Счастье без имени

Где она может так долго находиться? А если с ней что-то случилось? Вдруг травма повлияла так, что она и про него забыла? Врач предупреждал, что с запоминанием новых вещей могут быть проблемы. Плюс головные боли. Иван, чувствуя себя вором в собственном доме, приоткрыл дверь в комнату Татьяны. Таблетки лежали на столике. Не взяла. А если приступ будет таким сильным, что она потеряет сознание?

Волнение достигло того пика, когда невозможно было сидеть и ждать, когда невозможно было работать или читать. Даже смотреть видео коллег-столяров, что он часто делал и для учёбы, и для вдохновения, – и то не было желания. Иван крутил в руках телефон, то пытаясь уговорить себя, что ничего страшного не происходит – Татьяна взрослая женщина, справится. То ругая себя за то, что отпустил её одну в незнакомом городе. Да, когда Таня сказала о своём намерении, он подумал, что она что-нибудь может вспомнить. Но сейчас идея казалась ему крайне неудачной.

Не выдержав, он набрал номер телефона местного приёмного отделения.

– Подскажите, к вам не поступала сегодня женщина? Невысокая, волосы тёмные, глаза каре-зелёные. Около двадцати пяти лет, может, моложе. Что?.. Была одна? А, вы перепутали… Хорошо. Спасибо.

Короткий разговор заставил его испытать ворох эмоций – от ужаса до облегчения. Не поступала. Но где же она могла быть? Иван уж было собирался позвонить Олегу – чего ему делать очень не хотелось, – как вдруг в дверь постучали. Он бросился открывать. Это была Таня. Она вдруг кинулась ему на шею и разрыдалась.

– Таня… Таня… – повторял он её имя, несмело обнимая. – Что случилось? Тебя кто-то обидел? Что-то не так? Ты что-то вспомнила?

– Нет, нет… – сквозь рыдания мотала она головой. – Я… заблудилась. Я потерялась. Гуляла, была в кафе, потом снова гуляла, а потом поняла, что потеряла листок с адресом и телефоном. И куда идти, не знаю.

Она зашлась в новом приступе рыданий, и Иван почувствовал, что его футболка намокла от слёз.

– Ну-ну, всё. Всё хорошо. Ты дома. Дома, – утешал он её, как маленькую. – Завтра я куплю тебе телефон, и ты больше никогда не потеряешься. Хорошо?

– Угу, – сквозь всхлипы кивала Таня. – Спасибо… Я так испугалась, так испугалась, что снова осталась одна и больше не найду тебя.

– Иди сюда.

Иван усадил её в кресло и ушёл ставить чай. Принёс ей из комнаты лекарства и протянул стакан с водой.

– Сейчас заварю чай, ты отдохнёшь…

– Ты? Мы теперь на «ты»? – вдруг удивлённо спросила она.

– Я подумал, ты… то есть вы не против…

– Да нет. Просто неожиданно. Я не против, – поспешно добавила она.

– Вот и хорошо. Посиди, я сейчас.

Они проговорили до ночи. Таня всё рассказывала о том, где была и что видела. Иван пояснял, про парк, про памятник, про спортивный комплекс. Этот город был его всем. Москва, такая близкая, так и не стала ему домом, хотя он пытался вписаться в её бешеный ритм. Особенно когда у него была Юля. Но после неё он решил, что больше не хочет жить в столице. Слишком много шума и людей для того, кому лучше быть одному.

Когда Иван ложился спать этой ночью, облегчение от возвращения Тани сменилось раздражением и злостью к самому себе. Во-первых, эта женщина нарушала уклад его жизни. Он одиночка. Ему так проще и легче. Во-вторых, от женщин в принципе одно зло. Юля тому доказательство. Да и другие, с кем он пытался построить отношения до неё, были не такими, какими хотели казаться. В-третьих, он начинал сомневаться, что справится с такой ответственностью. Хорошо, что он живёт у озера. Хорошо, что Таня запомнила дом. А если бы нет? Если бы он жил в одной из высоток в спешно застраиваемых новых районах? Он бы потерял её. Правда, Олег, наверно, смог бы вернуть Таню. Но, может, интернат был не такой уж плохой идеей.

Когда он предлагал Тане пожить у него, то не продумал всех мелочей. Но завтра он займётся этим.

***

Майские праздники продолжались. Каждый день на озере собирались толпы отдыхающих. Дорога, проходившая рядом с домом Ивана, была заставлена автомобилями приезжих.

Весь следующий день Татьяна просидела почти безвылазно у себя в комнате. Проснулась поздно из-за мучившей её бессонницы, а к обеду выйти отказалась. Ужин Иван также провёл в одиночестве.

Что ж, так даже лучше. Не стоит так уж сильно привыкать к ней. Через месяц будут готовы новые документы, и она навсегда покинет его дом.

И всё же вечером Иван постучал в дверь Татьяны и предложил ей пройтись.

– Грех сидеть взаперти, когда на улице такая весна. Идём.

– Ну хорошо, – в итоге согласилась она, хотя ему пришлось её какое-то время уговаривать.

– Я обычно прохожусь по посёлку, – рассказывал Иван, когда они, выйдя из дома, повернули не к озеру, а в противоположную сторону. – У нас тут тихо и спокойно.

Разумеется, именно в этот момент гости одного из соседей взорвались дикими криками.

– Это исключение, – рассмеялся Иван и пожал плечами: – Праздники. Так вот, сначала мы прогуляемся вдоль посёлка, потом возле кондитерской фабрики перейдём дорогу и окажемся на дальнем берегу озера. Вдоль него пройдём до пирса и вернёмся к дому.

– И ты каждый день вот так гуляешь?

– Стараюсь. Иногда так засидишься в мастерской, что нужен свежий воздух.

– Что ты делаешь в мастерской?

– Я столяр. Делаю на заказ мебель, доски, менажницы… что попросят.

– Надо же!

– Что тебя удивляет? Я не похож на такого человека?

Таня окинула его оценивающим взглядом.

– Да нет, скорее похож. Можно посмотреть на то, что ты делаешь?

– Можно потрогать, посидеть и поспать. Кровать, комод и шкаф в твоей комнате. Мебель в столовой и гостиной…

– А-а-а, как я сразу не догадалась! Я же обратила внимание, что мебель не похожа на ту, что продаётся в магазинах. Значит, это ты всё сам?

Ивану польстил восхищённый блеск в её глазах.

– Да. Мой дед был плотником и столяром. Он научил меня работать с деревом. В моей мастерской огромное количество техники, инструменты, пилы, станки. У деда почти ничего не было, кроме молотка, пилы и долота. Но он так обращался с деревом, что диву даёшься.

– Я в этом не разбираюсь… кажется. Но в твоём доме мне очень уютно.

– Спасибо.

Они свернули к озеру, когда на город опустились сумерки. Компании отдыхавших разъезжались по домам. Над водой расстилался лёгкий туман, пахло влажным песком и травой. Пирс был виден ещё издалека, и Иван заметил, что чем ближе они подходили, тем медленнее были шаги у Тани. Она непроизвольно схватила его за локоть, зайдя чуть за спину, как будто пыталась спрятаться.

– Тебе страшно?

Таня кивнула, не отводя взгляда от пирса.

– Мы можем туда не ходить. Если ты боишься. – Он помолчал. – Я не настаиваю, но знаешь, как говорят? Чтобы избавиться от страха, надо заглянуть ему в глаза. Я думаю, ты сильная и можешь это сделать.

– Откуда тебе знать? – Её всю трясло, и Иван видел ужас, плещущийся в каре-зелёных глазах.

– Ты выжила, пробыв в холодной воде не меньше десяти минут. Ты почти умерла. Но воскресла.