Если бы не я. И жили они долго, счастливо и далеко друг от друга

– И давно вы знакомы? – продолжал пытку Глеб.

– Лет с двенадцати-тринадцати, – сообщил Андрей всё тем же мёртвым голосом. – Вот сегодня случайно встретились и разговорились.

Состоялось рукопожатие, после которого Глеб забрал сумку Евы из рук Андрея. Ева не могла больше произнести ни слова. Ей было неловко перед Андреем, который подыграл ей, как бы ему ни было неприятно и больно сейчас.

– Слава богу, что только приятель! А то я уж извёлся весь. Представляешь, Ев, звонил сейчас в приёмную комиссию по работе, а мне Пашка говорит, что тебя видел возле бассейна с видным молодым человеком. Я уж нервничать начал, – спокойно поведал небылицу Глеб, наблюдая за реакцией Евы.

Однако никакой реакции не последовало. Она оцепенела, чего никак не ожидала от себя.

– Эх, ты! – Андрей усмехнулся и по-приятельски похлопал Глеба по плечу. – Девушке своей доверять надо!

Он произнёс эту фразу нравоучительно-дружелюбным тоном. Даже Ева готова была поверить, не говоря уже о том, что все сомнения и подозрения Глеба сразу же улетучились бы, не будь он слишком осведомлённым. Ева решила, что Андрей понял: она не может выяснять отношения с Глебом при нём, и не хочет скандала, а потому Воронцов дал ей отсрочку. Он был слишком хорош и слишком добр, и теперь Ева жалела, едва ли не впервые в жизни, что соврала.

– Ну, я вас оставлю. Приятно было поболтать. Пока, – Андрей быстро попрощался и пошёл прочь, даже не посмотрев на Еву. Ей это не понравилось.

А вот Глеб не сводил с неё глаз, мысленно делая ставки, насколько железные у Евы нервы.

Когда Андрей отошёл уже достаточно далеко, Ева поняла: ей непременно надо убедиться в том, что Андрей не обиделся.

– Подожди минутку. Я забыла у него спросить кое-что! – соврала Ева и побежала за Андреем.

– Фантастика, – комментировал поведение Евы Глеб.

Ева нагнала Андрея, ни разу не окликнув его, чтобы тихо переговорить, оставив Глеба в неведении о предмете разговора.

– Андрей, – обратилась она, предусмотрительно не дотрагиваясь до него.

Он остановился и таким лицом, словно Ева его тяготит.

– Спасибо за понимание, – поблагодарила она.

– Да подавись, – огрызнулся Андрей.

– Вот сейчас не поняла, что это было, – Ева не на шутку озадачилась.

– Меня раздражает тупость.

– Посмотри на меня, – потребовала Ева, осознавая, что Андрей всё-таки обиделся.

– Можно подумать, я не видел твоих лживых глаз! Пусть он на тебя смотрит.

– Андрей!

– Что тебе от меня ещё нужно?! – возмущённо воскликнул Воронцов.

Ева опешила от этой грубости. Ещё больше её огорчило то, что Андрей её не понял, а включил свою мужскую гордость.

– У тебя-то, оказывается, парень есть, – продолжил он уже почти шёпотом. – Я сделал всё так, как тебе хотелось. А хочешь ты не меня.

Ева опять впала в какой-то ступор. Обижаться – это её прерогатива. Другое амплуа ей не знакомо, а потому она не находила слов. Все молодые люди должны терпеть её выходки, а Андрей сам выкидывает что-то непонятное.

Однако напрасно Ева опасалась увидеть в нём несправедливо обиженного ребёнка, когда после раздумий подняла глаза. Из лица Андрея исчезла даже та игривая инфантильность, которая располагала к нему первого встречного прохожего. Он был серьёзен, а потому больше, чем когда-либо походил на Сашку. Что-то подсказывало Еве: сейчас Андрей так же суров в своих суждениях. При всём трагизме, с которым он произнёс последнюю фразу, в выражении его лица не было ничего жалобного. Он не смотрел на неё глазами преданной побитой собачонки. Воронцова разъедало уязвлённое самолюбие. Андрей чувствовал себя отвергнутым мужчиной, а это самый мощный удар по изнеженной мужской психике.

Еве стало страшно оттого, что она не сможет забыть это его лицо, опасаясь, как бы оно ни снилось ей в кошмарных снах. Помимо боли и разочарования в глазах Андрея тлело презрение, угольки которого будут отныне всегда обжигать её. Ева бы легко вынесла такой приговор во взгляде от кого угодно, только не от него. Они могли ссориться, задевать друг друга самыми погаными фразами, но прежде Андрей никогда не смотрел на неё так.

Ева молчала, догадываясь, что в этот раз придётся мириться по-настоящему, с извинениями, а не по привычной схеме: разошлись, покипели, остыли, а наутро друзья. Желание разговаривать с Андреем пропало. Он не был виноват. Не испытывала чувства вины и Ева.

Андрей безмолвно простоял с минуту, не зная, на чём сосредоточить свой взгляд, лишь бы не смотреть на неё. Ева же не отводила глаз от него, ожидая продолжения этой неприятной сцены, каковыми совсем небогата жизнь обычной девушки. В итоге он просто ушёл, не пошевелив ни единым мускулом на лице, не сделав никакого саркастичного замечания, не попрощавшись.

Теперь ей надо было что-то решать с Глебом. Но она не чувствовала в себе ни сил, ни желания стерпеть ещё одну неприятную сцену, а чтобы отстрочить её хотя бы до завтра, Ева решила притворяться. Она показала свои хищные жемчужные зубы в ослепительной улыбке, как будто бы была безумно рада возвращению Глеба в Тулу, и пошла к нему.

А Глеб внимательно наблюдал за ней и Андреем и даже проникся жалостью к сопернику, которому, как ему казалось, повезло меньше, ибо Ева зачем-то отшила его. Он видел поникшие плечи Андрея, а теперь смотрел на улыбающуюся как ни в чём ни бывало Еву. «Какая дрянь», – подумал он, чувствуя, что постепенно сходит с ума.

– Здорово, что ты, наконец, приехал, а то от скуки я уже в бассейн ходить начала! – залепетала Ева.

«Лживая дрянь!», – скорректировал предыдущую мысль Глеб.

– А уж как я рад. Правда, я думал, ты меня встретишь.

Глеб хотел поскорее закончить, но, с другой стороны, ему стало любопытно, каков потенциал у этой прелестной лгуньи.

– Откуда мне знать, когда ты приезжаешь? – искренне изумилась Ева.

– Ты не получала смску?

Ева вспомнила об утреннем сообщении, которое не стала читать, и ответила:

– Нет.

– Странно, я получил отчёт о доставке.

– В сетях бывают неполадки, – пожала плечами Ева.

– Ну, поедем кататься? А потом ко мне? – бодро предложил Глеб.

– Я в твоём полном распоряжении, – ответила Ева, подумав: «Какой ужас!».

– Хм, – губы Глеба искривила ухмылка. Он почти уже ненавидел Еву.

Глеб обнял её и настойчиво и жёстко поцеловал, чувствуя, как всё её нутро сопротивляется этому поцелую, но губы терпят. Ей было неприятно. Он это знал и хотел помучить её. Она мысленно досчитала до пяти и начала потихоньку отстраняться, но Глеб сильно сжал одной рукой её плечо, а второй ухватился за длинные волосы.

Ева со всей силы оттолкнула его, но он не выпустил из цепких рук её волос:

– Мне больно!

Ева не столько возмущалась, сколько была удивлена своим открытием, что Глеб намеренно причиняет ей боль. Он издевается над ней.

– Неужели? – злобно прошептал он, притянув её за волосы к себе.