

Но это телефонное шипение заставляло ее забыть обо всех доводах рассудка, оно проникало в самые глубинные уголки ее души, отзываясь там жутким эхом.

Ведь никто же не знал!

Кроме, может, Томилы. Но Томила, скорее всего, давным-давно забыла об этом странном прозвище.

Томила живет другой жизнью. Она не копит воспоминания, называя их балластом, который мешает чувству полета.

И вот вдруг выясняется, что по телефону запугивают, причем тем же самым приёмом, не только ее, Шуру, но и вальяжного, самовлюбленного Шумайлова, этого баловня судьбы!

Напрашивается вывод, что это делает один и тот же человек!

Но кто он?

По крайней мере, теперь ясно хотя бы то, что телефонный маньяк-невидимка – это кто-то совсем другой, не Анатолий!